Дитя лета - читать онлайн книгу. Автор: Луанн Райс cтр.№ 49

На время, пока Лили разбирала покупки, она дала подержать Роуз Лаэму. Это самое малое, что она могла сделать; ему было дорого существо, которое появилось на свет с его помощью. Но когда она увидела, что он прижимает ее к груди одной рукой, глаза ее наполнились слезами. Эта нежность должна была быть адресована отцу ребенка, но отец Роуз никогда не увидит дочь, никогда ее не узнает, никогда не узнает даже о ее существовании до тех пор, пока Лили сама этого не захочет.

– Лили! – позвал вдруг Лаэм.

Голос его был спокоен, но в нем прозвучало что-то, что заставило Лили бросить сумку на пол и тут же подойти.

– Что-то не так? – спросила она.

Выражение лица Роуз было тревожное, она дышала вдвое чаще обычного. Поначалу тени, падающие от окна, скрывали это – комната была фиолетовой, синевато-серой, пурпурной, но Лили включила лампу, в комнате стало светло, и тут она увидела, что Роуз посинела.

– Что же делать?! – в панике воскликнула Лили.

– Сохранять спокойствие, – ответил Лаэм. – Она дышит… не задыхается. Ничего страшного. Нужно вызвать педиатра.

У Лили тряслись руки, поэтому он нашел номер телефона доктора в Порт-Блэз. Его рекомендовала Энн. Лили носила Роуз к нему на осмотр, и тогда все оказалось в порядке. Но теперь по телефону доктор Дьюранс задавал вопросы, которые встревожили ее.

– Роуз встревожена? Беспокойна? Она ест с аппетитом? Потеет ли она во время или после кормления? Кожа посинела?

На все вопросы Лили отвечала утвердительно; сомнения относительно того странного ощущения у нее под пальцами подтвердились. Да, да, да… Она рассказала доктору об этом ощущении, и он сказал: «Похоже на шумы в сердце».

Шумы в сердце – насколько это серьезно? Нет, конечно, это не опасно… или опасно? Лили вспомнила, что у них в классе училась девочка с таким явлением. Это служило предлогом к тому, чтобы не заниматься физкультурой – так все считали. Может быть, с возрастом это проходит? Она спросила об этом доктора Дьюранса, и он ответил: «Обычно проходит». И велел привезти Роуз на осмотр. Это был первый раз, когда Лаэм настоял на том, чтобы поехать вместе, и Лили, будучи в сильнейшей тревоге, согласилась. Он вел машину, она держала Роуз на руках.

Доктор Дьюранс провел тщательный осмотр, обнаружил шумы в сердце и немедленно направил Роуз на дальнейшие исследования в районный медицинский центр. Там девочке сделали эхокардиограмму. Получили несколько снимков. Пронаблюдали за тем, как бьется сердце в ее крохотной груди, измерили толщину сердечной стенки, проверили клапаны.

Как поняла Лили, это было что-то наподобие ультразвука, который она несколько раз проходила во время беременности, еще дома, в Новой Англии. Она знала, что врач должен прижать датчик к груди Роуз, и надеялась, что он не забудет предварительно его согреть. И еще она знала, что высокочастотные звуковые волны, направленные в грудную клетку, должны вернуться в виде изображений сердца и прочих структур.

И вот теперь, девять лет спустя, она снова держала руку у Роуз на груди, пока та спала. Она думала об интересе девочки к ультразвуковым исследованиям; Роуз нравилось собирать изображения, которые врачи печатали специально для нее, а в школе она написала работу о том, как тот же ультразвук помогает летучим мышам ориентироваться в темноте, когда звуковые волны отскакивают от предметов. Дома, в Кейп-Хок, при виде летучих мышей, мелькающих в лесу с хриплым визгом, они с Роуз не пугались, а, наоборот, успокаивались.

И еще, держа ладонь у груди дочери, Лили думала о том, как эти первые ультразвуковые исследования привели к диагнозу тетрады Фалло – четырех дефектов в строении сердца. Она узнала, что синюшный оттенок кожи появляется вследствие цианоза – ограниченного притока крови к легким. Это явление называли «синдромом синего младенца». Но это был синдром, а причиной его была тетрада Фалло. В ее воображении она представлялась каким-то монстром о четырех головах, опасным зверем – смертельно опасным, если за ним не уследить. Требовалась операция на открытом сердце, и Лили повезла свою маленькую дочь в Бостон, в один из лучших клинических центров страны. И платил за все это Лаэм.

– Я не могу принять эти деньги, – в панике говорила Лили.

– Вы их примете, – сказал тогда Лаэм. – Они не для вас. Они для Роуз.

И несказанно удивил ее, появившись в больнице ровно в тот момент, когда Роуз приняла успокаивающие препараты.

– Я должен увидеть мою девочку, – сказал он.

Лили пыталась свести концы с концами: «мою девочку…» Так должен был бы сказать отец Роуз. Эмоции, накопившиеся в глубине, прорвались наружу. Лили пришлось выбежать из комнаты, чтобы не разрыдаться при всех.

– Что случилось? Я что-нибудь не так сказал? – спросил Лаэм, отправившийся на ее поиски.

– Вы не отец Роуз, – всхлипывала она. – Почему это вас волнует? Зачем вы здесь?

– Естественно, волнует, Лили. Ведь она при мне родилась.

– Этого никогда не случилось бы, – плакала Лили, стоя в углу больничного коридора; мимо сновали люди, не обращая на них никакого внимания, – это было детское кардиологическое отделение, и вид плачущих мам здесь был делом привычным.

– Чего не случилось бы? Моего присутствия в тот момент?

Лили стонала, тело разрывалось на части. В тот вечер, когда начались роды, Лаэм появился, точно добрый ангел, посланный Богом. Лили оказалась совершенно одна, в скалистой глуши самой северной части Новой Шотландии, бежавшая от человека, который намеревался ее убить, от отца своего ребенка. Она лежала на кухонном полу в схватках, позволяя себе громко стонать, поскольку была убеждена, что ее никто не услышит.

И вдруг вошел Лаэм; он бросил привезенные книги на пол, подошел к ней и склонился рядом – совершенно незнакомый человек, в самый сокрушительный момент ее жизни.

– Мне было бы легче рожать одной, и я никого не просила о помощи! – всхлипывала она.

– Просто вам некому было довериться, – ответил он.

– Я ни души не знала, я не была уверена, что за мной не следят, не выискивают… Я боялась, что кто-то может ему сообщить.

– Вы были совсем одна, Лили.

Она взглянула ему в глаза. Только он один понимал, как ей одиноко. Понимал, потому что сам был одинок.

Она не могла ему рассказать о том, что он ей снился. Чудесный сон, как однорукий человек склоняется над ней, и по его щекам текут слезы, и он ее обнимает и поддерживает, помогая разродиться на кухонном полу, как он любовно принимает Роуз и передает ее Лили своей здоровой рукой.

В течение нескольких недель с того момента, как Лили бежала от мужа, ей постоянно снились монстры. Страшные, бесформенные монстры, готовые сожрать ее. А ведь она выходила замуж за, как ей казалось, красивого, обаятельного человека. Он мог продать что угодно кому угодно. У него была безупречная улыбка, такие ровные, белые зубы. Но в ее снах этими безупречными зубами он вгрызался в ее плоть, пил ее кровь – точно так же, как в реальной жизни высасывал деньги с ее счетов.