Развод и девичья фамилия - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова cтр.№ 51

Батурин промолчал.

Он был взрослый, умный, в общем, тертый калач. Сцена, которую он наблюдал, никак не укладывалась в предлагаемую ему схему – ссору двух влюбленных голубков. Он мог дать на отсечение голову – или вторую ногу, – что она была до смерти напугана, эта темноволосая длинноногая девушка в очках. И Леша как-то слишком уж усердно навязывал ему эту схему.

Что-то здесь не то, решил Батурин. Надо понаблюдать.

Его машина была припаркована за углом, и он медленно пошел к ней, и уже скрылся, когда Леша швырнул ему вслед пустую бутылку.

Бутылка ударилась об асфальт и брызнула стеклянными осколками.

* * *

Кира открыла дверь, совершенно уверенная, что вернулся Сергей, завершивший свои сыщицкие изыскания, и страшно удивилась, увидев на пороге Верочку.

– Кира! – воскликнула Верочка. Лицо у нее наполнилось влажным сочувствием, как будто политое из лейки. – Прошу прощения, что так поздно, но я не могла!

– Мам, кто там? – закричал из кухни проснувшийся Тим.

– Это ко мне! – крикнула в ответ Кира.

– Кира, я только на пять минут. Мне очень нужно показать тебе… ну, показать то, что я сегодня написала. На работе я никак не могла подойти. У тебя все время милиция была и еще кто-то…

– Здрасти, – сказал Тим своим самым басистым басом.

– Здравствуй, – улыбнулась Верочка.

– Мам, а папа где?

– Он пошел поговорить с соседкой. Сейчас придет. Вера, проходи, пожалуйста.

– А чай вы без меня попили?

– Мы пили кофе.

– А чай?

– Сейчас папа придет, и будем пить чай.

– То-очно?

– Тим. Не приставай. Вера, может быть, сделать тебе чаю?

– Нет, нет! Мне нужно домой. Я зашла, чтобы показать тебе статью, а то вдруг придется переделывать, а утром мне уже сдавать.

Это было любопытно. Несколько раз Верочка заезжала к Кире, и никакого “папы” не было и в помине. Откуда он мог взяться теперь? Старый муж вернулся? Или нового завела?

– Проходи, – предложила Кира и потерла затылок. Внутри затылка было тяжело и холодно. Да еще Верочка!.. Принесло ее на ночь глядя, как будто Кире мало было всего, что случилось сегодня. Да еще Сергей ушел к соседям, ничего лучше придумать не мог, конечно! Как теперь она, Кира, станет жить в этом доме?! Ходить по лестнице, здороваться с соседями у подъезда, отвечать на вопросы про погоду и про здоровье, если он уже всем дал понять, что. Костика убили из-за нее.

– Давай. Что у тебя?

Верочка подала три листочка и села, не поднимая глаз. Она была убеждена, что Кире нравится, когда подчиненные принимают смиренный, “монашеский”, вид.

Кира стала читать, и читала очень внимательно и кое-где даже перечитывала. Ухоженная рука с неброским солидным маникюром перевернула страницу. Длинная лохматая челка вывалилась из-за уха, и Кира нетерпеливо заправила ее, звякнули браслеты.

О-ох, по-бабьи вздохнула Верочка, грехи наши тяжкие!.. Почему у нее, у этой самой Киры, так естественно и просто получается быть такой, какая она есть?

Одиннадцатый час, подчиненная ни с того ни с сего нагрянула, сегодня милиция целый день ее полоскала, а потом они с Хромым еще к Костенькиным родным ездили, а вид у нее такой, как будто она с утра до вечера просидела в салоне “Жак Дессанж” или, на худой конец, “Элизабет Арден”! Вот почему ни у кого не получается, а у нее получается, откуда он берется, этот неподражаемый лоск, как его добыть тем, кто не получил от рождения?!

Верочка незаметно вытерла о юбку вспотевшие от неожиданного всплеска ненависти к Кире ладошки и огляделась.

Она приходила сюда несколько раз и каждый раз жадно осматривалась, изо всех сил стараясь запомнить, “взять на вооружение”, оценить, перенять.

Квартира была не слишком огромной, но все же довольно большой, и в ней чувствовался все тот же класс, который присущ и самой Кире. Ни рюшечек, ни пуфиков, ни покрывальцев, ни флакончиков, ни шкатулок с розовощекими красотками.

Геометрические линии, контрастные цвета. Мебели мало, но та, что есть, – удобная, дорогая, подобранная в тон. Гигантский плоский телевизор на металлических опорах. Стеллаж с книгами – куда ей такая прорва книг?! Растение в светлой кадушке, стойка, а за стойкой…

– Ничего, – сказала Кира сдержанно, – мне не очень нравится, потому что я в принципе не люблю этот… душераздирающий тон. Но для такого материала он как раз уместен. Только убери, что ты училась у него чувству юмора. Оно либо есть, либо нет, научиться ему невозможно. Кстати, у Костика его не было.

Верочка обиделась. Обида была легонькой, но ощутимой, как укус комара. Эта лошадиная морда, банкирская дочь, Аллочка Зубова – интересно, управился с ней Лешик, или она все ломается?! – сказала то же самое. Нельзя, мол, научиться чувству юмора, и все такое. Выходит, правильно сказала?!

– И еще вот здесь. – Кира рассеянно заправила за ухо свою суперчелку. – Вот этот абзац. Я бы его выкинула.

– Хорошо, – с готовностью согласилась Верочка, – конечно.

– Добрый вечер, – произнес низкий насмешливый голос, – идешь на рекорд? Самый длинный рабочий день в истории журнала “Старая площадь”? Многостаночница Кира Ятт?

– Это мой муж, – не поднимая головы от Верочкиного материала, с досадой представила Кира, – Сергей Литвинов. Сереж, это Верочка Лещенко, из редакции. Она привезла мне материал.

– Я вижу, – согласился Сергей Литвинов.

– Здравствуйте, – выпалила Верочка и улыбнулась ослепительно, но не вызывающе.

– Здравствуйте.

И что Кира в нем нашла?

Высоченный, худой, длинноносый, сутулый. Темные волосы и быстрые, внимательные, как будто птичьи, глаза. Ну, очки, джинсы, свитер – все очень дорогое и стильное и как-то примиряющее с общей невыразительностью облика.

Нет, Верочка не понимала, как можно выбирать таких мужчин. Вот Костенька – да, это был мужчина. От одного взгляда на него – глаза веселые, зубы белые, загар альпийский, волосы пшеничные – хотелось мурлыкать и сладко тереться об ногу.

А это что?! Разве это подходящий муж для такой красотки, как Кира?! Впрочем, ее посадят в тюрьму, и муж ей больше не понадобится. Интересно, если ее посадят, он сразу с ней разведется или будет благородство изображать? С разгону, возможно, и поизображает немножко, но разве мужики бывают верными?!

– Сереж, не мешай мне. Мы уже заканчиваем. Тим там что-то завывал про чай.