Остров капитанов - читать онлайн книгу. Автор: Софья Прокофьева cтр.№ 14

Медведица крепко держала Медвежонка, обхватив его широкой лапой, чтобы тот не свалился в воду.

Тельняшка как раз в это время был на палубе. Растирал дрессированной Рыбе озябшую чешую.

– Еще немного, и я стану свежезамороженной, – грустно жаловалась дрессированная Сардинка. – Ох и промерзла я, до самых рыбьих косточек…

– Куда путь держите? – окликнула моряков Белая Медведица.

– Прямо на север, к архипелагу Большая Перемена, а то куда же, – солидно ответил Тельняшка, от холода переступая с ноги на ногу и дыша на окоченевшие руки.

– Ой! К Большой Перемене? – заверещал Медвежонок.

Он задвигался, зашевелился, задние лапы заскользили по узкому краешку льдины. Медведица ахнула. Прижала его к себе покрепче. Льдина чуть не перевернулась.

– Ой! Архипелаг Большая Перемена вовсе не на севере! Он на юге! – заикаясь от волнения, принялся объяснять Медвежонок. – Вы плывете прямо на остров Второгодников. А оттуда до Северного полюса, ой, уже лапой подать!

– Географией увлекается… – растроганно сказала Медведица. – Экий разумник! Ты только говори дяде матросу внятно, не торопись… – Старпом Сеня доложил обо всем случившемся капитану Тин Тинычу.

– Мне тоже казалось, что он лежит где-то в южных широтах, – добавил старпом Сеня.

– Все это весьма странно. – Капитан Тин Тиныч наклонился над картой. – Совершенно непонятная и загадочная история. Можно подумать, что север и юг на этой карте поменялись местами.

И вот, распустив все паруса, «Мечта» двинулась в обратном направлении. С каждым днем становилось все теплее. С оттаявших рей и канатов падали крупные чистые капли.

Наконец вдали показался прекрасный архипелаг Большая Перемена.

Три дня весь экипаж отдыхал, греясь на солнышке.

И вот, пополнив запасы свежей воды и набив трюмы музыкальными бананами, звенящими кокосовыми орехами, моряки, страдая от невыносимой головной боли, поднялись на борт «Мечты».

Слышать звон они были больше не в состоянии.

Черная Кошка, казалось, просто обуглилась, почернела еще больше. Она была мрачна как ночь.

Ей пришлось хуже всех. От жадности она в первый же день живьем заглотала маленького звенящего Мышонка.

Мышонок звенел у нее в животе не переставая два дня и две ночи, хотя, скажем по секрету, струхнул не на шутку.

Матросы хоть уши ватой затыкали, все-таки легче. А тут затыкай не затыкай, все равно не помогает, если звенит твой собственный живот. На третий день Кошка сдалась. Легла на берегу на песок, постучала лапой по животу и сказала Мышонку, чтобы он убирался куда пожелает, только бы оставил ее в покое.

Но Мышонок попался на редкость сообразительный. Прежде чем выпрыгнуть, потребовал от Кошки обещание, что она его не сцапает во второй раз, пока он будет оглядываться, привыкать к солнышку после темного живота. Черная Кошка была уже на все согласна. Поклялась до конца своих дней не ловить мышей и мышат.

Мышонок попросил ее пошире разинуть пасть и ловко выпрыгнул на песок. Отряхнулся, почесался, пошевелил усами, вежливо пожелал счастливого плавания и, беспечно позванивая, отправился по своим делам. Вот почему Черная Кошка была в таком отвратительном настроении.

Но время шло. Бананы и кокосовые орехи звенели в трюме все тише и тише, а вскоре и вовсе перестали звенеть. Ни дать ни взять обычные бананы и кокосовые орехи.

«Мечта» летела по волнам. А ветер надувал паруса и свистел озорную песенку.

Дни шли за днями. Дул ровный пассат. Капризный океан Сказки пока что вел себя на редкость тихо и спокойно.

Ласточка Два Пятнышка чувствовала себя гораздо лучше. Она перебралась на палубу, иногда даже пробовала летать и делала несколько неуверенных кругов над «Мечтой». Но ошпаренное пятнышко еще побаливало, и Ласточка жаловалась, что оно неважно скользит и цепляется за воздух.

Ласточка и старпом Сеня очень подружились. Только выберется свободная минута, а он уже сидит на связке канатов возле своей любимицы.

Старпом Сеня рассказывал Ласточке о житье-бытье на острове Капитанов. Ласточка в свою очередь делилась с ним сложностями своей птичьей жизни.

– Как трудно в наши дни воспитывать нарисованных детей, – вздыхала она. – Вот судите сами. Уж не скажу точно когда, кажется, этим летом, залетели мои детки в чужое окно. На столе лежала открытая книжка с картинками. Так что вы думаете? Эти сорванцы склевали с картинки всех нарисованных жуков и бабочек. Представляете, в какое я попала неловкое положение? Пришлось извиняться перед хозяевами.

В это утро Ласточка долго кружилась над «Мечтой». Усталая, очень довольная опустилась на палубу.

– Первый раз сегодня пятнышко мне не мешало, – возбужденно проговорила она. – Ну, разве, может быть, на крутых виражах, и то чуть-чуть!..

Из камбуза вышла красотка Джина. Мрачно покосилась на Ласточку Два Пятнышка. Блестящие, словно металлические, черные локоны ловили голубые искры океана. Грея ее бок, к ней тесно прижалась Черная Кошка, чутко наставив треугольные уши.

– Не вышло одно, придумаем другое, – сквозь стиснутые зубы прошептала красотка Джина. – Какую-нибудь наихитрейшую хитрость.

«Умница я. До чего же все точно рассчитала и сделала безошибочный выбор, – мысленно похвалила себя Черная Кошка. – Благородство и честность – всегда одни и те же. Одинаковые. А вот обман и коварство – они, мои лапочки, всегда разные. К примеру, сегодня – одно, а завтра – совсем другое…»

– Лас-с-тик! – с каким-то змеиным присвистом прошептала красотка Джина.

– Ластик? – с недоумением повторила Черная Кошка.

– Мы его уничтожим. Чем они тогда сотрут Черту? – Торжество сверкнуло в мрачных глазах красотки Джины. – Ластик должен исчезнуть!

– Но как его… исчезнуть? – Черную Кошку даже дрожь начала бить от волнения и любопытства.

– Он исчезнет незаметно, постепенно, словно растает… – Зрачки красотки Джины хищно сузились. – И главное, на нас не падет и тени подозрения. Мы останемся чистенькими, в стороне. А ластик исчезнет! Матросы его… съедят! Вернее, сжуют!

– Мур-мяу! – не выдержав, воскликнула Черная Кошка.

Она отпрянула от своей хозяйки, да так и застыла, раскрыв рот от изумления. Хотя она, как никто, умела скрывать свои мысли и чувства, но на этот раз прославленная выдержка ей изменила.