Линия крови - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Роллинс cтр.№ 106

Лиза поняла.

— Вживить машины в человека… в наши тела.

— Это только один путь к бессмертию. Но второй обещает еще лучшие результаты. Поскольку мощность компьютеров нарастает в геометрической прогрессии, появился даже новый термин — сингулярность, определяющий момент, когда искусственный интеллект превзойдет человеческий. Футуристы предполагают, что такое случится к середине этого столетия.

— Так скоро? — спросила Лиза.

Эдвард кивнул.

— Расчеты говорят, что к 2030 году мощность компьютеров станет в тысячу раз больше, чем теперь. С такой мощностью возможно все. А пока ученые по всему земному шару ищут способы слияния этой растущей компьютерной мощности с человеческим мозгом. В Швейцарии исследователи намерены в ближайшие десять лет создать виртуальный человеческий мозг. Здесь, в Штатах, группа исследователей Массачусетского технологического института создает карту всех мозговых синапсов, всех этих триллионов связей между нейронами, чтобы понять, что лежит в основе человеческого сознания.

Лиза вздохнула.

— И, как я понимаю, конечная цель — не просто понять, но и перенести наше сознание в компьютеры.

— Именно. Встроить человека в машины. Второй путь к бессмертию. — Эдвард посмотрел на инкубатор. — Но я ищу третий путь.

— Какой же?

— Новая наука. Кибергенетика. Модификация нашего генетического кода на основе достижений научно-технического прогресса.

— Нить ПНК, — кивнула Лиза, понимая, ощущая и благоговейный трепет, и ужас, представляя себе искусственно созданный белок, проникающий в человеческую ДНК и изменяющий ее.

— ДНК есть не что иное, как набор информационных процессов для построения наших тел. Но это программное обеспечение старое, ему миллионы лет. ПНК обладает потенциалом для капитального ремонта всей системы. Она может перезагрузить человечество.

Лиза попыталась спустить Эдварда с небес теории на землю его лаборатории:

— Но вернемся к вашим исследованиям. Что делает ваша ПНК — та, что находится в этом мальчике?

— Она главным образом воздействует на вредные эффекты, возникающие со старением организма. Геронтология — наука о старении — открыла, что есть семь основных направлений, по которым тело вредит себе, когда стареет. Надо перекрыть эти семь путей, и бессмертие окажется на расстоянии вытянутой руки.

Эдвард многозначительно смотрел на нее, изогнув бровь.

— Вы этого добились, — прошептала она. — Ваша ПНК воздействует и управляет ДНК, чтобы нейтрализовать этот вред.

— Все правильно, но не полностью. Мы сосредоточили наши усилия на одном из этих направлений. Смерти клеток. Вы знаете, что такое граница Хейфлика?

Лиза покачала головой, чувствуя, что говорить ей все труднее.

— В 1961 году доктор Леонард Хейфлик рассчитал, что максимальный естественный возраст человека примерно сто двадцать лет. За основу своих расчетов он брал число делений клетки до того, как оно прекращается. Число этих делений определяется длиной повторяемых ДНК конечных участков хромосом каждой клетки. Эти повторяющиеся отрезки называются теломерами. Принципиально у них такая же функция, как и у наконечника шнурка, — не давать шнуркам растрепываться. Но после определенного числа делений теломеры сходят на нет, хромосомы растрепываются, наступает смерть.

— И как это связано с вашей ПНК?

— Мы создали ПНК, которая функционирует, как постоянные теломеры, для того чтобы продуцировать неумирающие клетки и таким образом позволить нам преодолеть границу Хейфлика.

— Проложить тропу к бессмертию.

Блейк кивнул.

— Мы уже на самом пороге вечности.

— Но зачем это делать? Если человек сможет жить вечно, это вызовет массу негативных эффектов. Перенаселенность, голод, застой… Есть причины, по которым нам суждено умирать, пропуская вперед следующее поколение.

— Правильно, но такая опасность существует, если подобная технология доступна всем. Если она в руках элиты — избранных людей, — никакого риска нет.

Лиза ужаснулась. В голове возникло лицо Роберта Ганта. Таков его план? Обеспечить вечную жизнь своему роду, создать неумирающую династию?

— Почему вы им помогаете? — наконец спросила она.

— Потому что я должен. Человечество всегда боролось с ограничениями. Мы покидали наши земли, чтобы пересекать моря, в которых еще никто не плавал. Мы рвали оковы гравитации, чтобы летать. Мы даже покинули нашу планету. Это всего лишь еще один шаг к свободе, безграничной свободе, — разорвать цепи смертности и избавить нас от могил.

Ужас Лизы только усиливался. Днем, работая бок о бок с этим человеком, она как-то свыклась с ним, но теперь видела трещины в его броне, и сквозь них просвечивало безумие.

— Визионеру Реймонду Курцвейлу однажды задали вопрос: «Существует ли Бог?» — Эдвард повернулся к инкубатору. — Он ответил двумя словами: «Еще нет».

Лиза смотрела на человека, а видела сияние мегаломании. [29] Проработав долгие годы в медицине, она знала, что этот недуг редко проявляется в буйном безумии. Наоборот, те, кто им страдают, обычно обаятельны в общении, уверены в своих действиях, считаются очень милыми людьми. Они — монстры, скрытые за маской приятного во всех отношениях человека.

Появление Петры позволило ей не реагировать на последнюю фразу. В руках женщина держала пачку листов. Выражение ее лица оставалось невозмутимым, пока она не вошла в комнатку Эдварда. Он с надеждой взглянул на нее.

— Какой прогноз по мальчику?

— Не очень хороший. Ребенок выглядит здоровым, но его тройные спирали продолжают разрушаться, отбрасывая нити ПНК. Хуже того, этот процесс, похоже, ускоряется.

Эдвард поднял руки, потер глаза, вздохнул, признавая свое поражение.

— Значит, причина критического состояния не в том, что мальчик заболел. Как я и боялся, он просто отторгает ПНК.

— Он нам больше не нужен, — заявила Петра.

— Но мы подошли так близко, — плечи Эдварда поникли.

— Мы продолжим работу, — подбодрила его Петра. — До успеха рукой подать. И потом, ты же знаешь, они хотят только женщин. Мальчик был в любом случае обречен.

Обречен?

Лиза замерла.

— О чем вы говорите?

Эдвард, охваченный разочарованием, похоже, удивился тому, что она еще здесь.

— Конечно же, вы понимаете, что мужчины с тройными спиралями — мулы. Могут жить вечно, но при этом они — генетические тупики. Только женщины могут передать эту прививку ПНК будущим поколениям.

— Нет, я не понимаю, — Лиза хотела, чтобы они продолжали говорить, медленно подбираясь к магнитной карточке-ключу на столе Эдварда.