Чанг Са, следивший за происходившим с невозмутимым видом,
наклонился к парню и начал пеленать его, как младенца.
Шарль шагнул к дверям.
— Думаю, что полчаса они сумеют потерпеть, а потом мы
вызовем полицию. Объяви ему, Чанг, что ему лучше попасть в тюрьму, чем
встретиться со своими бывшими товарищами. Так что пусть говорит полиции всю
правду.
Гонсалес, ворча, вышел вслед за инспектором. Чанг Са уложил
связанного на пол и подошел к дверям. Уже выходя, он обернулся. Глаза его
сузились, правая рука достала пистолет, и в полутемной комнате прозвучали три
щелчка. Стонавший индонезиец с разбитым лицом перестал дергаться, у его тела
стала медленно расползаться большая лужа крови.
Связанный парень с ужасом следил за пистолетом Чанга. Тот,
положив его в карман, вышел из дома, плотно прикрыв дверь. На его лице, как
всегда, не отразилось ничего. В большом двухэтажном доме, в коридоре, лежали
три человека. Два живых и один мертвый, который не похвастается своей победой
над «голубыми». Он замолчал навсегда.
Джакарта. День одиннадцатый
Луиджи резко затормозил «Метеор» у самого тротуара.
— Быстрее! — скомандовал Дюпре, и Мигель с Чангом, выскочив
из машины, бросились за быстро бегущим инспектором.
Высокий восьмиэтажный дом стоял несколько особняком. Рядом
были лишь покосившиеся хибарки и одноэтажные коттеджи, и казалось, что этот дом
совершенно случайно попал сюда из центра города, будто архитекторы, перепутав
планы, поместили его не туда, куда нужно.
— Какой этаж? — спросил Мигель, когда они, уже немного
запыхавшись, бежали по лестнице.
— Шестой, — бросил сверху Чанг, и Гонсалес ускорил темп. Вот
и нужная квартира. Все тихо, дом спал. Часы показывали половину пятого утра.
— Постучи, — предложил Шарль Чангу. Тот, подняв руку,
несколько раз стукнул в дверь. В квартире никто не отозвался. Са постучал еще
несколько раз. Раздалось чье-то недовольное бормотание и звук шаркающих шагов.
— Кто там? — послышалось за дверью. Говорил, очевидно,
старик, таким дребезжащим голосом были произнесены слова.
— Полиция. Немедленно откройте! — За дверью раздались
испуганные восклицания, кто-то медленно приоткрыл ее — полоска света упала на
неосвещенную площадку шестого этажа.
— Какая полиция… — начал все тот же голос, когда Шарль,
стремительно оттолкнув стоявшего за дверью, вошел в квартиру. За ним, сжимая
пистолет в руках, шел Мигель. Замыкал шествие Чанг Са, который, оглядевшись по
сторонам и убедившись, что все спокойно, неторопливо закрыл дверь.
Из боковой комнаты выглянули испуганные женские лица.
Откуда-то донесся детский плач. Гонсалес огляделся.
Напротив стоял полуодетый старик, дрожавший всем телом.
Сзади виднелись взволнованные лица женщин и проглядывались детские головки.
— Вы Куусмууджа? — сухо осведомился Чанг.
Старик испуганно закивал головой.
— Одевайтесь, мы за вами.
Старик все еще кивал головой, когда опомнившиеся женщины
подняли в доме плач и крик. Дюпре недовольно поморщился. Мигель сделал шаг
назад. Лишь Чангу не изменило спокойствие. Он обратился к женщинам, невозмутимо
сказав:
— Ваш хозяин нужен нам как свидетель. Через час вернется
домой. Одевайся быстрее, старик, — добавил он, видя, что тот еще стоит,
недоуменно разглядывая ночных гостей.
Через десять минут Куусмууджа уже сидел между Мигелем и
Дюпре сзади в машине и молча озирался по сторонам. Луиджи выжимал из автомобиля
все, на что тот был способен. Мелькнули последние кварталы Джакарты. Старик
испуганно оглядывался.
— Куда вы меня везете? — спросил он, когда дорога пошла в
лес.
Ему никто не ответил, и он еще больше испугался.
— Кто вы? — закричал он тонким фальцетом. — Что вам нужно?
И снова на его громкий крик никто не ответил. Старик
заплакал.
— Не убивайте меня. Я знаю. Вас послал он. Только не
убивайте меня. Я не виноват. Мне сказали, что, если я не буду работать на них,
они вырежут мою семью. Верьте мне, клянусь аллахом.
— Ты мусульманин? — спросил Чанг.
— Да, да, — обрадованно закивал старик, как будто одно это
могло спасти его.
— Приехали, — объявил Луиджи.
Дюпре, выйдя из машины, предложил выйти пленнику и,
сопровождаемый своими помощниками, двинулся в глубь сильно разросшегося
кустарника.
— Стой, — скомандовал он через тридцать шагов, — Чанг,
переведи ему. Пусть слушает внимательно и отвечает честно. Иначе ему не увидеть
рассвета. Перевел? Хорошо. Теперь дальше — на кого он работает? Конкретно —
фамилия, адрес, местонахождение. Быстрее.
— «Черные мечи», — перевел Чанг.
— Это я знаю без него.
— Он думает, что мы от Ло Хсиня, и клянется, что не виноват.
— Не разубеждай его. Спроси, кто возглавляет организацию?
— Не знает. Какие-то высокие люди — видимо, у них есть
большие связи.
— Кому он подчиняется?
— Самый большой начальник, которого он знает здесь, в
Джакарте, это 4. 2. 8. — его позывной. Он живет в Джакарте.
— Кого еще знает из руководителей?
— Больше никого. Говорит, что этот 4. 2. 8. — самый главный
начальник из тех, кого он знает.
— Адрес известен?
— Он там не был, но приблизительно знает.
— Пусть назовет. Назвал? Пусть теперь скажет, от кого он
получил приказ убрать Таамме?
— От 4. 2. 8.
— Он никого больше не убирал?
— Клянется, что нет.
— Кто получил товар?
— В порту его ждал связной.
— Сколько товара получил?
— Всего около двухсот граммов.
— Чего?
— Героина.
— Где перерабатываются наркотики?
— Он этого не знает.
— Как зовут связного в порту?
— Он не знает. Связной сам находил его.
— Сколько человек у него в группе?
— С ним восемнадцать.
— Что он вообще может рассказать о своей организации, о
«Черных мечах»?
Старик, которому перевели вопрос, испуганно замолчал, потом
что-то неуверенно сказал.
— Он говорит, что понял, мы не от конкурентов, но мы и не из
полиции. Он спрашивает, откуда мы.