Любимая ученица. Книга 1. Эволюция чувств - читать онлайн книгу. Автор: Диана Морьентес cтр.№ 32

Максим поднялся из-за стола, обошел друга, взял свои вещи и зашагал к выходу.

А в холле, прямо у дверей его догнала Наташа.

-- Максим Викторович, Вы куда собрались? -- смотрела она растерянно на ключи от машины у него в руке.

-- Покурить, -- ответил он неприветливо.

Вышел на улицу и тут же "стрельнул" сигаретку у случайного прохожего. Наташа, как на поводке, следовала за ним.

-- Курить вредно, -- аккуратно вставила свое слово девушка.

-- Я сам решу, что мне делать, ладно?! -- рявкнул Макс, словно перепутал ее с Костиком. И вздохнул, поняв, что она не виновата в том, что он ругается с другом.

Ей стало обидно от его грубости, но девушка знала, что это неспроста. Предложила ему компромисс:

-- Давайте, я не стану спрашивать, в чем дело, а Вы не будете мне грубить? Вы покурите, и мы поболтаем о чем-нибудь нейтральном.

Наташа стояла рядом и поглаживала его по плечу. Мужчина согласился, хоть и без особого энтузиазма. Ему стало приятно и легко на сердце от того, что она не сделала из его поведения проблему.

-- Пойдем вон туда, в парк, -- попросил он, и зашагал в темноту ночи. Наташа послушно отправилась следом.

Переходя через дорогу, ослепляемая фарами, тревожно дернула его за рукав:

-- Максим Викторович, остановитесь, пусть машины проедут.

-- Не бойся, они нас не заметят, -- "успокоил" учитель и взял ее за руку.

Забрались в беседку неподалеку от дороги. Максим присел на перила беседки и медленно и размеренно курил сигарету, а Наташа стояла рядом и исподтишка разглядывала его. Надеялась, что в темноте он этого не заметит. На нем был темно-синий облегающий свитер со сквозной "молнией", немного расстегнутой сверху, и его фигуру можно было представить довольно правильно. Наташа первый раз поймала себя на том, что интересуется телосложением взрослого мужчины, а не мальчишек из класса, за которыми девчонки обычно наблюдают на физкультуре. И мужское тело ей все-таки нравится больше, чем пацанское, главным образом, потому, что плечи у мужчины крупнее и шире, чем у пацана-школьника. Он кажется надежнее, чем любой школьник.

Когда Максим подносит сигарету к губам, и тлеющий пепел освещает руку и лицо, Наташино внимание целиком переключается на его пальцы. Интересно, о каких чертах личности говорит привычка держать сигарету указательным и большим пальцами, а не между указательным и средним? Красивые пальцы. Аккуратные ухоженные ногти. Огонек отражается в его глазах и напоминает блеск во взгляде.

-- Нравлюсь? -- вдруг спросил он с улыбкой.

Наташа, наверно, покраснела. Кивнула ему смущенно, ведь не отрицать же это! Он погладил ее по волосам свободной рукой.

-- Тебе не жалко тратить на меня время?

-- Нет, -- ответила девушка уверенно. -- На кого же тогда его тратить?! Я никого лучше Вас не знаю.

-- Ты и меня особо не знаешь.

-- Я Вас чувствую. Этого достаточно.

Максим не очень понял, что это значит, но на интуитивном уровне поверил: этого, действительно, достаточно. Хотя, возможно, именно это он и обозначил недавно словами "она меня легко понимает". Затушил об перила остаток сигареты и метко забросил окурок в мусорку.

-- Холодно, да? -- спросил он, глядя, как Наташа, оставив кофту в клубе, старается побороть зябкую дрожь. -- Иди сюда.

Идти ей никуда было не надо, она и так стояла на минимальном расстоянии; Максим обнял ее обеими руками, крепко прижав к своей груди, и Наташа с охотой пристроилась у него на плече. Даже объективно стало теплее, не говоря уже о том, что осознание этой желанной близости греет душу.

-- Когда решишь ехать домой - скажи, я тебя отвезу, -- напомнил учитель, и Наташа, чуть отстранившись, заглянула ему в глаза.

-- Мне здесь хорошо, -- сказала она тихо. -- А там - плохо. Вам завтра рано вставать?

-- Нет, буду спать до обеда. Просто о тебе беспокоюсь.

-- Я сама о себе побеспокоюсь. Можно, я сама выберу, что мне лучше?

Максим неохотно кивнул и, поглаживая ее по спине, робко признался:

-- Я не уверен, что ради нескольких часов со мной стоит жертвовать отношениями с мамой.

-- Давайте, как-нибудь обойдемся сейчас без моей мамы? -- потребовала Наташа, ясно дав понять, что берет лидерство на себя.

Парень ничего не ответил, да и вообще разговаривать уже не хотелось. Когда она рядом, к тому же в его руках, желание только одно: заботиться о ней, согреть, защитить. Боясь спровоцировать его на очередной отказ, Наташа лишь сдержанно прижималась лобиком к его подбородку, и они так и стояли, тесно сомкнувшись и беседуя вполголоса - звенья одной цепи.

-- Щетина не колется? -- спрашивал он, целуя ее щечку-яблочко.

-- Да почти нет, нормально.

А если и сильно "да", она все равно в этом не признается.

-- Я так тебя люблю! -- прошептала она с отчаянием, смущенно опустив голову.

Ощутив, как он взамен обнял ее крепче, вдохнула поглубже прохладного сладкого воздуха: не плакать! Ну как он может сдерживаться, весна же?! Наташа тянулась к нему каждой клеточкой своего тела, пытаясь спровоцировать на продолжение поцелуев, и он понимал, чего она хочет.

-- Не спеши, -- сказал он тихонечко. Наташа почти не расслышала, но послушалась.

В темноте не видно выражения его лица, но по коже скользит его легкое дыхание, а это значит, что он не отстраняется и не отворачивается.

-- Я вообще не уверен, что могу разрешить себе это делать.

-- А есть хоть одна причина, по которой нельзя? -- Наташа почувствовала, как у нее сами собой нахмурились брови. -- Потому что я мелкая? Или потому что волей судьбы мы обитаем в одной школе?

-- Ты удивишься, но совсем не поэтому, -- признался он и чмокнул ее в кончик носа.

Наташин оскорбленный тон моментально исчез:

-- А почему тогда? Я не понимаю.

Согревшись, робко попыталась его обнять, котеночек: карабкается лапками по свитеру на плечо. Максим взял ее руки и по-хозяйски положил себе вокруг шеи.

-- Знаешь, когда после свадьбы ты плакала в машине... Мне выше крыши хватило одного того дня. Я не хочу, чтобы ты так переживала из-за меня, но ничего другого из наших свиданий не выйдет. Ты будешь жалеть.

-- Жалеть о том, что делает меня счастливой? -- уточнила она в своей любимой каверзной манере.

Неподалеку по дороге шуршали машины одна за одной, прерываясь на время, чтобы дать парочке в беседке послушать шум листвы от ветерка. Из клуба еле-еле доносились низкочастотные биты, даже не громыхая, а всего лишь напоминая о себе. По тротуару иногда стучали каблучки и проходили мимо голоса веселой молодежи, а беседка так густо оплетена по-весеннему разыгравшимися лианами, что весь мир остается за ее пределами.