Подписано: Центральный революционный комитет».
Я взглянул на Рультабийля: радости его не было конца.
— На вокзале находился князь Галич, — сообщил я. Он понял, равнодушно пожал плечами и ответил:
— Ну и повеселимся же, старина!
Это было все, что я из него вытянул. Вечером, когда на Северном вокзале я обнимал его, умоляя не уезжать, и плакал от отчаяния, он только смеялся и повторял:
— Ну и повеселимся же!
Это были его последние слова. На следующий день я приступил к своим обязанностям во Дворце правосудия. Первыми, кого я там встретил, были гг. Анри-Робер и Андре Гесс.
— Хорошо отдохнул? — поинтересовались они.
— Превосходно! — ответил я и скроил при этом такую мину, что они тут же потащили меня в кафе.