Вечная принцесса - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 9

— Я? Что я? — растерялся он и почувствовал, что она сдерживает вздох нетерпения.

— Не угодно ль и вам помыться с дороги?

— Я уже мылся, — бездумно сказал он и чуть не провалился сквозь землю.

Ну, прямо дитя, которое отчитывает нянька! Надо ж такое брякнуть! «Я уже мылся!» Может, руки ей еще протянуть, пусть проверит, нет ли грязи под ногтями?

— Тогда, может быть, стакан вина? Или эля? — И повела рукой в сторону стола, где слуги спешно выставляли напитки.

— Вина, пожалуй.

Одной рукой она подняла бокал, другой — бутыль, и стекло со звоном столкнулось: «дзинь!», а потом «дзинь-дзинь-дзинь!» снова. В изумлении он осознал, что у нее дрожат руки. Она торопливо налила вина, протянула ему бокал. Оторвав взгляд от ее рук, он посмотрел в лицо своей нареченной.

Она не потешалась над ним, нет. Ей было неловко. Грубость, проявленная его отцом, подстегнула в ней гордость, но наедине с ним, Артуром, это была просто девочка, пусть несколькими месяцами старше его, и дочь самых могущественных монархов в Европе, но все равно — девочка, у которой сейчас от волнения дрожат руки.

— Не надо бояться, — тихо сказал он. — Я сожалею, что все так вышло.

Сожалеет, имел он в виду, что моя попытка избежать этой встречи не удалась, сожалеет о бестактности отца и о своей неспособности удержать его или смягчить и более всего прочего сожалеет о том, что вся эта история для меня сущее наказание.

Она опустила глаза. Он смотрел на чистую белую кожу, на золотые ресницы, на светлые, чуть заметные брови.

И тогда она взглянула ему прямо в лицо:

— Все в порядке. Бывала я в переделках пострашней этой, видывала места неприглядней, знавала людей похуже твоего отца. Не тревожься обо мне. Я решила ничего не бояться.

Никто никогда не узнает, чего мне стоило улыбаться, стоять перед твоим отцом и не трястись, как осиновый лист. Мне нет еще шестнадцати, я вдали от матери, в чужой стране. Я не владею здешним языком, никого здесь не знаю. У меня нет друзей, со мной только свита, но от слуг моих нечего ждать защиты, они сами ждут ее от меня.

Я знаю, какова моя участь. Мне придется быть испанской принцессой для англичан и английской принцессой — для испанцев. Придется делать хорошую мину при плохой игре, изображать уверенность, когда внутри все дрожит от страха. Конечно, ты мой муж, но я не могу даже разглядеть тебя, я не чувствую твоего плеча рядом. У меня не было времени в тебе разобраться, все мои силы уходят на то, чтобы выглядеть той принцессой, которую твой отец купил, а моя мать продала, принцессой, которая олицетворяет собой прочность мирного договора между Англией и Испанией.

Никто не усомнится в том, что я воплощенное спокойствие, уверенность и грация. Конечно, мне страшно, но я никогда, ни за что этого не покажу.

Король, умывшись и выпив еще до ужина пару стаканов эля, дабы загладить первое впечатление, держался с принцессой дружелюбно. Раз или два она поймала его на том, что он искоса ее разглядывает, этак оценивающе, и тогда она повернулась к нему всем телом, вопросительно вскинув золотистую бровь.

— Что такое? — удивился он.

— Прощу прощения, — как ни в чем не бывало отозвалась она, — я думала, вашему величеству что-то нужно. Вы на меня смотрели.

— Да, и думал о том, что ты не слишком похожа на свой портрет.

Она порозовела. Портреты пишутся для того, чтобы польстить модели, а когда эта модель — принцесса на рынке невест, то тем более.

— В жизни ты красивей, — односложно прибавил Генрих, чтоб успокоить ее. — Моложе, мягче, милее.

Она не поддалась на похвалу, как он надеялся, только кивнула, словно приняла такое объяснение.

— Как прошло путешествие? Нелегко? — спросил он.

— Очень нелегко, ваше величество, — кивнула она и повернулась к принцу Артуру, включая его в разговор. — Наш корабль отнесло к берегу, когда в августе мы вышли из Корунны, так что пришлось пережидать сезон бурь. Когда ж, наконец, снова отправились в путь, море по-прежнему штормило, и в конце концов мы были вынуждены пристать в Плимуте. В Саутгемптон было не дойти. Никто не сомневался, что мы затонем…

— Что ж, посуху было не дойти, — сухо ответил Генрих, думая о распрях с Францией и недружелюбном настрое французского короля. — Из тебя получилась бы бесценная заложница, если б нашелся король столь бессердечный, чтобы захватить тебя в плен. Благодарение Богу, ты не досталась врагам.

— Надеюсь, этого не случится, — ответила она, со значением на него глянув.

— Что ж, теперь твои злоключения позади, — заключил Генрих. — В следующий раз ты вступишь на борт королевского корабля, чтобы спуститься вниз по Темзе. Что думаешь о том, чтобы стать принцессой Уэльской?

— По правде сказать, государь, принцессой Уэльской я считаю себя с тех пор, как мне исполнилось три года, — поправила она. — Меня так и звали всегда, инфанта Каталина, принцесса Уэльская. Я знала, что это моя судьба. — Она бросила взгляд на Артура, который по-прежнему молча глядел в стол. — Всю мою жизнь я знала, что нам суждено пожениться. Вы были очень добры, принц, что писали мне письма так часто. Благодаря этому я думала, что мы не вполне чужие…

Принц Артур покраснел.

— Мне приказывали вам писать, — неловко выпалил он. — Это входило в мои домашние задания. Но мне нравилось получать ваши ответы.

— Господи милосердный, парень, ты и в самом деле не слишком остер! — одернул его отец. — Принцесса предпочла бы думать, что ты писал ей по собственному почину!

— Это не важно, — спокойно ответила Каталина. — Я тоже писала по приказу. И, говоря по чести, я предпочла бы, чтобы мы всегда говорили друг другу правду.

Король хмыкнул.

— Ну, и года не пройдет, как ты передумаешь, — предсказал он. — Станешь сторонницей вежливой лжи. Ибо лучшее средство сохранить брак — это находиться во взаимном неведении.

Артур послушно кивнул, но Каталина ограничилась улыбкой, говорившей, что его замечание, хотя и не лишено интереса, не обязательно истинно. Генрих почувствовал укол досады, особенно болезненный оттого, что огонь возбуждения, разожженный ее миловидностью, никак не гас.

— Возьму на себя смелость предположить, что твой отец не докладывает твоей матушке обо всем, что придет ему в голову, — сказал он, стараясь обратить ее взор на себя.

Это ему удалось. Голубые глаза принцессы одарили его долгим, внимательным взглядом.

— Возможно, ваше величество правы — и так оно и есть, — признала она. — Я этого знать не могу. Однако докладывает ли он матушке, нет ли, ей все равно все известно.

Он рассмеялся. Достоинство, с которым держалась эта девочка, макушкой не достававшая ему до груди, было просто очаровательно!

— Она что, ясновидящая, твоя мать? У нее дар провидения?