Остановка в Венеции - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Уокер cтр.№ 39

— Как прелестно, — заметила Люси. — Певец света.

— Он был, как вам известно, большим любителем аллегорий, прежде всего интересуясь разумом и духом, стоявшим за изображением. И этим он тоже очень похож на да Винчи. Его собственный аллегорический автопортрет стал первым произведением такого рода в Венеции. В любом случае, если это тот самый Винченцо Катена и если эта Клара, о которой говорит Лидия, в самом деле, его родственница, есть все основания полагать, что она могла знать Джорджоне. Она была монахиней?

— Нет, — ответила Лидия, — но к монастырю отношение имела. Таддеа определенно водила с ней тесную дружбу и тоже знала Винченцо, они все явно происходили из одного круга. Клара родила ребенка и умерла в этом доме, как и Z, кем бы он ни был. Ой, простите, я не слишком разболталась?

— Нет-нет, — успокоил Маттео. — Видите, Рональд, у нас сплошные обрывки, которые просто требуют, чтобы их связали друг с другом. А поскольку исторической подготовкой мы похвастаться не можем, располагаем только тем, что нашлось в доме. Впрочем, нашлось тут порядочно.

Повисла пауза. Неужели Маттео собрался демонстрировать находки?

— Жаль, что не с чем сравнить почерк, образцов нет, — заметила Люси.

— Есть кое-что получше, — возразил Маттео.

Снова пауза. Шкатулка или фреска? Обе?

— Рональд, — понизил голос Маттео, — можно доверить вам тайну? Она очень много для нас значит.

— Можете на меня положиться, — заверил Рональд без малейшего намека на заикание.

— Люси, — продолжал Маттео, — я принесу шкатулку?

— Давайте я, — ответила она. — Сейчас схожу.

Лео отправился следом.

Мы вчетвером сидели молча, пока Лидия не поинтересовалась:

— А если бы они были женаты? Осталось бы какое-нибудь письменное свидетельство?

— Наверное, его бы уже нашли к этому времени, — предположил Рональд.

— Тогда нет ли каких документов семьи Катена, на которые можно было бы взглянуть?

— Ты же сама наверняка знаешь, Лидия, что дочерей часто нигде не регистрировали. Я как-то читал монографию о Катене. Смутно припоминаю что-то о завещании, он, кажется, постоянно его менял. Могу еще раз глянуть. Он дожил до тысяча пятьсот тридцатых, значит, завещание надо искать позже.

— Мы так толком и не посмотрели дневник, — вспомнила я. — Дневник Клары, и, Лидия, есть ведь еще эти монастырские записи. Может, часть их оставили, как раз чтобы скрыть информацию. Наверняка здешние обитательницы сближались между собой, дружили, оберегали друг друга. А сколько их здесь было?

— Можно выяснить, — ответила Лидия, — но, учитывая, как мало их насчитывалось в Ле-Вирджини, здесь должно быть еще меньше. Тесный мирок, ты права. Да и одинаковых сундуков всего четыре, если уж на то пошло. Наверное, они принадлежали самым молодым, в числе которых была и Таддеа, но кто знает? Может, остальных просто перехватили.

— Сундук Клары, наверное, отнесли туда в тысяча пятьсот десятом, когда она умерла, — предположила я. — Может, Таддеа и отнесла. Странно, что его никто не забрал из родных. Может, они от нее отреклись?

— Чума же свирепствовала, — возразила Лидия. — Может, его унесли как заразный, а потом забыли.

Услышав шаги Люси в коридоре, мы все разом обернулись. Она внесла шкатулку, как жрица священную реликвию, и водрузила ее в центре стола, заставив нас замереть заворожено.

Крышка ларца словно светилась. Прекрасная миниатюрная копия большого полотна, те же пропорции, хоть и уменьшенные, не более десяти дюймов в длину, менее проработанная и завершенная, скорее набросок, эскиз, но все же безошибочно узнаваемая. И крошечная Z на маленьком камне с переднего плана, которой на большой картине в Академии, конечно, не значилось. Маттео следил за выражением лица Рональда.

— Бог мой… — прошептала Лидия.

Рональд сперва сосредоточенно осмотрел поверхность шкатулки — прищурился, сдвинул брови, подвигал губами, откинулся назад, отвел взгляд, потом прикрыл рот рукой.

— Не знаю, что сказать, — произнес он, наконец. — Но впечатляет. В этом ларце хранились письма?

— Да, — ответила Люси. — Письма и еще всякое разное, в том числе кисти.

— На заре своего творчества он расписывал мебель, его великолепная «Юдифь» была изначально дверцей шкафа, так что подобная вещь не самый невероятный вариант. Она, конечно, сделана позже, но что если в качестве подарка? В знак признательности? Почему бы и нет. Рука определенно его, никаких сомнений. Трудно даже представить, кто бы еще мог создать такое. В нем заложен прекраснейший тайный смысл, понятный лишь любимой, это наверняка. Да, Маттео, я понимаю вашу дилемму. Когда в руки попадает нечто подобное, да еще с письмами и кистями! — Он рассмеялся. — Неслыханно. По всем признакам должна быть подделка, но тогда этой подделке четыре сотни лет. Ведь на чердак никто не поднимался, правильно?

— Понимаете, Рональд, — ответила Люси, — как уже говорил Маттео, мы предполагаем, что дом вернулся к да Изола во времена затвора монастырей. Может, они сами потребовали свою собственность обратно, я не знаю; они им не особенно дорожили — так, гостевой дом и хранилище старья, ничего особенного. А потом, пятьдесят с лишним лет назад, сюда вселили нас с мужем. Моя экономка знала о существовании этой комнаты на чердаке, но она уж точно не мастер тонких мистификаций, да и все остальное там лежало нетронутым. Неужели если бы кто-то обнаружил все это богатство раньше, он нашел бы в себе силы оставить все как есть? Оно ведь, по крайней мере, больших денег стоит.

— А еще письма, и дневник, и вещи Таддеа — слишком много мороки для фальсификатора, при том, что насладиться плодами своего труда ему так и не доведется, — подхватила Лидия. — Для такой подделки он должен быть не менее талантливым художником, неужели он не нашел бы другого применения своему таланту? Да, местами совпадения переходят все пределы возможного, но случались истории куда более невероятные.

— И фреску вы тоже считаете его произведением? — поинтересовался Рональд.

Ловко, подумала я. Теперь Маттео не вывернуться. Идем до конца?

— Я, конечно, не могу сказать наверняка. Стилистическое соответствие ощутимо. Если не возражаете подождать несколько дней, пока мы окончательно расчистим поверхность, я вам ее покажу, и вы сами рассудите.

— Маттео, — заявил Рональд, — я полностью к вашим услугам. Я прекрасно вижу, каковы ставки, и понимаю ваши опасения. Честное слово, я не пират. Наверное, все мы здесь успели проникнуться к окружающему миру недоверием — мне кажется, в этом мы похожи. — Он бросил взгляд на Лидию. — Но эти открытия целиком принадлежат вам. Я готов подписать официальный отказ, если что. Договоренность.

Он улыбнулся, справившись с нелегким словом.

— Он не шутит, — подтвердила Лидия. — Поэтому мы помолвлены.

— Помолвлены! — воскликнула Люси. — Как замечательно!