Наследство рода Болейн - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 81

Я гляжу на него с улыбкой:

— Сами посмотрите, она просто горит, да и он изнемогает от страсти.

— Похоже на то. Хорошо, что он любимчик короля, — королю нравится, когда она танцует с его фаворитами. И совести у него нет — это тоже нам на пользу. Думаешь, он решится на такой риск?

Удивительно, как герцог может плести заговор, не сводя глаз с жертвы, а со стороны кажется, он о погоде разговаривает.

— Так влюблен, что жизнь за нее готов отдать.

— Какая прелесть, — желчно бросает герцог. — Но за ним нужен глаз да глаз, он не без характера. Была уже с ним какая-то история. Вроде изнасиловал жену лесничего, да?

— Ничего такого не слыхала, — отвожу взгляд.

Герцог берет меня под руку, ведет, прогуливаясь, по галерее.

— Изнасиловал жену, а мужа, когда тот пытался ее защитить, убил. Король его помиловал и за то и за другое.

Стара я уже, чтобы слишком сильно изумляться.

— Воистину любимчик. Что еще король ему готов простить?

— Одного не пойму, почему именно он пришелся Екатерине по вкусу? Что она в нем нашла? Ну, молод, ну, хорош собой, ну, заносчив без меры — вот и все.

— Что еще нужно девчонке, которая замужем за безобразным стариком, годящимся ей в дедушки? — рассмеялась я.

— Тогда он в полном ее распоряжении, а понадобится, найду еще молодчиков ей под стать. Ее прежний воздыхатель, я о нем помню, только что вернулся из Ирландии и, похоже, королеву не забыл. Когда поедем летом путешествовать, можешь ей намекнуть. В дороге будет меньше соглядатаев; если зачнет, будет коронована еще до Рождества. Мне было бы спокойней, будь у нее на голове корона, а в животе младенец. Королю опять неможется, доктор говорит, его кишки совсем перекручены.

— Я берусь помочь этим двоим встретиться в укромном месте, но дальнейшее не в моей власти.

— Калпепер такой петух, — усмехается герцог, — а она такая кокетка, что с дальнейшим они сами справятся, дражайшая моя леди Рочфорд.

Он так мил, говорит так доверительно, что я решаюсь положить ему руку на рукав, пока он ведет меня обратно к креслу.

— А как мои дела? — напоминаю я.

Он продолжает улыбаться.

— Да-да, планы на замужество. Я не забыл. Скоро уже узнаешь.

— А кто он? — Сердце колотится, как у девочки. Неужели я снова буду замужем, смогу еще раз родить? Выйду замуж за богатого человека, сумею стать родоначальницей знатной семьи, построить большой дом, скопить состояние, передать его потомкам. Начну все сначала, чтобы позор первого брака растворился в великолепии второго.

— Терпение, друг мой, терпение. Давай сначала завершим наши делишки с Екатериной.

Хэмптон-Корт, апрель 1541 года

Пришла весна. Никогда раньше не обращала внимания на смену времен года, но в этом году солнышко светит так ярко, птицы поют так сладко, что я просыпаюсь на рассвете и лежу без сна. Каждая клеточка шелковистой, гладкой кожи, влажные губы, неистово бьющееся сердце — все полно желания. Я то и дело беспричинно смеюсь, одариваю фрейлин маленькими подарочками, только чтобы их порадовать. Мне хочется танцевать, носиться без отдыха по длинным аллеям сада, кружиться, кружиться, кружиться, а потом свалиться ничком в траву и вдыхать еле уловимый запах первоцветов. Хочется скакать верхом весь день, танцевать до упаду всю ночь напролет, просаживать королевское состояние за картами. У меня вдруг проснулся аппетит, я пробую все кушанья, подаваемые за королевским столом, а потом посылаю самые лучшие блюда то одному придворному, то другому. Но не ему, только не ему.

Я владею тайной, ужасной тайной, иногда мне кажется, что я дышать не могу', боюсь, вдруг слова сорвутся с языка, так хочется поделиться со всеми. Тайна будто щекочет изнутри, и ужасно хочется смеяться. Днем и ночью, ночью и днем я умираю от вожделения, захлестывающего меня неодолимой волной.

Только он знает, только он один. То он выискивает меня глазами во время мессы, то я, с высоты королевской ложи, наклоняюсь и гляжу вниз, туда, где сидит он. Медленно, очень медленно голова его поворачивается, он будто чувствует мой взгляд. Теперь он смотрит вверх, улыбается неотразимой улыбкой, которая рождается в уголках голубых глаз, в полных, созданных для поцелуев губах. Потом еле заметно, но ужасно дерзко подмигивает. Он тоже знает великую тайну.

Катаюсь верхом — он скачет бок о бок, рука невзначай касается моей, и это прикосновение обжигает даже через перчатку. Я не осмеливаюсь взглянуть на него, ничего, просто мимолетное касание, простое напоминание — он знает нашу тайну, он тоже знает тайну.

Беремся за руки во время танца — по всем правилам полагается глядеть друг другу прямо в лицо. Мы проходим целый круг, не сводя друг с друга глаз, а потом отводим взгляд в сторону, притворяемся, что нам все равно, кто танцует рядом. Только стоять слишком близко не решаемся, отворачиваемся друг от друга, мне смелости не хватает вновь взглянуть ему в глаза, поглядеть на зовущие губы, манящую улыбку.

Целуя мне руку на прощание, он не касается пальцев губами, я чувствую только его мягкое, нежное дыхание. Потрясающее ощущение, непередаваемое наслаждение.

Эта тайна пробуждает меня на рассвете, а на закате от нежнейшего дыхания его губ заставляет дрожать всем телом, словно я трусливый зайчишка. Даже самой себе не могу я назвать эту тайну по имени. Я говорю просто «тайна». Тайна. Тайна. Обнимаю саму себя глубокой ночью, когда король Генрих давно уже храпит без задних ног, пытаюсь отыскать в постели уголок, где не чувствуется ни противного жара его тела, ни ужасной вони его раны, и шепчу неслышно, едва шевеля губами: «У меня есть тайна. У меня есть тайна».

Устраиваюсь поудобнее, откидываю со щеки прядь волос, прижимаюсь к гладкой подушке, закрываю глаза и, уже совсем засыпая, снова неслышно шепчу: «У меня есть тайна».

Ричмондский дворец, май 1541 года

Посол Херст принес самые ужасные, самые прискорбные новости. Меня трясет от страха. Как король решился на такое? Как такое вообще могло случиться? Король казнил Маргариту Поль, графиню Солсбери. Без всякой причины приказал умертвить почти семидесятилетнюю, ни в чем не повинную женщину. Нет, причина была, и очень важная для короля, — его собственная неуемная злоба.

Боже милостивый, во что он превратился! Плотнее запахиваю плащ, отпускаю немногочисленных придворных дам и вместе с послом отправляюсь на прогулку в сад. Никто не должен заметить мой испуг. Мне повезло, я еще легко отделалась. Благодарение Богу, меня пощадили. От короля надо держаться подальше, как от маньяка-убийцы. Меня предупреждали, а я все не верила. Каким же порочным он может быть! Такая дикая, сумасшедшая озлобленность против женщины, которая ему в матери годится. Воспитанница его бабки, лучшая подруга жены, крестная мать дочери, святая женщина, не повинная ни в каком преступлении. Эта казнь раз и навсегда доказывает — он опаснейший человек.