Мент, меч и муж - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Малахова cтр.№ 53

– Дня через три. Разумеется, если в мои расчеты не вмешается праздник.

– Лучше через два в таком случае.

Судебный маг скривился, но кивнул. А меня уже интересовала Альтима.

– Не подскажете, какой у Ваирманга радиус?

М-да, ошарашенная физиономия эту женщину не красит.

– Любой живой меч отдаляется от хозяина на определенное расстояние, разумеется, небольшое. – Про Айсуо скромненько промолчим, он у меня слишком исключительный. – Чем старше меч, тем больше радиус. Вот я и хочу узнать, сколько шагов может сделать самостоятельно Черный Палач?

Холодная улыбка на холеном лице.

– Признаться, понятия не имею. Никогда не интересовалась этим вопросом.

«Врешь!» – Я не сказала это вслух, но Альтима вполне меня поняла. И так же молча согласилась: «Вру. Но все равно не отвечу!»

А вслух жена Кеоссия Имарра возмущенно сообщила:

– Подозревать в подобном похищении моего супруга или его меч – глупее не придумаешь! Мы и не знали о существовании данного… тела!

Тоже верно. Если, конечно, сами не превратили Кеуна Мураша в «тело».

Зачем? А черт его знает! Кажется, мне просто очень хочется в чем-нибудь обвинить Ваирманга.

Глупо. Тогда уже и Роннена с Илантиром подозревай. По тем же причинам – живой меч после сотни-другой лет существования обладает нечеловеческой силой. И может проходить сквозь стены. Один. С трупом на плечах придется искать иные пути.

Я сухо извинилась и продолжила осмотр. Занятие в данном случае почти бесполезное, но здорово помогает успокоиться.

Роннен к исчезновению тела отнесся серьезно. Забросал меня вопросами, заикнулся о том, чтобы приставить охрану. Я обещала подумать. В принципе, надо соглашаться: мертвый Мураш еще неизвестно где всплывет. И к чему приведет это всплытие.

Но в целом мысли дорогого супруга были заняты завтрашней разборкой с плотогонами. Целый вечер он гонял стражников туда-сюда, о чем-то шушукался с Ваирмангом, а под конец ласково спросил, не желаю ли я принять участие в развлечении.

Я желала. Но затребовала подробностей мероприятия.

– Видишь ли, – улыбнулся плотоядно милый муж, – кое-кто кое-куда уехал, искать кое-кому счастье. И вот недавно нашел. А заодно решил устроить избраннику небольшую проверку. Я одобрил – польза видится мне несомненной.

– Слушай, не изображай храмового пророка, рассказывай!

Муж вздохнул умиленно и рассказал.

Я подпрыгнула и согласилась – нет, категорически настояла на том, чтобы меня включили в состав оперативной группы.

Это означало раннюю побудку.

Да-да, кто рано встает, тому неизвестный бог от широты душевной наподдает… все верно. Но обычай приплывать в Дойл-Нариж с рассветной зарей следовало бы запретить законодательно. Для стражников любовь плотогонов рассматривать восход солнца с городских стен обернулась подъемом затемно. Жаловаться-то народ не жаловался, но зевки в кулаки и бороды сцеживали. Мне, по причине отсутствия растительности на физиономии, пришлось поднять воротник – в него очень удобно прятать опухшую рожу и полувывихнутую челюсть, обычные последствия недосыпа.

Нен-Квек ухмыльнулся, булькнул горлом (как я успела выяснить – выражение кехчи типа: «Ох уж эти люди») и вытащил внушительных размеров флягу. Сунул ее ближайшему стражнику. Тот выпил, крякнул, протянул баклажку товарищу. Через некоторое время напиток добрался до меня. Отвратительная бурда с мерзким запахом, но пара глотков – и сна ни в одном глазу. Ну, Яночка, задержи дыхание, глотни, подожди, пока желудок успокоится, передай фляжку дальше. Все, жить можно.

Городские пристани Дойл-Нарижа до реконструкции были довольно неприятным местом. Сейчас там наведен порядок, однако склады за Речными воротами до сих пор остаются пристанищем крыс, бродячих кошек и криминальных элементов. Как мудро заметил однажды Роннен, всюду поспеть нельзя, а враги внешние имеют приоритет над врагами внутренними. Словом, спасибо хоть за укрепленную пристань.

Конструкция довольно интересная. Корабли подходят к ступенчатой площадке шириной метров двадцать пять, защищенной двумя выдающимися вперед башнями. Любимый муж часто бурчит про слепые пятна, но в целом доволен. В толще крепостной стены проделано несколько дырок, в них продеты канаты для привязывания кораблей. Сообщение пристани с городом осуществляется через широкие ворота, которые запираются на ночь. Днем же в них свободно проходит орава грузчиков… ну, или не грузчиков, а кого-нибудь еще.

Мы вылезли через потайной ход в северной башне, и я смогла полюбоваться стилизованными изображениями летящих воронов на обитых бронзой тяжелых деревянных воротах. Давно мне не доводилось бывать ночью за стенами Дойл-Нарижа, а на пристань по темноте вообще заглядывать опасно. Если, конечно, ты не в составе большого отряда стражников.

Что отравляло жизнь, так это присутствие Кеоссия с Ваирмангом. Лорд Имарра был молчалив и собран, Черный Палач мирно болтался у него на поясе, изменив привычке реять гордым буревестником… но нервничала я все равно. Не та парочка, присутствие которой внушает оптимизм.

Отряд рассредоточился по пристани. Возле ворот с независимым видом прохаживались кехчи. На Нен-Квека и Нен-Реуса возлагалась обязанность перехватывать местных любителей контрабанды. То есть, простите, добропорядочных граждан, вздумавших прогуляться к Речным воротам по утренней прохладе. Как невинно заметил Роннен: «Потом извинимся». Старый добрый прием: дескать, чего вы хотите от кехчи? Варвары – они варвары и есть. Нашего языка не понимают, в драку, чуть что, лезут. За те несколько лет, которые лорд Крим руководил городской стражей, жители Дойл-Нарижа усвоили степень варварства ящеров. И наши извинения выучили наизусть. Словом, нарываться местные вряд ли станут.

Конечно, придется задержать и честных плотников со строителями – бревна с плотов предназначались именно им. Но, думаю, за несколько часов обыска Дойл-Нариж не обвалится.

Рассвет на пристани очень романтичен. Можно даже сказать, гламурен. Кирпич сторожевых башен становится нежно-розовым, и в сочетании с черными провалами бойниц выглядят городские стены уморительно. Такой себе поздний арбуз с крупными зернами, нарезанный фигурными кусками. Река равномерно хлюпает о каменные ступени, молоденький стражник восхищенно матерится… идиллия. Не хватает только принца с веником роз и нежного признания в любви.

Роннен осторожно взял меня за руку. Неужто фантазии могут стать реальностью?

– Плывут…

Вот так всегда. Работа и никакой романтики.

Но действительно – плывут.

Детские представления о плоте базируются на том, что берется несколько бревен, связывается чем попало, и вуаля! – ты готов к путешествию. Готов, кто ж спорит. Но далеко не уплывешь. Плоты большой грузоподъемности делают, к примеру, из двух ставов, а став – это такая штуковина, в которую при помощи поперечных перекладин и связей скрепляют бревна. При этом у каждого става отдельно и у плота вообще имеется нос и корма: комли всех бревен всегда кладут в одну сторону (и получается корма), а вершины – в другую (таким образом у деревянной конструкции появляется нос). Корма переднего става должна быть равна или чуть шире носа става заднего. И еще масса сложностей, связанных со сбиванием адской штуковины в единое целое.