— Ну, я думаю, все они ввязались во что-то очень гадкое, — с нажимом произнесла Долли. — И Дэви Джексон, и Джорджио, и еще многие из них.
Донна проглотила остаток виски.
— Это мне и нужно выяснить, не так ли? — с горечью заметила она.
— А как ты собираешься сделать это, девочка? — вздохнула Долли. — Спросишь своего мужа?
Донна отбросила назад пряди волос, упавшие ей на лицо, и серьезно ответила:
— Нет, Донна, я не стану обвинять в этом Джорджио, пока у меня нет доказательств. А у меня сейчас и на самом деле нет никаких доказательств того, что он замешан в чем-то подобном.
Долли фыркнула, не разжимая губ, и резким тоном спросила:
— Какого черта тебе еще нужно, девочка?! Ты всегда закрываешь глаза там, где дело касается его, не так ли?
— В сообщении говорилось: «Передай привет всем в «Черной Собаке»… Что ж, «Черная Собака» — это одна из фирм, которой я владею вместе со Стефаном через сеть дочерних фирм, относящихся к агентству «Поговори с…». Я возьму в файле адрес, поеду туда и разузнаю все, что можно.
Долли откровенно разозлилась.
— Ты так ничего и не скажешь против него, Донна? Разве ты еще не убедилась, что он замешан во всем? Неужели ты считаешь, что все это могло происходить у него за спиной?
— Не знаю, Долли. Но я могу это выяснить, — с отчаянием в голосе ответила Донна. — А до тех пор, пока я не буду знать всего наверняка, я не смогу считать своего мужа — человека, которого ты якобы любишь как собственного сына, — невиновным.
— Ну да, ты же так хорошо его знала, что он умудрился организовать ограбления банков у тебя за спиной…
— Нет, Долли, — перебила ее Донна. — Ты не понимаешь! Я знаю его сердце лучше, чем кто-либо другой. Он вряд ли имеет к этому более тесное отношение, чем ты или я. Здесь зачинщики — Стефан и Дэви Джексон.
Утробный смех Долли, раздавшейся в ответ на ее слова, удивил Донну. Резко отодвинувшись от экрана, она в ярости спросила:
— Господи, Долли! Ты сменила тон?!
Лицо Долли казалось серым при слабом освещении, даваемом монитором. И неожиданно Донна увидела, насколько та стара: глубокие морщины прорезали кожу вокруг ее глаз и рта.
— Может, она и так, Донна. Но у меня ужасное предчувствие: похоже, ты скоро узнаешь о таких вещах, о которых раньше даже не подозревала, поскольку не могла увидеть таковых в самых страшных снах. И все они крутятся вокруг одного человека — Джорджио.
Донна выключила компьютер, и комната погрузилась во мрак. Тогда Донна раздвинула шторы. После чего она повернулась лицом к Долли и произнесла отчетливо и веско:
— Попридержите язык, леди, иначе окажетесь без работы и без дома.
Донна не спеша вышла из комнаты, а Долли осталась стоять на месте, проводив свою хозяйку взглядом вытаращенных в изумлении глаз.
Эдна Макви была крупной девицей. Полная и здоровая, она знала себе цену. Эдна явно выставляла себя напоказ. Затянувшись сигаретой с марихуаной, она громко сказала:
— Черт побери, Генри, либо я сейчас же получу десятку, либо пойду куда-нибудь еще!
Генри, худощавый, тонкокостный мальтиец с изящными, будто нарисованными карандашом усиками, и в дорогих, явно сшитых вручную туфлях, мысленно взвесил свои шансы против Эдны — даже если бы та была без ножа. И глубоко вздохнул, осознав, что она вполне могла бы убить его.
— Это вполне справедливо, ты, жирная мразь! — отвратительно грубым тоном заметил он. — Но мне нужно хорошее шоу, настоящее. И чтобы эти лохи сначала заплатили мне. Идет?
Эдна улыбнулась, и это волшебным образом преобразило ее лицо: из-под толстого слоя косметики и зачесанных назад обесцвеченных волос на несколько кратких мгновений засияли ее юность и красота.
— Лохи платят мне, Генри, не забывай! — фыркнула она.
— Я не шучу, подружка. Но ты становишься жадной, а если ты станешь слишком жадной, то мы все постепенно отвалим. Это же не единственная помойка во всем Лондоне, сама понимаешь.
Генри решил склонить голову под грузом напастей и под давлением многопудовой молодой женщины. Он вдруг хитро улыбнулся:
— Тогда поднимай свою жирную задницу — и вперед! Нас ждут клиенты.
Эдна поднялась во весь свой внушительный рост, и ее шелковый жилет туго натянулся на необъятной груди. По пути пританцовывая со слоновьей грацией, она вышла из тесного кабинета и направилась в свою будочку.
Эдна пользовалась популярностью. Мужчинам, как известно, нравятся крупные девушки — с большими грудями и широкими бедрами, с округлыми белыми задами. Эдна знала это и старалась сделать так, чтобы деньги непременно были уплачены и чтобы цена соответствовала растущему спросу. Она рассуждала просто: чем крупнее девица, тем больше удовольствия получают клиенты за свои деньги.
Генри проводил ее взглядом и усмехнулся… Из всех потаскух, которых он знал Эдна одна умела по-настоящему следить за собой: никогда не употребляла сильных наркотиков — так, слегка покуривала травку; никогда не пила спиртное во время представления, соблюдала элементарную гигиену. На самом деле Генри хотел бы иметь несколько таких девиц, как Эдна Макви, но такие девицы, как она, редко встречались здесь в шоу с подглядыванием. Большинство шлюшек от героина почти свихнулись, а иначе они вообще не могли бы выполнять свою работу. Генри признавался себе, что от такого он и сам, черт побери, свалился бы в коме.
Беззаботно насвистывая, он вышел из офиса и спустился по лестнице в бар, находившийся в подвале… В действительности у Генри не было лицензии на содержание бара; таковой был устроен для тех посетителей, кого это не слишком волновало. Мужчины, а изредка и женщины, посещавшие «Черную Собаку», не отказывались от этой дополнительной услуги, и Генри щедро обеспечивал клиентов выпивкой за их деньги. Или, по крайней мере, старался обеспечивать.
…Дым плотной волной ударил ему в ноздри, едва он вошел в бар, и Генри слегка закашлялся.
— Включи вентилятор, Кэрри, черта ради! Ты что — хочешь удушить этих проклятых игроков?
Кэрри засмеялась и повернула выключатель старого вентилятора, прикрепленного к потолку.
— Нет, Генри, они же платят мне за то, чтобы нормально дышать! — громко заявила она.
Он добродушно рассмеялся над ее шуткой, одновременно обводя проницательным взором все небольшое подвальное помещение. Как всегда, оно было заполнено хлыщами из Сити. То тут, то там попадались на глаза и случайно забредшие старые работяги. Ранним вечером — таковым в Сохо считалось время до двадцати трех часов — в бар приходила одна и та же клиентура: мужчины, у которых наверняка имелись и дом, и жена с детьми и за которыми нужно было присмотреть.
Генри прошел через бар в другое подвальное помещение. Здесь повсюду висели парчовые шторы, отделявшие закутки с небольшими кушетками, что вполне сходили за кровати. В течение вечера эти кровати, общее число которых достигало двадцати шести, и обычно многократно использовались… Генри улыбнулся при мысли о поступающих от клиентов деньгах и бессознательно потер руки. Потом невольно сморщил нос, ощутив кислый запах в помещении, и вернулся в бар. Он оставил за собой дверь широко открытой — в качестве сигнала всем клиентам и своим работникам, что ночное веселье начинается. Со своих мест мгновенно поднялись солидный мужчина и с ним мальчик — трансвестит лет шестнадцати. Они стараясь не обращать на себя внимания и проскользнули в открытую дверь.