P.S. Я тебя ненавижу! - читать онлайн книгу. Автор: Елена Усачева cтр.№ 41

Миша как всегда был бодр, с резкими решительными движениями. Быстрый взгляд, улыбка в бороду.

— Я узнал, ее зовут Вилька. С Алькой сочетается.

— С килькой она сочетается.

— Поссорились? — понимающе хмыкнул тренер, закуривая и вставая так, чтобы дым не тянуло в конюшню.

— Мы не мирились, — мрачно произнесла Эля.

Миша кивал. Смотрел. Эля краснела. Девушка улыбалась.

— Ничего. — Миша как бы между делом проверил копыта коню, прощупал колени. — Может, это сестра. Двоюродная.

— Мне плевать!

Эля раздраженно смотрела на взрослого. Что он лезет? Что он вообще в этом понимает?

— Ну да… — легко согласился Миша. — Что делаешь в каникулы? Петрович дает лошадей катать детишек в парке. Будешь работать? Половину тебе, половину конюшне.

— Буду, — выдохнула Эля.

Стало легче. Словно шарик внутри сдулся. Что-то она последнее время быстро раздражается. Надувается и сдувается. Может, ее прародителями были не обезьяны, а баллон с гелием?

А на плацу Семен Петрович двигал тронную речь для родителей и администрации района. До конюшни долетало уверенное «бу-бу-бу».

— Говорят, тут кто-то из ипподромских. Уведут тебя от нас. — Миша скорчил смешную рожицу.

— Я без Ахтуба никуда. — Эля прижалась к обалдевшему от напряжения коню.

— Там лошадки получше будут. И тренера тоже.

К чему это было сказано, так и осталось загадкой — Миша своей пружинящей, чуть раскачивающейся походкой ушел к плацу. Зазвучали фанфары. Эля надела шлем и повела Ахтуба на улицу. Конь затанцевал, задергался. Звуки, лица — его возбуждало внимание и шум.

— Под номером третьим Альберт Овсянкин и его конь Ликбез! — кричал в мегафон Семен Петрович. — Конно-спортивная школа «Русь»

— Алька! — заверещала «созвучная» девчонка и замахала руками. Ликбез всхрапнул, отпрыгивая в сторону. Алька покраснел. Родители сдержанно зааплодировали.

Соревнования районные, приехали соседи, их галантно пропустили вперед. В конце, конечно, представляться лучше, но и тяжелее — перенервничавшие кони начинали дурить, хуже слушались. В последний момент Ахтуб сделал огромные глаза, словно решил перестать быть лошадью и превратиться в зайца. На представлении побежал, утягивая Элю за собой. От волнения перед глазами носились цветные бабочки. Показалось, зрители засмеялись. Ничего, спортивная злость — штука полезная.

Жеребьевка развела ее с Овсянкиным. Она выступала второй, он в хвосте. Ахтуб немного покапризничал вначале, но потом и сам увлекся. Брал препятствия, красуясь, требовал похвалы. По результатам «Русь» вышла вперед, обидев гостей. Тренеры стали ругаться. Препятствия поправили.

На втором туре спортсмены начали выбывать. У гостей упала девушка, следом за ней конь неудачно перепрыгнул, захромал. В полуфинал вышли четверо, трое из «Руси». Анечка очень старалась и все же обошла девчонку соседей.

Овсянкин на Элю не смотрел. Он как-то быстро стал фаворитом. За него болели все. Девушка с неиссякаемым оптимизмом прыгала и хлопала в ладоши, вслед за ней и часть родителей стала скандировать: «О-всян-кин! О-всян-кин!» Ликбез мало что на дыбы не вставал, демонстрируя свой восторг от такого внимания.

У спортсменки из гостей конь два раза сбил препятствие, не сразу выполнил прыжок. Анечка Смолова допустила несколько ошибок, расплакалась и последнее препятствие брать не стала. Ее кобыла, красавица Лактоза, взбрыкнула и понесла, картинно налетела на оградку, за которой стояли зрители, красиво приподнялась, вскидывая передние копыта. Родители шарахнулись, кто-то упал. Побежали испуганные тренеры. Лактоза совершила еще парочку красивых пируэтов, но тут из толпы вынырнул Миша, взял лошадь за повод, и представление было закончено. В дальнем углу зрители вяло хлопали.

Ахтуб занервничал, увидев подходящего Ликбеза, по-боевому, коротко игогокнул, дернулся цапнуть противника. Ликбез поднял высоко голову.

— Так! Разошлись, разошлись! — Семен Петрович был доволен — его школа победила, и было неважно, как выступят последние.

Овсянкин сидел, уставившись на переднюю луку седла, медитировал.

— Алька! — вопила девушка. — Ты лучший!

Овсянкин не шевелился.

— Сухова, вперед! — пробежал мимо Семен Петрович.

Алька поднял глаза. Сейчас они у него были такие же сумасшедшие, как в ту ночь на чердаке. Эля отвернулась, уводя коня вперед, и тут Ликбез, не потерпевший такого соперничества, рванул в бой. Он предупреждающе гикнул и поднялся на дыбы, намереваясь опустить копыта на спину противнику, посмевшему выйти впереди него. Эля успела увидеть над собой блестящие подковы Ликбеза, обалдевшие лошадиные глаза, бледное сосредоточенное лицо Альки. Волосы у него из-под шлема выбились.

Ничего не произошло. Ликбез получил по ушам, после чего еще минуту недовольно вспрыгивал, всхрапывал, мотал головой. Эля вывело Ахтуба на стартовую черту. Ей так хотелось все делать правильно, но она злилась, отчего дергала коня, заставляя животное еще больше нервничать.

На первом круге ей поставили мало баллов, и на втором она постаралась выжать из коня все.

Счет сравнялся. Но зрители все равно были на стороне Овсянкина. Девчонка бесилась с тем же задором, что и два часа назад. Даже не охрипла. В хоре, что ли, поет?

Последние препятствия. Ахтуб задел планку. Непонятно чем. Копытом, хвостом? Может, она плохо стояла? Зрители ахнули. Оценки — хуже некуда.

Семен Петрович потирает руки. Все хорошо. Все очень хорошо.

На плацу появился Овсянкин на Ликбезе. Он шел, как Жуков по разгромленному Берлину. И конь почти белый. Что бы эта парочка сейчас ни сделала — победа их.

Ликбез замер, ожидая приказа. Черные нагавки подчеркивали белизну стройных ног, лоснящийся, хорошо вычищенный круп, упрямая морда. И темноволосый Овсянкин в шлеме. Черные глаза, черный шлем — ему шла форма. Жаль, попона не красная. Темно-синяя. Но все равно красиво.

Свисток. Ликбез пошел напряженным шагом. Рысь, галоп, прыжок.

Это было красиво. Овсянкину только не хватало плаща и красной розы в петлице. И надо было, чтобы перед последним препятствием он бросил цветок к ногам своей дамы.

Ликбез преодолел дальнюю кромку плаца, вышел ко второму препятствию. Девушка прыгала. Девушка скандировала.

Шаг, рысь, галоп. Ликбез четко двигался к препятствию. Еще два такта, легкий шенкель и…

Ликбез резко взял в сторону, взбрыкнул, словно хотел избавиться от надоевшего бега, и широкой, размашистой рысью побежал дальше, к последнему препятствию. Со стороны показалось, что он перестал слушаться. Рысь перетекла в галоп, но не короткий, какой требовался перед прыжком, а опять же широкий, рассчитанный на длинную свободную дистанцию. Конь вольно несся к препятствию, и по всему выходило, что он его протаранит или проскочит мимо, как сделал с предыдущим. Алька сидел, опустив голову и почему-то ослабив повод. Эля видела, как провисали ремни. А еще Эля видела, как Овсянкин работает шенкелем. Он посылал и посылал коня вперед, зля его. Нет, они не собираются брать препятствие, они его…