Остановка в Венеции - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Уокер cтр.№ 28

— Какой восторг. А мне совсем надеть нечего.

— Так пройдись по магазинам. Нет, лучше я тебе что-нибудь подберу. Тебя что-то гложет?

— Поговорила с Энтони.

— Сколько у тебя времени?

— Две недели.

— Отлично. За две недели в Венеции можно многое успеть. Чем сегодня займешься? Маттео говорит, что сейчас не может оставить Фабио и Альберто, они расчистили почти до самой фрески, и он весь в предвкушении. Вопрос нескольких дней, как ему кажется. И надо показать ему шкатулку. Я тут разглядывала этот ларец Клары. Думаю, он должен на что-то натолкнуть.

— Натолкнуть?

— Картина на крышке очень красивая и кажется знакомой. Мы тогда от волнения не заметили. По-моему, она должна что-то значить. Там на переднем плане камень с крошечной отметиной, которая по форме похожа на Z. Наверное, это от него, того самого, кто написал письмо, того, кто ее любил.

— От того, кто ее любил?

— Ну да, ведь тут тоже Z. Кто еще мог бы так подписаться? В те времена художники часто расписывали разные шкатулки. И эту делали специально для нее, я уверена. Она любила художника. Как и мы все… Надо будет показать Маттео этот ларец за обедом. Ну, так чем планируешь заняться?

— Не знаю. Поднимусь, наверное, на чердак, поразглядываю.

— Хорошо. Встретимся в час. Ну разве не восхитительно! — с озорной улыбкой воскликнула Люси, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

В ее порыве было столько очарования, что я не удержалась и взяла ее за руку. Я вернулась в страну чудес. Впереди еще две недели.

— В итальянском есть выражение «страна чудес»? Как у Алисы? — спросила я.

— Не знаю, прямо так, кажется, нет. Будет что-то вроде il mondo fantastico, наверное. Алиса в il mondo fantastico. — Она рассмеялась. — В наших сказках нет таких чудачеств, и по количеству кроликов нам до британцев далеко, у нас в ходу волшебные превращения, все ищут любви. Мне из детских сказок запомнился Король любви — зеленая птица, улетевшая вдаль, и прекрасная Анжиола, которой по воле злой ведьмы пришлось ходить с собачьей мордой вместо лица, пока настоящий пес, благородный маленький рыцарь вроде Лео, не снял заклятие. Мне нравились такие сказки, а еще про всякие заколдованные королевства, которые надо пробудить к жизни.

— Да, точно, Зачарованная долина. В детстве я заиграла пластинку с этой сказкой до дыр, перелистывая картинки в книжке. Грозная черная туча наконец ушла, выглянуло солнце, и на деревьях снова распустились листья. Каждый раз такая радость. Наверное, в этом и смысл — ценить солнце и свет.

— Именно, ценить. А еще помнить, что бывают тучи, — для детей это важный урок. А еще прислушиваться к птицам, деревьям и собакам — но это мы с тобой и тик знаем. А теперь займемся работой. Я принесу загадочный ларец, за ланчем узнаем мнение Маттео. Приятного тебе утра, Нел, дорогая. Думаю, мои платья тебе придутся впору, как считаешь?

Я раскрыла окна, и бледный свет облачного, уже не такого ослепительного дня наполнил комнату. Усевшись на пол, я почувствовала себя почти что среди подруг, как будто шкатулки представляли моих знакомых, с которыми мы вместе учились в школе и жили здесь тоже вместе. Если не считать детского сада, меня определяли в женские учебные заведения до самой магистратуры, где в нашем ежедневном окружении вдруг появились мужчины. Наконец у девчонок, на все детство и юность запертых в своем тесном мирке, появились и другие способы выплеснуть молодую энергию, Кроме диких выходок. Каково же было в монастырях, Где такое на всю жизнь, как они выдерживали? Видимо, с большими сексуальными и межличностными трудностями, ответила я сама себе. Ничего, обещанная Лидия все расскажет.

Зато в результате, как мне кажется, я получила в той замкнутой обители более приличное образование.

Мы боготворили мисс Кингли, нашу меланхоличную англичанку, которая в седьмом классе задавала нам писать стихи под Чосера, и пробовали свои женские чары на столь редко нам достававшихся учителях-мужчинах. Каково им было, молодым людям, выдерживать массовую стрельбу глазками от двадцати пяти девчонок в клетчатых юбочках и гольфиках? Непреодолимый соблазн, полагаю. А исповедникам в монастырях легче? В конце концов, эти девушки не выбирали служение Господу, они попадали в Ле-Вирджини из сытой, обеспеченной жизни, вкусив удовольствий, a а какие могут быть еще удовольствия в семнадцать-то лет? В исповедальнях потемки.

Сколько лет было Кларе, когда она оставила здесь свой очаровательный, обитый красным сафьяном сундук?

Я подошла к резному шкафу и в задумчивости посмотрела на полки, плотно уставленные книгами вперемешку с бумагами на латыни или древнеитальянском, немыми для меня. Однако я так хотела приобщиться к энергии и таинству этой комнаты, что снова открыла коричневые сундуки и принялась вдыхать слабый аромат трав шестнадцатого века.

Один сундук определенно отличался от других Я еще вчера заметила, что он помельче остальных и внутри выстелен бумагой с непохожим узором. Наклонившись ниже, я поняла, что на бумаге в углах есть зазоры, как будто, на дно сундука положили отдельную доску. Надо ее как-то поддеть. Тут должен быть какой-нибудь инструмент. Ничего. Только заколка Пиа на полу — когда мы покончили с разбором сундуков, она сорвала ее в порыве девчачьего восторга, распустив густые сияющие волосы.

Я безжалостно разогнула заколку и просунула металлическую пряжку между стенкой сундука и деревянной вставкой. Немного подалось, но, чтобы приподнять деревяшку, инструмент не годился.

Досадуя и изнывая от любопытства, я кинулась на кухню к Аннунциате и, оторвав ее от мойки, лихорадочной пантомимой потребовала вилку с ножом, которые в итоге получила, правда, вместе со взглядом, наводившим на мысли, что старушка, пожалуй, захочет побеседовать с синьорой.

— Пойдемте со мной! Пойдемте! — позвала я, подкрепляя свои слова жестом. — Avanti!

Аннунциата поспешила следом, на ходу вытирая руки о фартук и качая головой. На чердаке я ткнула вилку в тот же зазор, куда пыталась сунуть пряжку заколки, И Аннунциата в недоумении нависла надо мной. Потом помогла и, когда я нажала на вилку, поддела ножом с другой стороны. Под нашими совместными усилиями деревянная прослойка подалась, я подсунула вилку Поглубже и налегла посильнее. Дно приподнялось примерно на полдюйма. Не давая ему свалиться обратно, Аннунциата дернула ножом вверх и ловко цапнула освободившийся край.

— Браво, Аннунциата! — восхитилась я, и мы вдвоем вынули фальшивое дно. В глубине сундука лежала плоская деревянная шкатулка. — Отлично!

Она улыбнулась снисходительно, словно профессионал, выполнивший слишком простое поручение.

А потом, не удостоив и взглядом нашу находку, удалилась к себе на кухню.

Я вытащила шкатулку и положила ее на пол. Замка не было, только изящная крышка с соединенными углами. Под ней обнаружились очередные не читаемые бумаги, книжечка в кожаном переплете и на внутренней стороне подпись, судя по всему имя Таддеа Фабриани, если я правильно прочитала. Интересная штуковина, тем более так глубоко запрятанная. Я сгорала от любопытства, но помочь мне было некому. Таддеа, красивое имя. Таддеа и Клара. Мне вдруг почудилось, что мы с ними втроем, здесь, в одной комнате и только время, столетия, разделяет нас. Меня могли бы сослать в монастырь, мы могли бы подружиться Таддеа, Клара и неуемная сестра Корнелия. Я-то наверняка поддалась бы на уговоры симпатичного исповедника и с радостью уединилась бы с ним в темном уголке. Я почувствовала, как во мне закипает обида и злость за девочек. Я ведь ничего не знаю, ничего, только то, что у Таддеа Фабриани есть какая-то тайна, которая мне случайно открылась.