Обрыв - читать онлайн книгу. Автор: Иван Гончаров cтр.№ 119

— И от кого письмо на синей бумаге? — прибавил он.

Она оглядела его насмешливо с ног до головы.

— Я никого не люблю, — сказала она громко, — я выдумала, так, от скуки…

— А письмо?

— От попадьи! — проговорила она с иронией.

— И больше ничего не скажешь?

— Скажу все то же.

— Что?

— Уезжайте!

— Так не уеду же! — холодно сказал он.

Она продолжительно поглядела на него.

— Ваша воля: вы у себя! — отвечала она и с покорной иронией склонила голову. — А теперь, извините меня, мне хочется пораньше встать! — ласково, почти с улыбкой, прибавила она. «Гонит!» — с горечью подумал он и не знал, что сказать, как вдруг кто-то взялся за ручку замка снаружи.

— Кто там? — сбросили оба.

Дверь отворилась, и показалось задумчивое лицо Василисы.

— Это я, — тихо сказала она, — вы здесь, Борис Павлович? Вас спрашивают, пожалуйте поскорей, людей в прихожей никого нет. Яков ко всенощной пошел, а Егорку за рыбой на Волгу послали… Я одна там с Пашуткой.

— Кто меня спрашивает?

— Жандар от губернатора: просит губернатор пожаловать, если модно, теперь к нему, а если нельзя, так завтра пораньше: нужно, говорит, очень!

— Что такое там? — с удивлением сказал Райский, — ну хорошо, скажи, — буду…

— Пожалуйте поскорее, — упрашивала Василиса, — там еще вот этот гость пришел…

— Кто еще?

— Да вот… взлызастый такой…

— Какой «взлызастый»

— Вот что, слышь, плетьми будут сечь… В зале расселся, ждет вас, а барыня с Марфой Васильевной еще не воротились из города…

— Что это, Василиса, ты не спросила, как его зовут!..

— Сказывал он, да забыла.

Райский и Вера с недоумением поглядели друг на друга.

— Черт знает! какой-нибудь гость из города — какая тоска!

— Нет, это вот этот, что ночевал пьяный у вас…

— Марк Волохов, что ли?

Вера сделала движение.

— Подите скорей — узнайте, зачем он? — сказала она.

— Чего ты испугалась? Ведь он не собака, не мертвец, не вор, а так, беспутный бродяга…

— Идите, идите, — торопила Вера, не слушая его. — Это любопытно…

— Скорее, Борис Павлыч, пожалуйте! — торопила и Василиса, — мы с Пашуткой заперлись от него на ключ.

— Это зачем?

— Боимся.

— Чего?

— Так, боимся. Я уж из окна вылезла на дворик и перелезла сюда. Как бы он там не стянул чего-нибудь?

Райский засмеялся и пошел с ней. Он отпустил жандарма, сказавши, что приедет через час, потом пошел к Марку и привел его в свою комнату.

— Что, ночевать пришли? — спросил он Волохова.

Он уж с ним говорил не иначе, как иронически. Но на этот раз у Марка было озабоченное лицо. Однако когда принесли свечи и он взглянул на взволнованное лицо Райского, то засмеялся, по-своему, с холодной злостью.

— Ну, вот, а я думал, что вы уж уехали! — сказал он насмешливо.

— Еще успею, — небрежно заметил Райский.

— Нет, уж теперь поздно: вот какие у вас глаза!

— А что глаза, ничего! — говорил Райский, глядясь в зеркало.

— И похудели: корь уж выступает.

— Полноте вздор говорить, — отвечал Райский, стараясь не глядеть на него, — скажите лучше, зачем вы пришли опять к ночи?

— Ведь я ночная птица: днем за мной уж очень ухаживают. Меньше позора на дом бабушки. Славная старуха — выгнала Тычкова!

Он опять вдруг сделался серьезен.

— Я к вам за делом, — сказал он.

— У вас дело? — заметил Райский, — это любопытно.

— Да, больше, нежели у вас. Вот видите: я был нынче в полиции, то есть не сам, конечно, с визитом, частный пристав пригласил, и даже подвез на паре серых лошадей.

— Это зачем: случилось что-нибудь?

— Пустяки: я тут кое-кому книги раздавал…

— Какие книги? Мои, что у Леонтья брали?

— И их, и другие еще — вот тут написано, какие.

Он подал ему бумажку.

— Кому же вы раздавали?

— Всем, больше всего молодежи: из семинарии брали, из гимназии — учитель один…

— Разве у них нечего читать?

— Как нечего! Вот Козлов читает пятый год Саллюстия, Ксенофонта да Гомера с Горацием: один год с начала до конца, а другой от конца до начала — все прокисли было здесь… В гимназии плесень завелась.

— Разве новых книг нет у них?

— Есть: вон другой осел, словесник, угощает то Карамзиным то Пущкиным. Мозги-то у них у всех пресные…

— Так вы посолить захотели — чем же, посмотрим!

— Ох, как важно произнесли: «посмотрим!» — живой Нил Андреич!

Райский пробежал бумажку и уставил на Марка глаза.

— Ну, что вы выпучили на меня глаза?

— Вы им давали эти книги?

— Да, а что?

Райский продолжал с изумлением глядеть на Марка.

— Эти книги молодым людям! — прошептал он.

— Да вы, кажется, в бога веруете? — спросил Марк.

Райский все глядел на него.

— Не были ли вы сегодня у всенощной? — спросил опять холодно Марк.

— А если был?

— Ну, так не мудрено, что вы можете влюбиться и плакать… Зачем же вы выгнали Тычкова: он тоже — верующий!

— Я не спрашиваю вас, веруете ли вы: если вы уж не уверовали в полкового командира в полку, в ректора в университете, а теперь отрицаете губернатора и полицию — такие очевидности, то где вам уверовать в бога! — сказал Райский. — Обратимся к предмету вашего посещения; какое вы дело имеете до меня?

— Вот видите, один мальчишка, стряпчего сын, не понял чего-то по-французски в одной книге и показал матери, та отцу, а отец к прокурору. Тот слыхал имя автора и поднял бунт — донес губернатору. Мальчишка было заперся, его выпороли: он под розгой и сказал, что книгу взял у меня. Ну, меня сегодня к допросу…

— Что же вы?

— Что я? — сказал он, с улыбкой глядя на Райского. — Меня спросили, чьи книги, откуда я взял…

— Ну?

— Ну, я сказал, что… у вас: что одни вы привезли с собой, а другие я нашел в вашей биолиотеке — вон Вольтера…

— Покорно благодарю: зачем же вы мне сделали эту честь?