Повелитель душ - читать онлайн книгу. Автор: Луанн Райс cтр.№ 23

– Вам придется подождать, – сказал охранник, не отрываясь от чтения журнала.

Джон ничего не ответил, но кровь бешено застучала у него в висках. К нему, адвокату приговоренного к смерти, тюремные охранники относились с большей враждебностью, чем к какому-нибудь грабителю. Однако опыт научил его, что в таких случаях лучше не взрываться, а вести себя как можно спокойнее.

Усевшись на массивный стул с коричневой виниловой обивкой, Джон открыл свой портфель и достал из него бумаги со своими записями. Он принялся просматривать их, чтобы не терять время зря, но невольно мысли приняли совсем другое направление: он вспомнил Кейт Хэррис и то, что она сообщила ему о сестре и муже. После этой встречи Джон всю ночь провел без сна: история, рассказанная Кейт, разбередила его еще свежую рану. Как ей удалось пережить предательство двух самых близких людей? Джон до сих пор, думая о Терезе и Баркли, не мог сдержать дрожь.

– Скажите-ка, адвокат…

Джон поднял глаза и увидел, что Рик Кармоди смотрит на него и ухмыляется.

– Где вас так зацепили? – спросил он, указывая на перевязанную голову Джона. – Случайно, не в пьяной драке?

– Какое это имеет значение? – бросил Джон, сделав глубокий вдох, чтобы отогнать от себя воспоминания о Терезе.

– Хотелось бы посмотреть на того, кто это сделал, – с усмешкой сказал охранник, похрустывая костяшками своих толстых пальцев.

Перебрав все суставы, он зевнул и сделал адвокату знак подойти. Сохраняя внешнее спокойствие, Джон позволил охраннику провести ручным металлодетектором по его рукам и ногам, хотя в этот момент ему больше всего хотелось накинуться на Кармоди с кулаками – и даже не за его хамское поведение, а за то, с каким нахальным любопытством он, придвинувшись вплотную, рассматривал его рану на голове.

– Да, они постарались, – сказал охранник.

– Кто «они»? – спросил Джон. – Вам что-то известно об этом?

– Что вы, господин адвокат, лично мне вообще ничего не известно, – ответил Кармоди, состроив издевательски невинную мину.

– Хорошо, если так, – произнес Джон, задыхаясь от ярости, – потому что там были и мои дети. Вы понимаете? Дети! Они подвергались опасности в собственном доме! Они могли пострадать – и от самого кирпича, и от осколков стекла, разлетевшегося по всей кухне. Вам это не приходило в голову?

– Мне? На что это вы намекаете? Думайте, что говорите. Вы что, меня обвиняете? Нет, это уж слишком… Если будете продолжать в том же духе, мне придется просто выдворить вас отсюда!

– Вы обязаны пропустить меня к моему клиенту.

– Я обязан следить за тем, чтобы здесь не было беспорядка, а вы, я вижу, нарываетесь на скандал. Так что выбирайте: либо вы прекращаете пороть чушь про кирпич и разбитое окно, либо убираетесь отсюда подобру-поздорову, ясно?

– Не важно, кто это был… – начал Джон, совершенно не беспокоясь уже о том, что его могут выставить вон (до тех пор пока он не столкнулся лицом к лицу с человеком, несомненно, одобрявшим дерзкую выходку его недоброжелателей, Джон даже не подозревал, как много накипело в его душе за это время), – …важно то, что мои дети могли пострадать. Слышите? Мои дети! Поэтому, уж простите меня, я не могу отнестись к этому происшествию с юмором.

– Ну, что ж, давайте забудем об этом. С вашими детьми все в порядке?

– К счастью, да.

– Ну, вот и прекрасно – это ведь самое главное.

– Да, вы правы… Так я могу увидеться со своим клиентом?

Кармоди отодвинул засов и пропустил Джона в отделение. Сердце Джона учащенно билось – из-за Кейт Хэррис, разбередившей его старые раны, из-за Кармоди (возможно, причастного к инциденту с кирпичом), да и просто из-за того, что он переступал порог отделения, где находились люди, приговоренные к смертной казни.

Преступники содержались в одиночных камерах, площадью семь на двенадцать футов: в каждой из них была металлическая койка, стол и в углу – небольшой санузел, состоявший из раковины и унитаза. Двадцать два часа в сутки заключенные пребывали в полном одиночестве, и только два часа – с шести до восьми вечера – они имели право находиться в общей комнате и общаться друг с другом. Однако никакие контакты с задержанными, содержавшимися в других отделениях, не допускались.

Меррилл был заключен в «Камеру смерти», находившуюся рядом с комнатой, где смертные приговоры приводились в исполнение. «Камера смерти» располагалась прямо напротив поста круглосуточно дежурившей охраны, и охранникам было видно все, что Меррилл делал – вплоть до пользования унитазом. Джон уже не раз писал прошения о переводе своего подзащитного в другую камеру, ссылаясь на негуманность такого содержания, но его просьбы не были удовлетворены. О'Рурк понимал, что Меррилл так и останется в «Камере смерти» до тех пор, пока в тюрьме не появится более опасный преступник.

– Здравствуйте, Джон, – сказал Меррилл своим тихим приятным голосом, как только адвокат вошел в комнату свиданий.

– Здравствуйте, Грег.

Меррилл, в оранжевой арестантской робе, сидел за деревянным столом и, как казалось, был совершенно спокоен. В руках он сжимал Библию, с которой теперь никогда не расставался. В комнате для свиданий была установлена камера наблюдения, позволяющая охранникам следить за всем происходящим.

– Что случилось с вашей головой?

– Да ничего, просто ушибся.

Джон открыл портфель и вынул оттуда бумаги. Он сам не знал, почему не сказал Грегу правду. Может быть, ему не хотелось, чтобы тот испытывал неловкость оттого, что адвокат пострадал из-за него. Или, возможно, он подсознательно не хотел упоминать в разговоре с убийцей свой дом и семью.

– Да благословит вас Господь, Джон, – тихо произнес Грег, благоговейно сложив руки и склонив голову. – Я постоянно молюсь о том, чтобы беды всегда обходили вас стороной.

– Спасибо, Грег, – ответил Джон, нисколько не удивившись его словам: за годы своей адвокатской практики он успел привыкнуть к тому, что многие преступники, попав в тюрьму, ударялись в религию. – Итак, перейдем к делу…

Джон ознакомил Меррилла со своим обращением к суду и очередным прошением о переводе его в другую камеру.

– О, да, здесь просто ужасно, – сказал Грег дрогнувшим голосом. – Я не могу даже спокойно сходить в туалет. Охранники смеются и издеваются надо мной.

– Я вас понимаю, Грег, и я постараюсь добиться, чтобы вас все-таки перевели в другую камеру.

– Знаете, Джон… я не боюсь умирать. Я верю, Господь любит меня, и я не попаду в ад. Я знаю это, Джон, знаю совершенно точно. Вам, наверное, кажется странным, что я так в этом уверен?

– Я знаю, что вы в это верите, Грег, – ровным голосом ответил Джон, взглянув в затуманенные глаза своего клиента.

В этом человеке жила неистребимая потребность убивать и причинять боль. Она была такой же неотъемлемой частью его существа, как его карие глаза и вьющиеся волосы. Меррилл признался в убийстве семи девушек, но жертв, подвергшихся нападению с его стороны, было гораздо больше.