Хозяйка ночи - читать онлайн книгу. Автор: Мартина Коул cтр.№ 45

Генри Дамас сидел в постели и делал вид, что читает газету. Изабель прибирала его комнату и исподтишка наблюдала за ним.

– Что-нибудь интересное в газете, Генри?

– Да в общем-то нет, – покачал он головой. Изабель расправила стеганое одеяло.

– А как насчет этой новости, отправки людей в Австралию? Мне кажется, идея чудесная.

– Если это поможет избавиться от рабочего класса, тогда и в самом деле чудесная.

Изабель вздохнула. Синеватый шрам начинался со скулы Генри и исчезал в волосах. Когда он злился, как сейчас, шрам становился ослепительно белым. У Генри остались шрамы и на плечах, и на спине. Нападавшие явно стремились его изувечить. Сначала Изабель удивлялась, почему они не забрали его бумажник и часы, но в полиции объяснили, что, вероятно, грабителям кто-то помешал. Теперь сочувствие Изабель к мужу постепенно проходило. По мере того как ему становилось лучше, он превращался в прежнего Генри Дамаса.

– Знаешь, ты очень тяжелый человек. Даже доктора ты заставляешь волноваться. Раны твои зажили, ты достаточно окреп, чтобы встать с постели. Так почему же ты не сойдешь вниз и не пообедаешь в библиотеке? В саду так красиво.

– Изабель, сделай милость, оставь меня в покое. Я все еще чувствую себя плохо, и если предпочитаю быть в постели, так это мое право. Я не желаю сидеть в библиотеке и любоваться садом. Меня не интересуют дела маленьких людишек, которые собираются ехать в эту богом забытую Австралию. Мне все равно, что у нас на обед или на ленч. Мне плевать на то, что делаешь ты или эта развалина – твой отец. Короче говоря, ты меня достала. Пожалуйста, уходи.

Изабель поджала губы и поднялась. Но не успела она выйти из комнаты, как Генри окликнул ее:

– И держи этого ребенка и его бешеную овчарку подальше от меня.

Едва Изабель открыла дверь, как пес Ниппер ворвался в комнату, а вслед за ним и Бенедикт. Ниппер вскочил на кровать и принялся неистово лизать лицо Генри и его лысеющую голову. Грязные лапы смяли номер «Тайме». Дамас изо всех сил оттолкнул животное и сбросил его на пол.

Ниппер был еще молодым и потому очень дружелюбным. Несмотря на то, что Генри Дамас ни разу не сказал псу ласкового слова, тот неизменно ласкался к нему. Вот и теперь Ниппер снова вскочил на постель и обрушился на Генри с изъявлениями приязни.

Бенедикт стоял возле двери. Улыбаясь, он громко позвал собаку:

– Ниппер, Ниппер! Ну-ка, скорее иди сюда! Оставь папу в покое. Он нездоров!

Изабель подавила смешок, увидев лицо мужа. Генри проскрежетал сквозь зубы:

– Убери от меня эту собаку!

Бенедикт изо всех сил потянул животное с постели, стащил его на пол, и Ниппер уселся на ковре, высунув громадный язык и тяжело дыша.

– Мне очень жаль, папа, но он тебя любит. Хорошо, я постараюсь держать его подальше от тебя… – Голос Бенедикта угас, и мальчик огорченно потупился.

Генри пристально посмотрел на сына. Бенедикт непроизвольно повторил движение своей матери: Бриони точно также склоняла голову, если Генри журил ее за что-нибудь. Впервые отец почувствовал проблеск интереса к сыну.

– Сделай так снова, парень.

– Что сделать, папа? – не понял Бенедикт.

Генри спародировал его движение, и Бенедикт рассмеялся. Он опустил руки и повесил голову, повторив движение, подмеченное отцом. В первый раз Генри искренне улыбнулся ребенку.

– Изабель, принеси альбомы из нижнего ящика шкафа в моей гардеробной.

Пораженная Изабель повиновалась. Бенедикт стоял возле кровати и с отсутствующим видом гладил Ниппера, ожидая, когда отец заговорит вновь. Он не знал, как себя вести. Отец так редко обращал на него внимание – только если школьные отметки Бена были недостаточно высоки. Но в таких случаях Генри попросту бранил мальчика.

Генри снова широко улыбнулся.

– Вот, посмотри!

Бенедикт взял фотографию из рук отца и увидел женщину, одетую в черное шелковое платье. У нее были седые волосы, а на лице – печальная улыбка.

– Это моя мать, твоя бабушка. Бенедикт взглянул отцу в глаза и сказал:

– Она очень красивая. Генри подтвердил:

– Да, она была очень хорошенькая. Некоторые даже думали, что слишком хорошенькая. Но я всегда любил ее, эту добрую женщину.

Изабель изумленно слушала, как отец и сын дружески болтают.

– А что с ней случилось, папа?

– О, она умерла, когда я был еще пареньком чуть старше тебя. Все ее дети, кроме меня, умерли. Она не вынесла этого, потому что была слишком нежная, слишком утонченная, чтобы пережить такое. Она сама напоминала ребенка и так мелодично смеялась… Она любила меня до безумия. Помню, как мы играли с ней и с моей старой няней Нэтти в прятки…

Взгляд Генри был устремлен в никуда, словно картины прошлого предстали перед его глазами. Бенедикт с любопытством разглядывал старинную фотографию.

– А у тебя есть еще фотографии, папа? Я с удовольствием послушал бы про мою бабушку. Я так часто видел ее портрет в столовой и всегда хотел что-нибудь узнать о ней.

Генри пристально посмотрел на ребенка. Вполне естественно, что мальчик хочет знать свои корни. И тут Генри цинично усмехнулся: «Вот будет номер, если он узнает, кто его настоящая мать».

– Иди ко мне на кровать. Садись. Я покажу тебе все фото, которые у меня есть. У меня нет снимков отца, только портрет, он наверху, на чердаке. Твой дед изображен в форме. Он служил в кавалерии, в уланском полку.

– А ты любил его, папа?

Генри рассмеялся и покачал головой.

– Нет, на самом деле нет. У него был отвратительный характер.

Бенедикт закусил губу и испытующе посмотрел в лицо отцу.

– Ты думаешь, что я унаследовал дурной нрав от него? – понял невысказанный вопрос Генри.

Бенедикт яростно замотал головой, не желая разрушать дружелюбный тон беседы. Ему слишком редко удавалось поговорить с отцом, и он не хотел, чтобы все так быстро закончилось. Генри тяжело вздохнул.

– Может, и унаследовал, мой мальчик. Ты же знаешь, люди наследуют черты своих родителей. Дурным характером я пошел в своего отца. Интересно, что ты унаследуешь от меня и своей матери?

Говоря это, он перевел взгляд с ребенка на Изабель, и та почувствовала, что проваливается в бездну этого взгляда.

Утром в день свадьбы Эйлин Бриони проснулась в прекрасном настроении. Она постепенно преодолела внутренний кризис, однако теперь в ее лице появилась некоторая жесткость, которой не замечалось раньше. Она раздвинула шторы в спальне и нахмурилась, увидев в окно двух мужчин, торчавших возле ее мотоцикла «коули». Они курили и болтали. Ее раздражала охрана, раздражали эти вечные соглядатаи, Томми смеялся над ее жалобами и говорил, что если случится серьезная беда, то парни обязательно отработают свой обед.