Обрученная с розой - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 101

– Увы! Конечно, опрометчиво поступили ее величество, помогая вам, но еще опрометчивее было совать мою шею в петлю ради ее особого расположения к вам, сэр рыцарь.

– Пес, как смеешь ты так говорить о королеве!

– Ха! Меня прозвали Псом еще в детстве, и всегда я был изгоем из-за своей собачьей морды. За всю мою жизнь одна лишь Элизабет Грэй была добра и великодушна к несчастному уроду. Когда она заметила меня, я уже считался неплохим шкипером, но девушки в ужасе шарахались от меня, и даже шлюхи отдавались мне в полном мраке, чтобы не видеть моего лица. Лишь королева проявила ко мне сострадание. Она стояла слишком высоко, чтобы пугаться моей внешности, и, когда я вывел ее корабль из шторма у Портлендских скал, она настояла, чтобы именно я стал капитаном «Летучего», и назначила мне жалованье из королевской казны в размере десяти марок. Но говорю вам: если меня поджарят палачи Глостера, я не сумею молчать.

За окном опять послышался шум – сначала пение, а через минуту чьи-то отчаянные вопли, молящие о помощи. Анна невольно поежилась. Эти крики пугали ее, но и разговор Майсгрейва с Псом посеял тревогу. На карту было поставлено все. Если этот капитан откажет им или Майсгрейв передумает, не решившись рисковать добрым именем королевы, тогда… О Господи, что же тогда?

Майсгрейв молчал.

И тут вмешался Фрэнк:

– А разве непременно станет известно, что именно вы помогли нам бежать из Англии?

– Нет. Мне разрешено, когда у моих государей нет охоты пользоваться кораблем, заниматься торговлей при условии внесения определенного процента прибыли в казну. Я имею лицензию на вывоз шерсти во Фландрию и Геннегау. Сейчас трюмы «Летучего» полны, и все знают, что со дня на день я могу покинуть Лондон. Поэтому мое скорое отплытие никого не удивит. К тому же герцог Глостер знает мою преданность королевскому дому и ни в чем не заподозрит меня. И все же при выходе из порта «Летучий», как и все прочие корабли, обшарят от трюма до верхушки мачт. И если обнаружится кто-либо, помимо команды, нас задержат и тогда я окажусь бессилен.

– Что вы предлагаете? – спросил Майсгрейв, и Анна уловила в его голосе нотку раздражения.

– Я выполню желание королевы и переправлю вас через Ла-Манш. Но вам придется за это заплатить.

– И сколько же?

Капитан Джефрис поднял собачью морду к потолку, прищурился, словно прикидывая в уме, и заявил:

– Сорок фунтов чистым английским золотом.

Фрэнк даже подпрыгнул.

– Дьявол и преисподняя! Да слыханное ли дело, ломить такую цену!

Пес даже не глянул на ратника, а повернулся к сидевшему в неподвижности Майсгрейву:

– Если мне удастся переправить вас втайне, я возьму лишь половину, а если все откроется, то я потеряю в Англии все. Никогда больше не швартоваться мне к этим берегам, пока у власти Йорки, разве что королева Элизабет когда-нибудь замолвит словечко за своего верного шкипера перед королем. А до тех пор я останусь скитальцем. Конечно, у меня будет «Летучий», однако и эти сорок фунтов послужат неплохим подспорьем.

Он неожиданно улыбнулся:

– Теперь ваше слово, сэр Майсгрейв.

Филип встал и протянул ему свой кошелек.

– Здесь только треть. Больше у меня ничего нет.

– Ну, что ж… Видно, нам не столковаться.

Рыцарь вдруг наклонился, вырвал из рук Пса перстень королевы и поднес его к самому носу капитана:

– Ты, Пес, не можешь глаз отвести от этого алмаза. Так вот, даю слово чести, что, как только устье Темзы останется позади, он станет твоим.

Даже в полумраке было заметно, какой алчной радостью осветилось уродливое лицо капитана. В первый миг он не мог вымолвить ни слова. Затем протянул руку к перстню, но Майсгрейв невозмутимо надел его на безымянный палец.

– А теперь, капитан, поразмыслим, как нам поскорее покинуть Англию.

Джефрис сразу стал серьезен. Он распрямился и принялся обстоятельно излагать свой план. По его словам было видно, что человек он неглупый и быстро ориентируется в ситуации.

– Из города вам придется выбираться самим. Зато за чертой Лондона я смогу вас подобрать. Не у самых стен, разумеется, а, скажем, где-нибудь близ местечка Грэйс-Таррок на северном берегу Темзы. Однако покинуть столицу будет не так-то просто. Город буквально кишит людьми Ричарда Горбуна, и сам он, словно обезумев, носится верхом от Бишопгейтских ворот до Ньюгейтских и от Саутворка до Холборна. Его люди прочесали все гостиницы и постоялые дворы. Награда за вашу голову прельщает многих, и у герцога нет недостатка в помощниках. Как бы то ни было, я буду ждать вас в Грэйс-Тарроке завтра в три часа пополудни. Постарайтесь прибыть вовремя, ибо долго стоять там, привлекая внимание речной охраны, я не смогу. Ну, а затем будем уповать на милость Всевышнего, дабы он послал нам попутный ветер до самой Франции.

На улице снова разгорелась свара. Кричали, суетились, кто-то рыдал, заходилась лаем собака. Майсгрейв еще о чем-то говорил со шкипером, но Анна не могла разобрать слов. Однако в этот миг, несмотря на всю безысходность и опасность их положения, она испытывала тихую радость. Ведь Филип Майсгрейв ради нее отказался от подарка королевы Элизабет. Если бы этот камень был ему дорог, он бы ни за что не расстался с ним.

– Вы не спите, леди Анна?

Это был Фрэнк. Капитан Джефрис и Майсгрейв вышли. Анна улыбнулась ратнику:

– Как твоя нога?

Фрэнк сказал, что еще заметно хромает, но ходить и даже пробежать небольшое расстояние, если понадобится, сможет. Затем стал поносить капитана Джефриса, вспоминая, какую неслыханную цену тот заломил. Анна спросила, не было ли известий о судьбе Гарри. Фрэнк помрачнел.

– Я надеялся, что ему удастся скрыться в сутолоке. Но, видно, не вышло. Этот каменщик, Перкен, приходил и сказал, что всех, кого схватили, отправили в Саутворкскую тюрьму и, скорей всего, их ждет петля.

– О нет!

Анна не знала, как утешить Фрэнка.

Ратник сокрушенно вздохнул:

– Все в руках Божьих.

Когда вернулся Майсгрейв, Фрэнк Гонд и Анна, стоя на коленях перед его ковчежцем, молились.

Ночь прошла спокойно, насколько может оказаться спокойной ночь в буйном Уайтфрайерсе. То и дело на улице раздавались звон стали, выкрики или хоровое пение. Один раз под самым их окном какой-то гуляка, обнимающийся с хохочущей шлюхой, воскликнул заплетающимся языком:

– Какая жалость, милашка, что ты не графиня Уорвик. Я бы отвел тебя к нашему горбатому принцу и добрых шестьдесят английских фунтов веселили бы мне душу как манна небесная.

Анна нахмурилась. Ее имя на языке у всего Лондона! На душе вновь стало тревожно. Она взглянула на Майсгрейва. Тот выглядел спокойным, как всегда. Он неспешно вычистил оружие, упаковал и пристроил за поясом письмо короля, перекусил и, расстелив плащ, прилег на тюфяке, небрежно облокотившись о стену.