Кольцо призрака - читать онлайн книгу. Автор: Софья Прокофьева cтр.№ 27

Она торопливо схватила кристалл. Задернула молнию сумки. Поймала алчный, слепой от жадности взгляд Лаптя.

Вышла в прихожую. Оглянулась. Комната тонула в полумраке. Встав на цыпочки, Лапоть что-то жарко шептал Андрею.

Анна совсем было уже прикрыла за собой дверь. Вдруг, не сдержав отчаяния, снова распахнула ее и с яростью захлопнула. Звук получился громоподобный. На Анну посыпался с потолка какой-то прах. Упал кусок штукатурки, разлетелся у ее ног, обдав сапоги белой пылью.

– Вот так, – с мстительным облегчением прошептала Анна. Задыхаясь, она сбежала с лестницы. – Думаешь, боюсь тебя, дурак, гадина, псих ненормальный!

Мариши в подъезде не было. На батарее лежали варежки Анны. Черные в зеленый крестик.

Анна шла по улице, заставляя себя вглядываться в лица встречных, вслушиваться в слова, звуки, ища приметы привычной жизни.

Узкий краешек солнца плавал в подкисшем вечернем молоке. Перед Анной шел коротконогий мужчина в меховой облезлой шапчонке. Одну его руку оттягивала нитяная сумка, набитая грязными свиными ножками с тупыми серыми копытцами. В другой руке он нес кусок фанеры, прибитый к палке. Мужчина почувствовал ее взгляд, чутко и боязливо повернул голову. Шагнул в темные ворота. Нехорошо… Так не бывает. Анна поискала его глазами. В проеме ворот было пусто, он как сгинул в ненаселенной черноте.

Ее обогнали две рослые девушки. Полыхал озябший румянец на щеках. Ноги их, звонкие, быстрые, в тонких колготках, отливали стылой бронзой.

«Это всегда так на морозе, – стараясь успокоить себя, подумала Анна. – Как ходят! Не соображают ничего. Ведь все себе там застудят. Я раньше тоже так бегала».

Что Лапоть задумал? Сорвалось у него. Петух дохлый, маскарад. Нет, он не сумасшедший, он что-то хочет сделать со мной, с Андрюшей, подлец. Но у него сорвалось. Голый живот… Нет, больше не могу. Сейчас я позвоню Андрюше. Спрошу его… скажу… Просто так позвоню.

Автомат оказался рядом. Она вытащила кошелек и сразу нашла нужную монету. Стала набирать цифры, медленно по одной называя их вслух, как заклинание.

Длинные, спокойные гудки. Сейчас. Сейчас…

Я скажу, скажу ему, скоро вернусь, скажу, сырники на плите под крышкой. Все хорошо, все хорошо. Что он так долго трубку не берет? А… вот!

– Алло! – услышала Анна ровный певучий женский голос.

– Это кто? – растерявшись, спросила Анна.

– Александра, – не спеша, с мягким недоумением послышался спокойный ответ.

«Не туда попала». Анна осторожно, как стеклянную, повесила трубку.

Анна сошла с троллейбуса и свернула на Кузнецкий. Сумерки слоились, мелькал серый снег. Ноги утопали в жидком месиве, оно разбрызгивалось при каждом шаге до самого асфальта. Сверху падали и тут же таяли бесформенные хлопья. Воротник шубы намок, и она почувствовала запах мокрой шкуры, зверя. Уличная сырость пробралась всюду: под воротник, в рукава и глубже, глубже в грудь. Анна вытянула шарф, уткнулась в него подбородком, но сухой уголок шелка тут же густо облепил снег.

«К Марише скорей, – согревая себя мыслью о теплой, попахивающей газом Маришиной кухне, подумала Анна. – Сразу чаю горячего. Скажу: свежего завари».

На Анну налетела крепкая коренастая девушка в белом платке. Девушка так сильно и резко толкнула ее, что весь воздух вырвался из груди Анны. Хых!.. – невольно выдохнула Анна, и в лицо ей ударил ответный теплый шарик дыхания девушки. Пушистые, вьющиеся волосы из-под съехавшего на затылок платка несли на себе целую конструкцию сцепившихся, блестящих капель. Девушка, радуясь чему-то, быстро улыбнулась Анне, и Анна почувствовала, какая она вся сухая и теплая под коротким пальто с взъерошенным воротником из меха химического зверька.

Анне вдруг показалось, что она видит впереди Андрея. Его рыжую шапку, вроде и не намокшую вовсе. Она заторопилась, ускорила шаги. Нет, это был не он.

«И пусть, – вдруг подумала Анна, с удивлением осознав, что у нее сейчас не хватит сил взглянуть ему в глаза. – Нет, нет, к Марише, чаю горячего».

– Анна! Мальчики родимые, сегодня день встреч! – услышала она. Откуда-то сбоку, вывалившись из серой стены, появился Лапоть. Перебежал Анне дорогу, пошел рядом, близко заглядывая ей в лицо. Его черная улыбка, как всегда, поразила Анну. Большая, стрельчатая снежинка косо влетела ему в рот и умерла в серповидном провале.

«Как мне теперь с ним, после вчерашнего?»

– Приятеля встретил. Пять лет не видел – не узнал. Обабился, облез, – как ни в чем не бывало, затараторил Лапоть. – Что делать? Жизнь пошла какая-то… А вы, Анна, вы умеете быть выше, выше этого говна!

Анна хорошо знала его манеру: усыпляющая волю сутолока слов, за которой невозможно поспеть и уследить. И вдруг со стуком камешка падала главная мысль, к которой, оказывается, он неумолимо вел.

– Ну и досталось мне потом, когда вы ушли, Аня, отчихвостил меня Андрюха. И что интересно, теми же словами, что и вы. Я всегда говорил: вы с ним пара, пара! Утверждал. И бульон есть не стал. Я такой бульончик вам сварганил, как слеза, с травкой, с вермишелью – все в унитаз. Я там за собой прибрал, помыл, заметили? Ну пошутил, пусть по-дурацки, согласен, но ведь из лучших побуждений!

Он быстро глянул на Анну, вымогая то ли улыбку, то ли хотя бы кивок головы, но Анна промолчала.

– Ну да… Не знаю, как вы, а я боюсь. И что меня пугает, имею в виду Андрея, совершенно потерял чувство юмора. А без него в наши дни… Если кругом такой развал, продукты отравлены, все куда-то валится, катится, ну, сами знаете, ну как тут без чувства юмора? Вы куда, кстати? Я вас провожу. Не на Кутузовский, случайно? – непринужденно, как бы между прочим, спросил он.

На Кутузовский? Почему на Кутузовский? Ах да, Сашка… Он ведь на Кутузовском живет, у приятеля. Но при чем тут Сашка?

– Нет, мне здесь недалеко, по Кузнецкому и налево, – неохотно сказала Анна.

– А… – не то недоверчиво, не то разочарованно протянул Лапоть. Он нахмурился, замолчал.

«Он чуть ниже меня», – прикинула Анна, испытывая неловкость от того, что он молчит и идет рядом.

– Вы ноги промочите! – вдруг воскликнула она, разглядев его ботинки на тонкой подошве, расшлепывающие талый снег.

– Как славно вы сказали это, Анна! – восхитился он. – Хоть что-то по-дружески, по-человечески, наконец.

– Да нет, я просто… – не нашлась Анна.

– Вот уж сразу «нет»! – шутливо обиделся Лапоть. Они поднимались вверх по Кузнецкому. За широким старинным стеклом ателье мод из глубины и мрака шагнули и замерли длинноногие девушки. Розовые лица, безразличные и высокомерные, на губах полуулыбка, руки застыли в незавершенном жесте. Отделенные от улицы стеклом и сбегающей рябой пленкой воды, они жили особой жизнью, недоступной и совершенной. Несмятая одежда еще несла на себе последний сверкающий стежок портного. Выплыла из матовой бездны корзина с голубыми и серыми розами. Гибкие струйки, плывущие по стеклу, на миг создавали иллюзию движения, вдруг заставляли дрогнуть уголки губ, в глазах рождался взгляд и гас.