Исцеляющая любовь [= Окончательный диагноз ] - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Сигал cтр.№ 49

Тишина стала прямо-таки пронзительной, Барни слышал учащенное биение собственного сердца. И тут он понял, что происходит.

— Кастельяно, ничего не замечаешь?

— Да, там все стихло.

— Вот именно, абсолютно стихло.

— Да, ничего не слышно.

В следующий миг таинственная фигура вновь показалась и быстро проследовала мимо, на сей раз почти бегом.

— Ладно, — перевела дух Лора. — Не хватит ли страшилок на сегодняшний вечер?

— Иди, если хочешь, — ответил Барни. — А я посмотрю, что там делается.

— Ни за что! Я пойду с тобой, даже если это будет мужской туалет.

Они на цыпочках подкрались к дверям лаборатории. Дверь беззвучно открылась и поглотила их. Единственное, что они услышали, — спокойное сопение, ни повизгивания, ни скуления: животные, несомненно, мирно спали. Лора снова зажгла фонарик и осветила собачьи клетки. На первый взгляд все животные были погружены в безмятежный сон. Но, присмотревшись, они обнаружили, что несколько собак вообще не шевелятся.

— Посмотри на колли Элисон! — прошептал Барни, показывая на верхний ряд клеток. Оба приблизились, и Лора посветила фонариком собаке в глаза.

— Бог мой, Барни, она сдохла!

Он кивнул и показал на клетку в нижнем ряду.

— По-моему, эта тоже готова. А как наш песик?

Лора поискала лучом.

— Ага, вот он!

Оба присели перед клеткой своего терьера. Барни быстро просунул руку между прутьями и пощупал перевязанное брюхо пса.

— Живой! — сказал он. — Идем отсюда!

— Ты читаешь мои мысли, Барни.

* * *

Вернувшись целым и невредимым в мир живых, Барни высказал то, что пришло в голову им обоим:

— Я не совсем уверен, Кастельяно, но думаю, у нас в группе завелся рьяный сторонник эвтаназии. Отчасти это можно расценить как проявление гуманности.

— Да. А еще — странности.

На следующий день профессор Крукшанк, нахмурив лоб, обратился к группе:

— С прискорбием вынужден вам сообщить, что не все из вас проявили должное старание. За одну ночь мы потеряли девять животных, а это означает, что мне придется выделить вам для заключительных занятий — сердце и легкие — новых собак.

— Но, сэр…

Все обернулись. Кто это посмел поднять голос?

— Да, мистер Ландсманн? — спросил профессор.

— Не будет ли экономнее, а в каком-то смысле и гуманнее, если те, чьи собаки сдохли, сядут за наши столы?

— Не думаю — ответил профессор. — Это слишком важная часть вашей медицинской подготовки. Каждый должен лично попробовать себя в исследовании этих жизненно важных органов. Этого нельзя почерпнуть в книгах и даже научиться, присутствуя при работе других.

Беннет кивнул. В любом случае спор носил больше теоретический характер, поскольку животные, получив наркоз, уже ожидали своей участи.

Минувшее Рождество стало для Лоры и Барни необычным. Они пустились в плавание, которое изменяло их восприятие жизни. Тех пока еще скромных знаний, которые они успели освоить, уже было достаточно, чтобы поставить их особняком от обычных людей, воспринимающих механизм жизни с глубоким благоговением.

И в то же время они наслаждались привычным окружением. Родители не просто состояли из молекул, клеток и тканей — они состояли из любви и заботы. Глядя, как его младший брат поглощает за завтраком шестнадцатый блинчик, Барни упивался сознанием того, что Уоррен не задумывается при этом над проблемами гликогенеза и метаболизма. И какое счастье говорить на темы, никак не связанные с медицинскими терминами, формулами и химическими уравнениями.

Уоррен, казалось, приобрел уверенность в себе. А быть может, такое впечатление создавалось из-за появившихся у него усов. Во всяком случае, он с успехом заменил Барни в роли мужчины в семье и помогал Эстел готовиться к грядущей продаже дома и переезду на юг. До поступления на юридический факультет ему оставалось еще два года, но душой и мать, и сын уже были далеко от Бруклина.

Барни, развивший в себе способности к наблюдению, стал замечать вещи, которые раньше проходили мимо него. Например, что лестница на второй этаж скрипит.

По всему было видно, что дом стареет. Даже проржавевшее от времени баскетбольное кольцо на дубе сорвал октябрьский ураган. Ржавчина, пыль, скрипящие половицы… Казалось, сам Бруклин устал. А сколько друзей уже поразъехалось!

Луис тоже сильно изменился. Себя он по-прежнему называл «гибралтарской скалой». Однако морщины у него на лбу стали глубже, и он уже не бросался с прежней готовностью на помощь в любое время суток.

Утратил преданность профессии? Энергию? Если бы ему задали подобные вопросы напрямую, он бы объяснил все нехваткой времени. Не замечавший прежде, как бегут месяцы, теперь он отсчитывал часы, отделявшие его от выходных. Теперь он делил практику с энергичным пуэрториканцем и перекладывал на молодого коллегу субботние и воскресные дежурства. А сам уединялся у себя в кабинете, бездумно листая журналы под аккомпанемент футбольных трансляций по телевизору.

И стакан у него под рукой никогда не пустовал.

Для Инес Кастельяно воскресные дни теперь мало отличались от остальных, ведь она проводила в молитве все дни напролет.

Ее религиозное рвение в последнее время еще более усилилось под влиянием отца Франсиско Хавьера, беженца с Фиделевой Кубы.

— Слава богу, — говаривала она мужу, — он появился как раз вовремя, чтобы спасти наши души.

— Только не мою, querida [23] ,— усмехался он. — Мою душу уже не спасешь. Можешь попросить своего Франсиско Хавьера, чтобы подтвердил это в следующей беседе со Всевышним.

Тем не менее он чувствовал облегчение, если не радость, оттого что Инес наконец начала разговаривать, пускай даже на религиозные темы.

Легкие насмешки Луиса никак не действовали на религиозный настрой жены. Если она не была в церкви и не возносила молитвы Пресвятой Деве Марии, то читала по-испански Библию дома.

— Твоя мама готовится стать монашкой, — заметил Луис, но под его шутливым тоном угадывалось раздражение.

Лора и сама понимала, насколько он прав.

Все свое время Инес посвящала замаливанию греха — своего, всей своей семьи, всего человечества. Поначалу Луис пытался ходить в церковь вместе с ней, сидел рядом, пока она молилась. Но, находясь физически подле него, душой она уносилась куда-то в другой мир. Их маленькая дочка уже была с Господом. И жена явно молилась о том, чтобы побыстрей с ней воссоединиться.

Как только они закончили рождественский ужин, Инес встала из-за стола и начала натягивать пальто и шарф. Нельзя опаздывать к вечерне!