— О чем ты говоришь, Майк? И совершенно незачем так орать.
— Ты сказал, что разговаривал с мисс Корбетт вчера.
— Так и есть.
— А еще ты сказал, что там не о чем писать. Никакой сенсации.
— Я так считаю.
— А то, что у нее рак яичников, — это, по-твоему, не сенсация? — возопил главный редактор.
— У нее не рак! — завопил в ответ Джадд. — У нее просто опухоль. Может, злокачественная, а может, и нет. Как об этом узнали в «Ньюс»?
На том конце провода воцарилась тишина. Джадд не обратил на это внимания. Он встал с постели и, прихватив с собой телефон, направился в ванную. Отражение в зеркале было страшным. Собственно, о том же Джадду сообщала и головная боль: прошлая ночь не прошла для организма даром.
— Так ты знал об этом? Ты знал?!! — заревел Майк. — И дал в номер полную чушь?
Чтобы слышать крики Майка, вовсе не обязательно было держать телефон возле уха. Кроме того, Джадд уже давно выучил наизусть все тирады главного редактора. Он пристроил трубку на край раковины и принялся бриться.
— Ты не журналист! — Громовой голос Майка перекрывал шум воды. — Тебе не о чем было бы писать, если бы ты не шлялся по барам, где тусуются спортсмены и их фанаты. Ты ни черта не репортер, ты стенографист. Все, на что ты способен, — это записать очередную пьяную болтовню и выдать ее за интервью. Креативная журналистика!!!
Джадд закончил бриться. К тому моменту, как он прополоскал рот от зубной пасты, Майк как раз сделал паузу, позволившую ему вставить слово.
— Читатели кушают это как миленькие. Раскупают лучше, чем мороженое в жаркий день. Подумай сам, Майк, кто станет читать спортивную страницу, если там не будет моих статей? Никто. Ты это понимаешь?
— Вот я как раз и хочу это узнать. Считай, что это была твоя последняя статья для моей газеты. Ты меня понял, Макки?
— Понял, понял.
— Повторяю, на этот раз я серьезно. Ты уволен! Я велю Эддисону разобрать эту крысиную нору, которую ты называешь своим письменным столом. Свои пожитки можешь забрать у стойки администратора на первом этаже. И чтобы я никогда больше не видел твою распухшую от пьянства физиономию в редакции.
Раздались короткие гудки. Нисколько не расстроившись, Джадд полез под душ. Через пару минут он уже совершенно забыл о звонке главного редактора. Как правило, Рэмси увольнял Джадда раз десять в месяц. Ничего нового.
И даже если Рэмси на самом деле собирался выполнить свое обещание, возможно, это было самое лучшее, что он мог сделать для Джадда. В одном отношении Майк точно был прав: статьи Джадда действительно состояли в основном из пересказа услышанных им разговоров и сплетен, приправленных его собственными остроумными комментариями и «мудрыми» мыслями, — он придумывал их прямо на ходу, пока печатал. На протяжении нескольких лет Джадд пытался убедить себя, что читатели и не догадываются, что он тратит на свои статьи до смешного мало времени и сил, а если бы даже они и узнали, им было бы на это совершенно наплевать.
Но самому ему было далеко не наплевать. Он знал, что его вирши по большому счету не стоят и бумаги, на которой они напечатаны. Он получал деньги практически ни за что. В конце концов, Джадду стало просто стыдно и дальше дурить свою аудиторию и своего редактора, который регулярно платил ему довольно высокую зарплату. Раньше он еще мог относиться к этому с юмором и посмеиваться в кулак, получая чек, теперь — нет.
Вот почему он все чаще напивался до чертиков и спал со всеми женщинами без разбора — лишь бы день прошел скорее. Ничто не имело значения. Незачем работать, незачем просыпаться по утрам. И хотя он был единственным человеком, который это понимал, жить с таким ощущением было нелегко.
Джадд хотел бы заняться настоящим творчеством, но боялся, что от литературного таланта, коим он некогда обладал, ничего не осталось. Все растрачено впустую. Да и пусть. Все равно он слишком стар, чтобы всерьез мечтать о переменах.
Однако о своем будущем он сейчас не думал. Как ни странно, его больше заботило будущее Стиви Корбетт. Откуда же его конкурент узнал о ее болезни? И как должна себя чувствовать Стиви, увидев, что самые интимные подробности ее личной жизни оказались известны всем и каждому?
Это выяснилось достаточно скоро.
Стиви Корбетт продемонстрировала свой знаменитый удар справа, попытавшись теннисной ракеткой пробить голову Джадда.
— Что за…
— Подлец!
Он еле успел пригнуться. Стиви размахнулась и нанесла сокрушительный удар слева. Джадд чудом сумел перехватить ручку ракетки. Некоторое время они, тяжело дыша, боролись за обладание спортинвентарем.
— Да что с тобой такое, черт возьми! — заорал Джадд.
— Ты все рассказал! Ты же говорил, что не будешь ничего публиковать! Врун проклятый! Ты…
— Я никому ничего не рассказывал!
— Не ври! — возмутилась Стива. — Ты единственный, кто знал!
Джадд, наконец, вырвал ракетку у нее из рук и швырнул ее на пол.
— Ты что, думаешь, я отдал бы такую историю своим конкурентам? Я ничего не писал. Статью напечатала другая газета. Я ее даже не читал.
Стиви попробовала унять владевший ею гнев и трезво взглянуть на проблему. И в самом деле, зачем ему сдавать такую новость в конкурирующую газету? Никакого смысла в этом нет. Но в последнее время ее жизнь вообще стала напоминать театр абсурда. Смысла не было ни в чем.
— Тогда как ты узнал о статье? — с подозрением спросила она. — И как тебе удалось пробраться сквозь полицейское заграждение?
С раннего утра двор дома, где жила Стиви, заполонили журналисты. Ее менеджер не выдержал и вызвал полицию, попросив стражей порядка не впускать посторонних внутрь.
— Один из полицейских мне кое-чем обязан.
— Чем это?
— Это связано с его сестрой.
Стиви потерла лоб:
— Снимаю свой вопрос. Не надо подробностей.
— Я тоже думаю, что тебе не стоит об этом знать. Достаточно сказать, что как-то после большой игры эта девчонка пробралась в раздевалку и решила развлечь игроков, праздновавших победу.
Стиви потрясенно взглянула на Джадда и помотала головой:
— Я тебе верю. Ты не смог бы выдумать такую дурацкую историю.
Джадд взял ее за плечи и усадил на барный табурет. Там она и сидела, когда он тихонько открыл заднюю дверь ее дома и проскользнул внутрь. Увидев его, Стиви как раз и схватилась за ракетку, в разработке дизайна которой поучаствовала лично.
— Как этот писака узнал обо мне, Макки?
— Я не знаю. Но собираюсь это выяснить. — Джадд дотянулся до телефонной трубки и набрал какой-то номер. Дождавшись ответа, он попросил позвать того самого спортивного журналиста из конкурирующей газеты. Он назвал его просто по имени. Очевидно, несмотря на соперничество, они были в дружеских отношениях. — Привет. Это Макки. Поздравляю. Отличная история про крошку Корбетт. — Стиви послала ему испепеляющий взгляд. Джадд не обратил внимания. — Как тебе удалось ее разговорить? Дело-то ведь очень личное. Или ты, как настоящий джентльмен, не хочешь портить репутацию дамы? — Стиви разинула рот. Джадд прикрыл его своей рукой. — Вот как? Это не она рассказала? А кто тогда? Ее менеджер, что ли? — Стиви стряхнула руку Джадда и отрицательно покачала головой. — Ладно, я сдаюсь. Кто же это? Ну, хорошо, джинн уже выпущен из бутылки, вполне можно раскрыть источник… — Джадд сердито сдвинул брови. — Слушай, ты, шустрик, я вчера изо всех сил надрывал задницу, пытаясь выяснить, что же с ней произошло, и полностью обломался. Скажи мне, что я упустил? — Стиви не отрываясь смотрела на Джадда. Его лоб немного разгладился, но выражение лица по-прежнему было мрачным. — Понятно. Ну что ж, на этот раз ты меня обошел, приятель. Но больше такого не повторится. — На взгляд Стиви, Джадд вел беседу в весьма вульгарной манере, несмотря на дружеский тон. — И тебе того же. Удачи. — Джадд повесил трубку.