Смысл ночи - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Кокс cтр.№ 36

Еще до окончания университета Даунт завершил работу над поэмой под названием «Итака. Лирическая драма», которую, вместе с другими стихотворными сочинениями, мистер Моксон издал осенью 1841 года. Таким образом началась литературная карьера Ф. Рейнсфорда Даунта.

Миссис Даунт, теперь ставшая de facto хозяйкой Эвенвуд-хауса, наблюдала за ходом событий с глубочайшим удовлетворением. Сей даме до чрезвычайности приятно было видеть, сколь успешно осуществляются ее планы, направленные на сближение пасынка с лордом Тансором. Ее более проницательный и здравомыслящий муж испытывал серьезное беспокойство в связи с явно беспочвенными восторгами по поводу своего сына, который, с его точки зрения, ровным счетом ничего не сделал для того, чтобы заслужить столь бурные рукоплескания, — просто случайно оказался под могучим крылом высокопоставленного патрона. Теперь, когда работа над каталогом близилась к завершению, у пастора наконец появилось время серьезно задуматься о характере и перспективах своего единственного чада. Однако он находился в заведомо проигрышном положении, если учесть неуклонно возрастающее влияние лорда Тансора на Феба. Что же делать? Оставить благополучную жизнь в чудесном, отрадном краю и отважиться на переезд в очередной Миллхед? Об этом не могло идти и речи.

И все же доктор Даунт считал своим долгом приложить все усилия к тому, чтобы вернуть сына и наставить на стезю, более совместную с его воспитанием и происхождением. О духовной карьере Феба — заветной мечте пастора! — скорее всего, придется забыть, но, возможно, еще не поздно устранить или хотя бы умерить пагубные последствия, вызванные чрезмерной благосклонностью его светлости.

Пастор полагал, что нашел выход из положения. Если он отошлет сына подальше от Эвенвуда и милостей лорда Тансора на достаточно долгий срок, возможно, влияние могущественного покровителя на мальчика несколько ослабнет. Посему он, через посредство своего кузена, архидиакона Септимия Даунта из Дублина, устроил Феба на учебу в Тринити-колледж на следующий год. Теперь ему оставалось только оповестить о своем решении сына и лорда Тансора.

Через неделю после совершеннолетия Ф. Рейнсфорд Даунт, явно возбужденный, с пылающими щеками, стремительно вышел из эвенвудского пастората, вскочил на коренастую серую лошадь, находившуюся во временном пользовании у отца, и поскакал в усадьбу, где был незамедлительно принят встревоженным лордом Тансором.

Рано утром пастор вызвал к себе сына, дабы сообщить о своем решении: после получения степени он продолжит учебу в Дублине. Последовал бурный разговор, дословно мне неизвестный, и с обеих сторон прозвучали высказывания, исключившие всякую возможность компромисса по данному вопросу. Преподобный наверняка заявил своему отпрыску, хладнокровно и со всей прямотой, что сам отправится к лорду Тансору с просьбой вмешаться в дело, коли Феб не подчинится его воле.

Бедняга. Он не понимал, что уже слишком поздно, что у него уже не осталось ни малейшей возможности повлиять на будущее сына и что лорд Тансор даже не подумает выступить в его поддержку.

— Я не говорю, что ваш план отправить молодого человека в Ирландию чем-то плох, — изрек лорд Тансор вечером, когда пастор явился к нему. — Разумеется, этот вопрос вы должны решить с ним сами. Я говорю лишь, что пользу от путешествий обычно сильно переоценивают и что людям — особенно молодым людям — лучше оставаться на родине и здесь заботиться о своих перспективах. Что же касается до Ирландии, мне кажется, на свете найдется мало таких стран, где бы английский джентльмен чувствовал себя более неуютно и где бы хуже обеспечивались жизненные условия и бытовые удобства, достойные джентльмена.

Выслушав еще несколько суждений подобного толка, произнесенных самым резким и внушительным тоном, доктор Даунт ясно уразумел положение дел и впал в смятение. В Дублин его сын не поехал.

Тем летом Феб Даунт получил степень и погожим теплым днем вернулся в Эвенвуд, чтобы серьезно поразмыслить о своем будущем.

Нижеследующий фрагмент, отрывок из незаконченного романа под названием «Марчмонт, или Последний из рода Фицартуров», [82] несомненно, описывает возвращение Даунта домой, хотя для пущей выразительности время действия перенесено с лета на осень.

ФРАГМЕНТ ИЗ «МАРЧМОНТА»

Ф. Рейнсфорд Даунт

За городской чертой обсаженная деревьями дорога круто ныряет с возвышенности, где расположен маленький городок Э***, и плавными изгибами спускается к реке. Грегориус всегда любил проходить по ней, но сегодня быстрый спуск под ажурными сводами голых ветвей, пронизанными косыми солнечными лучами, доставлял особое наслаждение после утомительного тряского путешествия из Полборо на наружном сиденье почтовой кареты в обнимку с дорожными сундуками.

У подножья холма дорога раздваивалась. Грегориус не стал пересекать реку по мосту близ мельницы, а повернул на север и двинулся длинным путем по широкой тропе, пролегающей через густой лес. Он хотел войти в парк через Западные ворота и немного посидеть в Греческом храме, стоявшем на террасированном холме сразу за воротами, — оттуда открывался восхитительный вид на холмистый парковый ландшафт и усадьбу.

Сейчас, в пору увядания природы, в лесу царила сырая прохлада, и Грегориус был рад снова выйти на бледный солнечный свет, миновав ворота в парковой стене. Через десяток-другой ярдов он свернул на песчаную тропу, что ответвлялась от подъездной аллеи и вела к храму, построенному на крутой возвышенности и окруженному с трех сторон могучими деревьями. Он нарочно смотрел только себе под ноги, ибо хотел испытать внезапный прилив радости, который у него неизменно вызывал вид на усадьбу, открывавшийся с вершины холма.

Но, не пройдя по тропе еще и половины пути, Грегориус услышал грохот экипажа, въезжающего в парк через Западные ворота за ним следом. Он еще недалеко удалился от аллеи, а потому обернулся посмотреть, кто там едет. По отлогому спуску от ворот катила парная карета. Через несколько секунд она поравнялась с отвилком песчаной тропы, и из окошка выглянуло лицо. Видение было мимолетным, но оно продолжало стоять у него перед глазами все время, пока он провожал взглядом карету, сначала вползающую на пригорок, а потом катящую под уклон к усадьбе.

Экипаж уже давно скрылся из вида, а Грегориус все не двигался с места, все смотрел пристально вслед, глубоко недоумевая, почему же он не продолжил путь немедленно. Прелестное бледное лицо по-прежнему стояло у него перед мысленным взором — точно звезда в холодном темном небе.

Несмотря на неуклюжую попытку замаскировать место действия (Полборо вместо Петерборо) и собственную личность (вымышленное имя Грегориус), источник авторских лирических воспоминаний, пусть изрядно приукрашенный и окруженный романтическим ореолом, легко устанавливается и датируется. Шестого июня 1841 года — в день, когда Феб Даунт в последний раз приехал домой из Кембриджа, — примерно в три часа пополудни мисс Эмили Картерет, дочь секретаря лорда Тансора, вернулась в Эвенвуд после двухлетнего пребывания за границей.