Шлюпка - читать онлайн книгу. Автор: Шарлотта Роган cтр.№ 13

— Почему было сразу не оттащить их в камеру? — зашипел капитан матросам, поравнявшись со мной. — Вы бы еще объявление разослали, чтобы любой ворюга точно знал, что искать!

Я двинулась следом, но держалась на безопасном расстоянии; всякий раз, когда капитан поворачивался в мою сторону, распекая своих подчиненных, мне приходилось делать вид, будто я высматриваю кого-то в толпе, но ему было не до меня. Когда они начали спускаться вниз, у меня, словно у нарушительницы какого-то неписаного закона, екнуло сердце, и я отстала еще больше, но все же без труда расслышала каждое слово, гулким эхом отдававшееся в шахте трапа. Эта странная процессия остановилась у двери по соседству с конторой судового казначея, и капитан громко спросил:

— Мистер Блейк, ключ при вас?

Чтобы не быть застигнутой на месте — их миссия, судя по всему, близилась к завершению, — я поспешила наверх. Кажется, эта дверь вела в бронированное хранилище, куда уже была сдана шкатулка, в которой лежали мои кольца, фамильные часы Генри и еще колье, купленное им для меня в Лондоне. Когда впоследствии Пенелопа Камберленд шепнула мне о двух сундуках, набитых золотом, я поняла, что это не выдумка.

Генри больше моего интересовался другими пассажирами, но проявлял ко мне такое внимание, что моя потребность в общении (прямо скажем, невысокая) была целиком и полностью удовлетворена. Скажи я хоть слово — и он бы перестал допоздна просиживать за игрой в карты или вести беседы о политике в курительном салоне, но я не возражала. Мне даже нравилось перед сном побыть одной, расчесать на ночь волосы, разостлать постель и дожидаться мужа. Любуясь лунной дорожкой, тянувшейся за стеклом иллюминатора, я благодарила судьбу, что встретила Генри, да еще в тот момент, когда от отчаяния уже готова была пойти в гувернантки. В безмятежном уединении каюты люкс, с бельгийским кружевом и фаянсовой раковиной, я оглядывалась на события минувшего года, чтобы найти в них хоть толику смысла, но в итоге пришла к единственному выводу: что мои родители — безвольные люди.

Деловые партнеры, обманувшие моего отца, фактически оборвали его жизнь. Лишившись патентов, на которых держался его бизнес (под них же были заложены конторские помещения и наш дом), он застрелился. На кого отец покинул жену с двумя дочерьми? У мамы опустились руки, она перестала за собой следить и, выходя время от времени в магазин, распугивала своим видом даже малолетних попрошаек, которые прятались в канаву и указывали на нее пальцами. Моя сестра Миранда, наоборот, засучила рукава и нашла место гувернантки, а потом стала уговаривать и меня последовать ее примеру, но я воспротивилась. Очевидно, во мне заговорили мамина покорность, которая требовала, чтобы я сидела сложа руки в ожидании чуда, и одновременно решимость Миранды — вполне возможно, та самая решимость, которая заставила моего отца пустить себе пулю в лоб, лишь бы не знать унижения бедностью, а вывод отсюда один: наши лучшие качества под другим углом зрения видятся худшими. Как бы то ни было, во мне определенная фамильная черта проявилась иначе, нежели в моей сестре; не скрою, в детстве мать нередко называла меня упрямицей. Миранда после отцовских похорон тут же кинулась вспоминать арифметику и французский, а потом умчалась в Чикаго, откуда присылала удручающие, на мой взгляд, письма о детском распорядке дня и успехах своих подопечных в учебе. Нет, скорее всего, никакой решимости во мне не было. Скорее всего, я была неисправимой мечтательницей, как наша мама, и только по счастливой случайности избежала безумия, обретя ту любовь и защищенность, которой так жаждало ее сердце.

Когда мы с Генри садились на пароход, отплывающий в Лондон, наследник Австро-Венгерского трона эрцгерцог Фердинанд был убит сербскими националистами во время посещения столицы Боснии, а когда Австро-Венгрия в ответ стала угрожать Сербии войной, нам посоветовали не задерживаться за океаном и как можно быстрее вернуться в Нью-Йорк. Большинство пассажиров «Императрицы Александры» бросились за билетами в последний момент, желая немедленно покинуть Европу, и этим усиливалось ощущение, что какая-то всесокрушающая сила сжимает нас в безжалостных тисках. Из-за больших маневров, которые разворачивались на европейском континенте, наше обратное путешествие с самого начала подернулось тягостным налетом горечи, что лишь подчеркивало разительный контраст между роскошью этого круиза и моими совсем недавними беспросветными невзгодами. Капитан регулярно получал радиограммы и оглашал их общее содержание за столом, вызывая оживление среди приглашенных мужчин, которым нравилось демонстрировать перед дамами свое компетентное мнение о текущих событиях. Мы с Пенелопой Камберленд прислушивались к разговорам наших мужей, однако беседовали в основном между собой, не решаясь при них обсуждать вопросы, в которых мало что смыслили. Узнав, что вместе с эрцгерцогом была убита его супруга Софи — притом она ждала ребенка, а пуля угодила ей прямо в живот, — мы с Пенелопой ужаснулись. Теперь-то, решили мы, и у нас есть полное право выразить свое мнение вслух: в кои-то веки женщина фигурировала в политических событиях мирового масштаба. Но разговор вскоре вернулся к захватам территорий и объявлениям войны, которые следовали с удручающей регулярностью.

— Надо же, один убитый герцог — и столько неприятностей! — шепнула я Пенелопе.

— Эрцгерцог! — поправила Пенелопа, и мы не удержались от смеха.

Но в основном наши с ней разговоры вертелись вокруг свадебных дел (она ведь тоже совсем недавно вышла замуж), и, отдавая себе отчет в легковесности этой болтовни на фоне бурлящих вокруг серьезных дискуссий, мы сошлись во мнении, что мир стал бы гораздо лучше, если бы людей больше волновали свадьбы, а не войны.

Мы довольно быстро сдружились, и как-то раз Пенелопа наклонилась ко мне ближе, чем обычно, и тихо спросила:

— Тебе, наверное, любопытно узнать, почему нас с мистером Камберлендом не сразу начали приглашать за капитанский стол?

Разумеется, я сгорала от любопытства, но не подала виду.

— Мой муж служит в крупнейшем британском банке, — продолжала она, — и сопровождает в Нью-Йорк большой груз золота.

Она рассказала, что ее муж всегда носит на поясе особый ключ, и, поскольку ему приходится постоянно поддерживать связь не только со своими подчиненными, но и с капитаном, они просто нашли благовидный предлог для общения, чтобы у пассажиров не возникало лишних вопросов.

— Естественно, это связано с войной, — доверительно прошептала она.

Генри попросил меня взять Пенелопу под свою опеку. Его банк планировал завязать деловые отношения с банком, в котором служил ее муж. А еще раньше он говорил, что его коллеги-банкиры внимательно следят за развитием событий в Европе, поскольку война всегда приносит огромные прибыли.

После этого мое отношение к Пенелопе, можно сказать, потеплело; я-то уже утвердилась в своем новом качестве, а она еще робела, и мне пришлось ее убеждать, что она, как никто другой, достойна сидеть за капитанским столом. Я просветила ее в вопросах этикета. Одолжила ей пару своих новых платьев, научила элегантно шуршать юбками, держать спину и смотреть поверх голов. Посоветовала в затруднительных ситуациях улыбаться и смеяться (только не в голос); капитан тоже внес свою лепту — он закрепил за ней право преимущественного входа в ресторан, как будто и не рассматривал для нее других возможностей.