Вайдекр, или Темная страсть - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 97

Гарри через стол улыбнулся мне.

— Ах ты, старый тори, — поддразнил он меня. — Ты ненавидишь всякие перемены, но именно ты ведешь запись расходов и не хуже меня знаешь, что пшеничные поля прекрасно окупаются.

— Да, они дают нам доход. Они дают доход дворянству. Но они принесли мало добра людям в Вайдекре. И они доставили столько горя тем, кого мы называем своими людьми, тем, кто жил в лачугах, которые мы снесли, и тем, кто держал своих свиней на общественной земле, которую мы отобрали.

— Ах, Беатрис, — продолжал свои поддразнивания Гарри. — Ты поешь на два голоса. Ты радуешься, когда записываешь в книги наши доходы, но в глубине души ты предпочитаешь старые, расточительные методы хозяйствования.

Я улыбнулась в ответ почти виновато, позабыв в эту минуту Джона, позабыв свои страдания, думая только о Вайдекре. Замечание Гарри выглядело справедливым. Наши разногласия начались с тех пор, как мы стали совместно управлять землей. Если бы я посчитала его методы угрозой для жизни и процветания Вайдекра, я могла бы запретить их в ту же минуту. Стоило мне наложить вето на любой его план, и мы никогда больше не услышали бы о нем. Но меня, одну из ничтожной горсточки богатого дворянства среди миллионов бедноты, пугало и заботило то, что нововведения Гарри и развитие хозяйства во всей стране делало богатых еще богаче, а бедных — беднее.

— Да, это правда, — призналась я, улыбнувшись Гарри. — Я всего лишь сентиментальный фермер.

Стул Джона резко скрипнул, царапая полированный пол, когда мой муж резко поднялся и вышел из-за стола.

— Прошу извинить меня, — сказал он, намеренно игнорируя меня и обращаясь только к Селии. Тяжело ступая, он прошел к двери и со стуком закрыл ее за собой, как бы подчеркивая свое отвращение к нам и к этой освещенной свечами комнате. Селия испуганно глянула на меня, но я даже не повела бровью.

— Но вы ведь приехали с севера, — обратилась я к доктору Пирсу, будто меня и не прерывали, — где, я думаю, выращивают мало пшеницы. И должно быть, вы находите нашу страсть к дорогой пшенице и к белой муке странной.

— В некотором роде да, — признался он. — В моем родном графстве, Дархэме, бедные до сих пор едят черный хлеб. По сравнению с вашими золотыми булками он довольно гадкий, но зато дешево стоит. Они едят много картофеля, выпечку предпочитают из грубой муки. Все это делает пшеницу гораздо дешевле. Здесь, я думаю, беднота очень зависит от урожаев пшеницы?

— О да, — тихо подтвердила Селия. — Вот и Беатрис так говорит. Это неплохо, пока цены на зерно остаются низкими, но стоит им вырасти, как начинается настоящая нужда, поскольку у бедняков нет другой пищи.

— Потом, эти проклятые хлебные бунты. — Возмущение Гарри было основательно подогрето двумя выпитыми бутылками вина. — Они рассуждают так, будто мы специально насылаем дожди, чтобы погубить урожай и взвинтить цены.

— Это еще не все, — продолжила я. — Мы всегда оставляем все зерно в Вайдекре, но бывают нечестные торговцы, которые укрывают зерно от рынка и норовят его переправить в другое графство. Намеренно создавая нехватку хлеба, они прекрасно понимают, что после этого начнется голод и беспорядки.

— Если б только они опять вернулись к выращиванию ржи, — вздохнула Селия.

— Что ты такое говоришь, — рассмеялся Гарри. — Ведь это же мои покупатели. Я бы хотел, чтобы они ели только белый хлеб из моей пшеницы, ничего, если немного поголодают в неурожайный год. Придет день, когда мы засеем всю землю пшеницей и наша страна будет есть прекрасный белый хлеб.

— Если ты сможешь добиться этого, Гарри, заметь, я говорю «если», — сказала я, — то удачи тебе. Но пока я веду это хозяйство и держу книги, мы не станем засевать новую землю пшеницей. Хорошо, когда так поступает только один фермер, но если по этому пути пойдет вся страна, то нас ждут неудачи. Придет неурожайный год, и много таких ферм погибнет. Вайдекр никогда не станет хозяйством одной культуры.

Гарри кивнул.

— Ладно, Беатрис, — согласился он. — Ты у нас главная. Давай больше не будем докучать Селии и доктору Пирсу своими фермерскими заботами.

Он вернулся на свое место, и я кивком велела слугам переменить тарелки. Доктор Пирс и Гарри принесли с комода блюдо с сыром и огромную серебряную вазу с фруктами, выращенными на нашей земле.

— Нужно быть весьма недалеким человеком, чтобы не любить работу, приносящую такие замечательные плоды, — вежливо заметил доктор Пирс. — Вы питаетесь, как дикари в золотом веке, у себя в Вайдекре.

— Боюсь, что мы и вправду дикари, — легко сказала я, взяла один из персиков и стала счищать с него пушистую шкурку. — Земля наша так хороша, а урожаи так высоки, что иногда я начинаю верить в колдовство.

— Ну а я верю в науку, — стойко произнес Гарри. — И колдовство Беатрис хорошо согласуется с моими экспериментами. Но уверяю вас, доктор Пирс, что вы бы сочли мою сестру за ведьму, если б когда-нибудь видели ее во время сбора урожая.

— Это правда, Беатрис, — рассмеялась Селия. — Я помню, как-то тебя попросили отвести Коралла в деревню, чтобы подковать. Мы же с мамой ехали по делам в Чичестер, и вдруг по дороге я увидела тебя, ты стояла в центре поля, шляпа упала с твоей головы, лицо было поднято к небу, а в руках огромные охапки маков и шпорника. Ты была похожа на застывшую языческую богиню. Мне даже пришлось отвлечь внимание мамы на что-то другое, настолько ты напоминала колдунью.

Я сокрушенно рассмеялась.

— Вижу, что я приобрела нехорошую известность, — с притворным сожалением признала я. — И над моими странностями смеется каждый подмастерье в Чичестере.

— Хоть я и недавно в Экре, — поддержал меня доктор Пирс, — но до меня тоже доходили странные слухи. Один из ваших старых батраков, миссис Мак-Эндрю, уверяет меня, что он всегда приглашает вас на чай и просит прогуляться по его земле во время сева. Он клянется, что если мисс Беатрис сделает несколько шагов за плугом, это спасет поля от губительных туманов и сохранит урожай.

Я кивнула Гарри.

— Тайк, и Фростерли, и Джеймсон, — уверенно сказала я. — И еще некоторые верят в это. Думаю, что просто пара хороших сезонов совпали со временем, когда я после папиной смерти распоряжалась работой в поле.

Тайная струна ностальгии дрогнула в моем сердце при воспоминании об этих добрых годах. Первый год моей зрелости, когда я встретила и полюбила Ральфа под голубым небом нескончаемого лета. И следующий год, когда Гарри был Господином урожая и ехал на огромном снопе пшеницы, как Король Лето. Был еще третий год, и третий полюбивший меня человек, Джон, целовавший мои руки и глядевший мне в глаза. Все эти годы следовали почти один за другим и были такими сказочно добрыми для нашей земли.

— Колдовство и наука, — сказал доктор Пирс. — Неудивительно, что ваша земля процветает.

— Надеюсь, что так и будет. — Не знаю, почему мне вдруг показалось, что зловещая тень упала на нашу беседу. Мрачное предчувствие, пока еще такое же неясное, как легкий дымок пожара на горизонте, коснулось моего сердца. — Ничего нет хуже, чем злой год после многих хороших урожаев. Люди становятся чересчур доверчивыми. Они ждут слишком многого.