Нищий, вор - читать онлайн книгу. Автор: Ирвин Шоу cтр.№ 38

Он с любопытством посмотрел на сидевшую за столом хорошенькую девушку в очках. По воле случая именно ей довелось изучить историю его семьи. Интересно, что бы она ответила, если бы он спросил ее мнение о Джордахах? Она писала, что история Рудольфа — типично американская история о том, как бедный юноша стал миллионером. Интересно, а про его отца она тоже скажет, что это типично американская история о том, как бедный юноша не сумел преуспеть в жизни?

Он фыркнул и чуть не засмеялся.

— Больше ничего нет. В этой папке все, — подняла на него глаза мисс Ларкин. — Не слишком-то много, к сожалению.

— Нет-нет, все очень хорошо, — заверил ее Уэсли. Ему не хотелось, чтобы эта милая молодая женщина сочла его неблагодарным. Он вернул ей папку и встал. — Большое вам спасибо. Мне, пожалуй, пора.

Мисс Ларкин тоже встала. Она смотрела на него странным взглядом, словно на что-то решаясь.

— Я тоже почти закончила на сегодня свои дела, — сказала она. — Может, сходим вместе в бар? — Она словно просила его, только он не мог понять о чем. — Позже у меня свидание… — Даже ему было ясно, что она лжет. — И целый час… мне некуда деваться.

— Меня не пустят в бар, — ответил Уэсли. — Мне еще нет восемнадцати.

— Правда? — вспыхнула она. — В таком случае спасибо за визит. Если придете сюда снова, вы знаете, где я сижу. А если я чем-нибудь могу вам помочь…

— Спасибо, мэм, — сказал он.

Она проводила его взглядом. Пиджак был ему явно узок в плечах. Нет восемнадцати, вспомнила она. Ну и дура же я!

Некоторое время она сидела, уставившись на разбросанные по столу бумажки. Ей почему-то стало казаться, что с ней происходит или произойдет что-то необычное. Она перечитала заметку. Убийство, богатый брат, интеллигентная сестра, ввязавшийся в драку профессиональный боксер убит, убийца не найден. Красивый сын, еще совсем мальчик, со странным, трагическим взглядом, добивается — чего? Мести?

Она писала роман о девушке, выросшей в разбитой семье и очень похожей на нее — одинокой, наделенной воображением; о ее влюбленности в учителей, о первой любви, о первом разочаровании, о переезде из маленького провинциального городка в Нью-Йорк. Теперь она думала о своем творчестве с презрением. Все это уже тысячу раз написано.

А история этого мальчика — чем не роман? Между прочим, Драйзера навела на мысль об «Американской трагедии» заметка в газете. Никого ни в драйзеровской семье, ни среди его знакомых не убивали, но все равно он написал великое произведение. А с ней в комнате всего несколько минут назад сидел красивый мальчик с трудной судьбой, несущий на своих плечах — это было почти зримо — ношу раскаяния и печали и собирающийся с силами, думала она, сладко замирая, чтобы совершить акт мести. Гамлет в обличье американского мальчика. А почему бы и нет? Месть — одна из старейших литературных традиций. Подставь другую щеку, сказано в Библии, но в ней же сказано и про око за око. Ее отец, неистовый ирландец, изрыгал страшные проклятия по адресу англичан, когда читал, что они до сих пор творят в Ирландии, но в их гостиной в годы ее детства висел портрет Парнелла.

Месть живет в наших душах, думала она, как в теле кровь. Мы любим делать вид, что слишком цивилизованны для этого в двадцатом веке, но человек из Вены, который всю свою жизнь посвятил выслеживанию нацистов, пользовался всеобщим уважением. Ее отец называл его последним героем второй мировой войны.

Жаль, что она не догадалась спросить у мальчика, где он живет. Она бы разыскала его, изучила, описала в своем романе со всем его гневом, сомнениями молодости. Конечно, это бездушно, сказала она себе, но либо ты писательница, либо нет. Если он когда-нибудь снова придет сюда, она постарается разузнать про него все-все.

Мисс Ларкин была радостно взволнована, словно нашла клад, и даже ощутила прилив вдохновения. Она осторожно сложила все бумаги обратно в папку и пошла в архив поставить ее на место.

А потом с нетерпением стала ждать минуты, когда, очутившись дома, швырнет шестьдесят страниц написанного ею романа в огонь.

Когда в дверь позвонили, Рудольф сидел за пианино и пытался подобрать песенку «В погожий день». Миссис Бэртон, уже в пальто и шляпе, пошла открывать. Она обычно проводила у них день, а к вечеру отправлялась домой в Гарлем кормить собственную семью. Из кухни доносился смех Инид — она ужинала там с няней. Рудольф никого не ждал, а потому продолжал подбирать мелодию. Хорошо, что в доме есть пианино. Ему пришло в голову купить инструмент, когда он услышал, как новая няня тихо напевает, убаюкивая Инид. Она сказала, что немного играет на фортепьяно, и Рудольф решил, что Инид пойдет только на пользу, если у них в доме зазвучит живая музыка. Может, у девочки есть способности, тогда тем более хорошо, если рядом окажется человек, который умеет играть, а не проигрыватель, делающий Баха и Бетховена обыденными и привычными, как электричество. Но через несколько дней он сам уселся за пианино и принялся подбирать мелодии. Он радовался любой возможности отвлечься и уже почти решил брать уроки музыки.

Он услышал шаги миссис Бэртон.

— Мистер Джордах, пришел молодой человек, который говорит, что он ваш племянник. Впустить его?

С тех пор как Рудольф переехал на новую квартиру, занимавшую два верхних этажа небольшого особняка без швейцара, миссис Бэртон в страхе перед ворами и грабителями постоянно держала дверь на цепочке.

Рудольф встал.

— Пойду взгляну, — сказал он. В письме, пришедшем из Брюсселя неделю назад. Билли ничего не писал о приезде в Америку. Судя по письмам, племянник, по-видимому, стал приятным и неглупым молодым человеком; и в приливе родственных чувств Рудольф послал ему тысячу долларов, которую тот попросил. Может, у Билли случилась какая-нибудь неприятность по службе и он дезертировал? Тогда понятно, зачем ему понадобились деньги. Что же касается Уэсли, то после отъезда из Ниццы — почти девять месяцев назад — он как в воду канул.

Миссис Бэртон вышла вслед за ним в холл. За приоткрытой дверью на тускло освещенной площадке стоял Уэсли.

— Все в порядке, миссис Бэртон, — сказал Рудольф и открыл дверь. — Входи, Уэсли. — Он протянул ему руку, и Уэсли, чуть помедлив, пожал ее.

— Я вам сегодня больше не нужна? — спросила миссис Бэртон.

— Спасибо, нет.

— Тогда я ухожу. Всего хорошего, мистер Джордах.

— Всего хорошего, миссис Бэртон. — Она ушла, и Рудольф закрыл за ней дверь. Уэсли стоял молча — копия своего отца в отрочестве: такое же худое, бледное и безучастное лицо, настороженный и колючий взгляд. Он был в том самом костюме, в котором вышел из грасской тюрьмы, и костюм этот стал ему сейчас еще теснее, чем тогда. С тех пор Уэсли вроде даже вырос и раздался в плечах. И подстригся, с удовольствием отметил Рудольф.

— Рад тебя видеть, — сказал Рудольф, когда они прошли в гостиную. — Выпить хочешь?

— Пива, если можно, — ответил Уэсли.