Магиня для эмиссара - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Кузьмина cтр.№ 101

— Говорю, по дому Райнесан как мор прошёл, — качнул головой муж. — Ладно, продолжим после обеда. Вижу, с тебя пока хватит. Иди ко мне на колени?

— А надо ещё продолжать? — настороженно поинтересовалась я.

— Докопаемся до пятого колена, и достаточно, — спокойно пожал плечами муж.

Вздохнула. Всё равно так или иначе мне придётся запоминать всех этих ньеров и ньер. Жаль только, что казавшаяся такой здравой идея — посмотреть, кто заинтересован в сокращении очереди к трону — не сработала. Черноволосый Тулайн, флотоводец Гилтрамо, здравомыслящий банкир Люциус или вовсе кто-то из консортов — совершенно непонятно. И как прояснить ситуацию — не ясно.

— Сита, ты когда задумываешься или нервничаешь, начинаешь смешно морщить нос. — Вставший со своего места Рейн подошёл ко мне. Пальцы правой руки выбивали дробь по бедру. Сказать ему, что он тоже выдаёт себя жестами? Хотя я никогда не видела, чтобы он делал так при посторонних. Так что пусть выдает.

Рейн присел на ручку моего кресла. Отвёл локон с шеи и наклонился, целуя сгиб…

— Если не хочешь на колени, то как отнесёшься к письменному столу?

— Что-о?! — заморгала я на него.

— Сейчас объясню. Точнее, покажу, — усмехнулся муж, поднимая меня из кресла и усаживая на край стола. Подступил ближе: — Сначала поцелуй…

В тихом омуте такое водится!

До обеда я не могла сосредоточиться — не выходило. Стоило взглянуть в сторону стола, за которым снова устроился невозмутимый Рейн, как мысли начинали прыгать шальными тушканчиками. Сказав, что отойду — поиграю с Соль, перебралась в соседнюю комнату. Устроилась на кровати с томом «Древних законов Таристы», решив, что юриспруденция поможет настроиться на серьёзный лад, открыла, как посоветовал Рейн, на трехсотой странице и начала читать вслух ползающей рядом дочке:

— Если мужчина сможет украсть во время купания исподнее девицы, и буде он пожелает, то эта девица — что-о?! — мой голос взвился фальцетом, — … должна выйти за него замуж.

Соль оптимистично агукнула и сунула в рот погремушку. Сидящая рядом Ссэнасс не по-кошачьи хихикнула.

Почесала раздумчиво нос — ну и кто такое сочинил? Или это была мера по повышению нравственности населения — мол, нечего девицам голышом в водоёмах делать, честной народ смущать. Но неужели этот закон ещё актуален? А если б у меня, пока я плавала за кувшинками, свистнули платье? Или я уже была замужем? Кстати, а если сопрут бельё у замужней, тогда как? Ладно, смотрю дальше.

Дальше шёл тот самый закон о том, что можно выйти замуж за приговорённого к смерти, тем отменив казнь. Правда, с какой радости это считается божьей волей, я не поняла. Зато с интересом прочла ниже, что данный закон был весьма популярен в эпоху расширения тарисийских морских владений и освоения заокеанских колоний. Женатым под виселицей настоятельно рекомендовали перебраться на жительство куда-нибудь подальше от метрополии… и получали таким образом десятки дееспособных эмигрантов — не просто сильных мужчин, а семейные пары, потомки которых могли составить костяк новых поселений. Любопытно.

Следующий закон — с пометкой «отменён Сирранто Пятым» — гласил, что при браке членов двух семей считаются списанными взаимные долги родственников брачующихся до второго колена. Мол, теперь это одна семья. Я кивнула, да, закон создавал обширное поле для злоупотреблений, правильно его отменили.

Потом я узнала, что буде одна персона спасет жизнь другой персоне, то вторая считается обязанной связать свою жизнь с первой, если та того пожелает.

К этому положению имелись два примечания-оговорки. Первое, что нужны свидетели спасения. Я задумалась — интересно, а зачем такие сложности? Почему мало клятвы на шкатулке Яниры или аналогичной проверки? Наверное, мало… Но интересно — как это действует на практике? Представила картину: в сезон зимних штормов и кораблекрушений незамужние девицы группками — чтоб свидетели под рукой были, потирая сизые замёрзшие носы и кутаясь от ветра в плащи и шали, бродят вдоль берега и ищут — кого бы тут спасти слегка утопшего, симпатичного и неженатого? Жуть.

Второе примечание гласило, что сиё положение не касается правящего монарха, буде тот женат или нет. Ну, разумно, всё же король отвечает не только за себя.

Прочтя ещё один отменённый три века назад закон, что ньер имеет право требовать развода, если три других ньера увидят ноги его жены выше лодыжки, сказала «м-да». Сейчас ньеры так на балах скачут, что их ножки не три ньера, а весь зал видит. И никого это особо не смущает. С ездой верхом забытый выверт нравственности тоже не сочетался.

Интересно, сколько сотен лет этим законам? Больно чудные… Отложив книгу, взяла на руки Соль. Как она выросла! И светленькие волосики уже до плеч! А глаза по-прежнему голубые, как небо. Красавица моя…

Соль расплылась в беззубой улыбке, булькнула и попыталась ухватить меня за нос.

После обеда я, почувствовав, что магия восстановилась, в сопровождении хлопавшей глазами Винты и ничему не удивлявшейся Катарины прошла по периметру дома и сада, развешивая заклинания. Напоследок укрепила магией входную и заднюю двери. Закончив, присела на диван — передохнуть.

— Ньера Сита, вы — профессиональный маг? — поинтересовалась Катарина.

— Я закончила магическую семинарию в Виэнии, в своём выпуске была лучшей. — Причин прибедняться я не видела. — Если возникнут проблемы со здоровьем, обращайтесь, постараюсь помочь. Но то, что я маг, — мы держим в строгой тайне.

Женщина кивнула.

Вошедший в гостиную Рейн оглядел нашу группку:

— А где Кирван? Нужно доставить письмо Брайту, пусть отнесёт сам.

— Я могу, — встряла Винта. — Вы только скажите, куда.

— Можешь проводить ньера Кирвана, — согласилась я. Вдруг когда-нибудь пригодится? — Но когда вернёшься, сядешь за чистописание.

Мышка вздохнула. С чистописанием она не очень ладила. Хотя кто ж его любит?

Рейн строго посмотрел на меня:

— Отдохнула?

— Да.

— Вот и хорошо. Соль спит. А нам пора к портному.

Вечером на тумбочке у кровати я обнаружила синий футляр из шагреневой кожи. Внутри, на белом муаре, лежали серьги. Те самые, которые обещал Рейн, — в старинном стиле, с длинными изящными серебряными подвесками и ясными камнями в цвет моих глаз…

А под утро мне приснился знакомый топор, всаженный в уже до боли знакомое красное кресло. Но я всё никак не могла рассмотреть — чьё же обезглавленное тело лежит в нём, свесив руку через подлокотник?

Только кровь…

Пока думаешь, что сказать, делай реверанс. Это экономит время.

Л. Кэрролл

Прошло несколько дней. Жизнь входила в колею.