Остановка в Венеции - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Уокер cтр.№ 4

— Да-да, вы правы. Очень спокойно. Несколько веков сплошного покоя.

— Можете отправить для меня этот факс?

— Да-да, конечно. В Верону? Вы хорошо знаете Верону?

— Совсем не знаю.

— Там чудесно.

— Не сомневаюсь.

— Вы на прогулку?

— Да, решила пройтись.

— Погода сегодня неважная. Принести вам оmbrello? [6]

— Да, спасибо, вы так любезны.

— Тонио! Un ombrello для синьорины! Синьорина, а карта у вас есть?

— Да, спасибо.

Карты у меня не было, но полной растяпой выглядеть не хотелось.

Ombrello прибыл, и я приняла его из рук обворожительного Тонио, сверкающего ослепительной улыбкой. Откуда только берутся эти итальянцы? А еще интересно, какими комментариями по поводу моей персоны обменяются Тонио и предупредительный администратор, когда я выйду. Но их внимание меня все же воодушевило. Помахав на прощание рукой, я шагнула за порог, под проливной дождь.

Путеводитель я нашла в ближайшем киоске с туристической литературой. Однако читать под шквальным ливнем было невозможно, поэтому я двинулась к площади Сан-Марко, втянув голову в плечи под напором дождя. Зайдя в одно из старинных кафе, я села за столик и уткнулась в книгу. Хотя сезон и подходил к концу, туристов было еще много, даже, несмотря на дождь. Судя по впечатляющим ценам, контингент «Флориана» не бедствовал, но выглядели все эти богатые туристы просто ужасно. Для меня американский стиль что-то вроде позорного клейма, а этим ничего — вполне довольны собой. Довольны-то довольны, но при всей своей шумной беззаботности прекрасно сознают, что обращают на себя внимание.

Хоть я и не промокла, спасибо Тонио и его ombrello, волосы от всепроникающей влажности все равно распушились, образовав над головой некрасивый ореол. Я убрала их в хвост на затылке, низко склонившись над своим кофе и книжкой. Хотелось бы надеяться, что никто не станет со мной заговаривать. Одета я была по-прежнему в черное — способ отгородиться от чересчур общительных соотечественников. Зря беспокоилась, меня совершенно не замечали. Очень непривычно, после того как поездишь в компании знаменитости, когда каждый встречный норовит тайком удостовериться, что перед ним действительно та самая звезда. Однажды во время трансатлантического перелета, когда Энтони удалился в уборную, ко мне подошла стюардесса и спросила, знаю ли я этого человека. «Нет, — ответила я, — совсем не знаю».

Голова отказывалась воспринимать весь тот обширный пласт истории, который пытался обрушить на меня путеводитель, а на душе было еще слишком муторно, тяжко и одиноко. Столкнуться с той же компанией соотечественников во Дворце дожей или в Академии не хотелось, и я упорно гнала от себя желание вернуться обратно в номер. Решила взять ombrello и все-таки пройтись. Забрести как можно дальше.

С площади я выбралась тем же путем, что и пришла, по узкому переулку. Дождь слегка стих, и можно было оглядеться. Я шла по торговой улице, которую помнила еще по предыдущему приезду, — здесь располагались самые изысканные лавочки с венецианским стеклом, бутики «Прада» и гостиница, где мы с Энтони ночевали позавчера. Бросив украдкой взгляд на ее вестибюль, я пошла дальше. Интересно, Гвидо сейчас там?

Улицы постепенно пустели, гуляющих становилось меньше, но я еще не вышла за пределы туристической зоны. Навстречу попадались собаки, серьезные и целеустремленные, в деловых ошейниках, словно шествующие на ответственное мероприятие. Свободные собаки. Я пересекала площади, переходила по мостам, протискивалась по узким улочкам и шла, шла. Дождь стихал. Я почувствовала, что выбираюсь из сетки истоптанных туристических маршрутов в подлинную жилую Венецию. Идя на голос высокого тенора, исполняющего упоительную арию, я забрела в узкий переулок к музыкальному магазину и добрых полчаса рылась в компакт-дисках. После изрядной доли сомнений я все-таки рассталась с некоторой суммой и купила Вивальди, которого слышала с улицы.

Выйдя наружу, я пустилась зарываться в дебри дальше, чувствуя прилив отваги и вдохновения. Дождь уже совсем прекратился, однако небо оставалось серым. Нет, цвета блеклой лаванды. Венецианский свет! Я чуть не заплясала от радости. Снова площади, плазы — хотя нет, они их здесь не так называют, — снова узкие улочки, и, наконец, передо мной по ту сторону сатро — так, кажется, по-итальянски будет «площадь» — выросло впечатляющее своими размерами здание у самой кромки воды, у Гранд-канала, а может, и нет, но что мне стоит дойти и проверить?

На фасаде красовалась огромная рекламная растяжка: «Мир Казановы».

Величественное отреставрированное старое здание, видимо, дворец, но помещением галереи больше напоминающее современный склад — просторное, не загроможденное, искусно разделенное перегородками и ширмами, универсальное выставочное пространство двадцатого века.

Я купила билет и принялась осматривать экспозицию. Организаторы явно собрали всех мыслимых и немыслимых свидетелей эпохи, в которую жил главный герой выставки. Веера, игральные карты, гребни для волос, миниатюры с изображением Венеции того времени, одежда, которую герой мог бы носить, туфли, кружева, ванны, женские портреты, гондола, табакерки, акварели, запечатлевшие его тюремную камеру, карты с планом его побега, его автографы, ранние издания, письма с упоминанием его имени и, разумеется, все известные его портреты — совершенно не похожие один на другой и не сказать чтобы неотразимые. План побега впечатлял. Абсолютно на первый взгляд невероятное предприятие.

Я прониклась беспрецедентным интересом к жизни Казановы и внимательно все-все-все осмотрела. На целый час я, забыв о своем, перенеслась в Венецию восемнадцатого века, мысленно примеряла платья, купалась в ваннах, знала лично и даже, кажется, любила — разумеется, безответно — Джакомо Казанову. Совершала побег из жуткой тюрьмы. Наконец экспозиция кончилась. Над выходом висела растяжка с цитатой из самого героя:

«Жизнь, будь она счастливая или несчастная, полная удач или неудач, все же единственная радость, которая есть у человека, и тот, кто не любит жизнь, не достоин ее».

В одном из предыдущих залов этот великий обманщик также советовал всем не обманываться.

На неизменном сувенирном прилавке я отыскала небольшую, изящно изданную книжку в простом синем переплете — «Казанова» Стефана Цвейга. Будет что почитать у себя в келье. Шел седьмой час, дело близилось к закрытию, и я, прихватив сверток, шагнула на кампо, под сухое желтовато-розовое небо, гадая, как вернуться в гостиницу. Попытка вспомнить проулок, по которому я сюда вышла, ни к чему не привела — от площади через равные промежутки расходилось несколько одинаковых на вид улочек. Оставалось только выбрать наугад.

Никаких знакомых ориентиров вокруг — но тут их нигде нет. Я шла и шла. Кампо почти не попадалось, мостов тоже. Я надеялась, что если буду все время поворачивать только направо, то, в конце концов, вернусь на прежний маршрут. Как бы не так. Я кружила по лабиринту. Повороты, тупики, повороты, никакого выхода. Свет начал меркнуть, до паники еще не дошло, но тревога уже подбиралась.