Любимая ученица. Книга 1. Эволюция чувств - читать онлайн книгу. Автор: Диана Морьентес cтр.№ 7

Да, и еще одна проблема. Мне жизненно необходим один-единственный человек! Как мне разыскать моего физика?!"

***

Год и три месяца назад она впервые влюбилась. Сегодня шестнадцатое апреля. Целых пятнадцать месяцев... И год назад она его потеряла, хотя он никогда и не принадлежал ей. Наташа не верила, что это любовь, но как еще назвать самое сильное чувство из всех, которые она когда-либо испытывала?

Как трудно: уже год физику вместо Максима Викторовича ведет директор... Директор прикольный, но строгий. Он интересно ведет урок, но требования свои выполнять требует неукоснительно. А Максим мог даже не ставить двойку за невыполненное домашнее задание - правда, только впервые. А на второй раз говорил ученику: "Ты не уважаешь меня, так почему я должен идти тебе навстречу?" А когда ученик начинал придумывать разные отговорки, мол, плохо себя чувствовал, поэтому не выучил, или мама плохо себя чувствовала, и надо было за ней ухаживать, или случилось важное непредвиденное событие (тут фантазия школьников выдавала неподражаемые опусы), Максим повторял: "Желание - тысяча возможностей. Нежелание - тысяча причин!" Наташа сразу записала эту фразу, чтобы при случае сказать кому-нибудь еще... Максим... Трудно, больно вспоминать о нем каждый раз, глядя на директора. Небо и земля. Максим молодой, с ним было очень легко...

Максим... Наташа чертила это имя везде - в купленных учебниках чуть ли не на каждой странице, в тетрадях, на чистых, случайно попавших под руку кусочках бумаги... В своем личном дневнике время от времени посвящала целую страничку его имени, расписанному на разные лады и разными фломастерами...

Школьный субботник. Ребята убирали на стадионе за школой опавшие листья, сухие ветки деревьев.

Наташа зачем-то повернулась. Зачем-то сделала несколько шагов в сторону забора и, сама не зная почему, остановилась. Через несколько секунд там, за забором, по дорожке, ведущей к школе, прошел Он. Сквозь ветки вечнозеленых деревьев бывшего учителя было плохо видно, но Наташа узнала бы его и в полной темноте!

Он ее не заметил. Она стояла, окаменевшая, как статуя, не видя ничего перед глазами и снова, как в седьмом классе, перестав обращать внимание на все, кроме своих мыслей о нем. Жалела, что не окликнула его. Она уже чуть старше, чем тогда. Она уже чуть умнее, правда! Она уже любит дорогу прямо в Солнце!!! Он научил ее быть более творческой, чем банальная отличница, и она должна сказать ему "спасибо" за это...

-- Наташ, зачем ты забрала веник? Сама не подметаешь и другим не даешь! Давай, чем быстрее закончим, тем быстрее пойдем домой...

-- Наташ, где совок?

-- Наташ, сходи за секатором к завхозу.

-- Наташ, пойдешь со мной отнести мусор?

Про мусор сердцу понравилось: Наташа ясно ощутила пульс от радости, что эти пакеты с мусором надо отнести в баки с другой стороны здания.

Наташа и Надя уже шли назад с пустыми руками, когда бывший учитель вышел из школы, на крыльце попрощался за руку с толстым охранником, и прошел по дворику в сантиметре от девочек.

-- Здравствуйте! -- сказали они.

-- Добрый день, -- ответил Максим Викторович. И ушел...

Он ее не узнал? Он забыл о том, что где-то существует девочка, с которой они вместе шли по утрам в школу? Она значит для него ровно столько же, сколько и остальные ученики этой и других школ...

***

25 мая. Наташа сидела в кресле в своей комнате и любова­лась грамотой, которую только что получила на Последнем звонке. Она окончила восьмой класс, как обычно, с одними пятерками. Через стол от нее в соседнем кресле пребывал Карен.

Комната Наташи представляла собой нечто среднее между фотоальбомом и Третьяковской галереей. Вся стена над ее письменным столом была увешана фотокарточками совер­шенно разного формата. Светлая мебель у противоположной стены казалась пестрой: на стеклянных дверцах серванта и книжного шкафа можно было ознакомиться с историей "Б" класса: 1"Б", 2"Б", 3"Б" и т.д. Над кроватью "висели" ее друзья, друзья ее друзей и просто природа. На входной двери, как с внутренней, так и с внешней стороны - путе­шествия в картинках: Москва, Санкт-Петербург и Париж, где она была со знакомым своего папы и его дочерью. На телевизоре тоже стояли фотографии - восход и заход солнца, снег, дождь и сочинская радуга. Мама уже устала ругать дочку за то, что она портит еще свежие обои и мажет клеем совсем новую мебель.

Зато это все создавало неповторимый уют, особенно та стена, у которой сейчас сидели они с Кареном: здесь находи­лись Наташи - от рождения до 13 лет. Карену очень нрави­лись черно-белые снимки, где Наташе еще не было трех лет. Он часто сравнивал ту кар­точку, где изображена восьмимесячная Наташка с дедовой капитанской фуражкой на головке, и эту девушку, сидящую сейчас перед ним. Парень иногда просто не мог глаз от нее отвести. Темно-каштановые волосы длиной до середины спины, удиви­тельно выразительные каре-зеленые глаза в обрамлении черных густых ресниц, четкий прямой носик, чувственные и, наверное, сладкие губы (у Карена что-то заныло в груди) - все это составляло ее неотразимый облик. Она маленького роста, но худенькая - а значит, пропорции соблюдены. В свои недавно исполнившиеся четырнадцать девушка выглядела лет на шестнадцать-семнадцать - никакой небрежности во внешнем виде, только идеал. Столько девчонок за ним бегают, а эта - нет!

Наташа отвлекла его от этих мыслей:

-- Карен, я хотела показать тебе один стих... Точнее, вчера это была песня. Я хотела бы, чтобы ты оценил...

Наташа встала, подошла к "стенке", к центральному шкафу, открыла дверцы.

-- У тебя везде такой порядок? -- иронично прокомментиро­вал ее друг, намекая на груду книг и тетрадей, сложенных Мамаевым курганом в "комбинированном шкафчике".

Наташа протянула ему двойной тетрадный лист в клеточку.

-- Только не смейся. Я жду от тебя серьезного, искрен­него отзыва.

Карен с недоумением взял бумагу в руки. Его подруга ни­когда не писала в стихах серьезных вещей.

Я помню каждый твой взгляд,

Ведь их и было не много.

Не знаю, кто виноват,

Но только жизни дорога,

Едва дойдя до тебя,

Свернула вспять и подальше...

И я попала в тот мир,

Где есть места только фальши.

Так мы расстались с тобой,

И, видно, очень надолго.

Тебя заменит другой,

Чья будет ближе дорога.

Мы оба знаем, что мир

Лишь для поэтов так тесен.