Недоверчивые сердца - читать онлайн книгу. Автор: Никола Марш cтр.№ 8

Этан встал, обошел стол и, нагнувшись, взял Тамара за подбородок так, чтобы она смотрела прямо на него:

— Я знаю, кто вы. Самая невероятная женщина в мире. — Он так ласково погладил ее по щеке, что у нее на глазах выступили слезы. — Никогда, никогда не забывайте, какая вы изумительная.

У Тамара сжалось горло и слезы застлали глаза. Говорить она не могла. А Этан наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

На сердце стало немного легче — ведь ее поддерживает такой человек, как Этан Брукс.

Тамара долго ощущала его поцелуй — даже после того, как, удивленно глядя на нее потрясающими синими глазами, он наконец отодвинулся и пробормотал:

— Вы — особенная, вот кто вы.

Хотела бы она ему верить.

Но еще больше ей хотелось вновь ощутить волшебство короткого поцелуя.

И тем не менее в душе Тамара перепугалась. Потому что ее опять поцеловал человек, близких отношений с которым она не желала.

А Этан бросился к своему месту.

Она опять это сделала!

Опять заставила его утратить контроль над собой.

Это чертовы слезы затронули какие-то несуществующие сердечные струны и вынудили его поцеловать Тамара, чтобы как-то утешить. Чувствительность, черт бы ее побрал!

А он дурак, что заставил ее говорить о маме. Теперь Тамара посчитает его героем и будет надеяться, что он поможет ей справиться с демонами.

— Вы к тому же хороший, — заметила она.

Он впился в нее настороженным взглядом:

— К чему — к тому же?

— Знаете, когда и что сказать, чтобы девушке стало легче.

— Практика, полагаю.

Этот грубоватый комментарий, быть может, и достиг бы цели, если бы Этан более натурально пожал плечами.

Тем не менее Тамара это должно не понравиться. Ему и самому не нравилось.

Но это необходимо было сделать.

А сейчас ему нужна дистанция. Придется заново возвести разрушенные эмоциональные заграждения и вернуть контроль над ситуацией.

— Повезло мне, — пробормотала молодая женщина.

Этана потрясла не столько саркастическая интонация, сколько жуткая смесь разочарования и насмешки на ее лице.

Пора брать ситуацию в свои руки, пока она окончательно не вышла из-под контроля.

— Прежде чем я отвлеку вас от еды с помощью моих сотни раз проверенных технологий утешения, попробуйте чечевицу с карри. Говорят, это что-то особенное, — предложил Этан.

Тамара кивнула. И вновь его поразило разочарование, с которым она возила вилкой по тарелке.

— Что вы думаете по поводу потато бондас? — не отступал он. — Это шарики из пюре оранжевого картофеля с рисовой мукой, сахарным песком и тертым кокосом, обжаренные во фритюре.

Невинный вопрос, предназначенный для того, чтобы вернуть ее в русло светской беседы.

Однако, когда Тамара посмотрела на него, он увидел такой упрек в ее глазах, что почувствовал себя последним подонком.

Этан приготовился к тому, что сейчас Тамара его довольно резко осадит, но она лишь сжала губы, как будто у нее сложилось самое отвратительное мнение о нем.

— Хороши.

Проклиная себя в душе, он подвинул к ней тарелку:

— Еще?

— Нет, спасибо.

Оба замолчали. Повисла напряженная тишина.

У их совместной поездки не может быть продолжения. Этан всего лишь планировал соблазнить женщину, которую давно и безуспешно желал.

Вот этого и нужно придерживаться, чтобы не испортить себе жизнь.

Этан сосредоточился на гиде, который что-то бубнил про дворец Хава-Махал, удивительное сооружение, сложенное из полос красного и розового песчаника, с массой окон, напоминающее улей из сахарной ваты.

Как всегда, его привлекала архитектура — каждый ресторан, в какой бы части света он его ни приобретал, выбирался им не только с точки зрения расположения, но и по эстетическим соображениям.

Но в то время как гид расписывал фризы и украшения джайпурского дворца, Этан косился на стоявшую рядом с ним женщину, поглощенную тем, что говорил этот парень. В то время как он, Этан, был поглощен ею.

Он не спал всю ночь. Пока поезд петлял, везя их из Нью-Дели в «розовый город» Джайпур, Этан лежал, закинув руки за голову и уставив глаза в потолок.

Снова и снова он проигрывал сцену за обедом и клял себя за то, что вел себя по-дурацки.

Этан зашел слишком далеко, а потом запаниковал и в результате отступил не самым удачным способом.

И что? Шлагбаум Тамара с грохотом опустился, уничтожив даже то немногое, что он сумел отвоевать.

Дурак! Вот уж дурак!

С той минуты, как Этан сел на поезд, он чувствовал себя не в своей тарелке, и это ощущение ему не нравилось. Он не любил терять самообладание.

Любой сказал бы, что самообладание — это его, Этана Брукса, пунктик. В какой-то степени так оно и было. Контроль над эмоциями давал ему силу, власть, недоступность. И уверенность, что все пойдет так, как решил он.

Когда Этан приземлился в этой космополитической, забитой народом до отказа стране, у него была вполне ясная цель — соблазнить Там.

Он хотел ее (и всегда хотел), но из деловых соображений держался в стороне. Ричард был лучшим шеф-поваром в стране, в обязанности которого входило поддержание и укрепление репутации «Амброзии». Ничто не должно было стоять на пути Этана, если на карту поставлено наиценнейшее сокровище — его бизнес. Даже самая умная и красивая женщина.

Он преуспел благодаря поварскому мастерству и кулинарной фантазии Ричарда. Правда, следует поблагодарить и собственную проницательность. И вот теперь ему ничто не могло помешать… Если бы он не перестарался.

Этан опять покосился на Тамара, удивленный ее неподдельным интересом. Или она так демонстрирует полное равнодушие к нему?

Она не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Все в ней — от нежелания поддаваться на его заигрывания до постоянной печали в глазах — говорило, что она не слишком благожелательно относится к любым домогательствам.

Но это он надеялся исправить.

— Какова архитектура, да?

Тамара наконец повернулась и с подозрением взглянула на него:

— Да, впечатляет. Не кажется ли вам, что вот за этим окошком женщина могла сидеть и наблюдать за какой-нибудь торжественной процессией, сама оставаясь невидимой?

Этан взглянул на одно из сотен окон и покачал головой:

— Грустно, но похоже, так. Оставаться за закрытыми дверями… Не думаю, что многие женщины готовы примириться с этим.