Наследница - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 64

«Стараются, подлецы, — отметила я. — А чего не стараться? Их работа отлично оплачивается. Из кармана Шикульского».

— А теперь вы свободны. Отправляйтесь к своей Ласковой Смерти и находитесь у него. Никуда не уезжайте, Вы еще можете нам понадобиться.

Я чувствовала себя так, будто меня изнасиловали. На такси добралась до Олега. Заползла в квартиру и, не снимая пальто, грохнулась на диван и разревелась. Гепатит был поражен — такого он от меня не ожидал.

Я сама от себя такого не ожидала.

— Всё пропало, Олег! Они развели меня по полной программе! Они получили от меня всё, что хотели! Я всё угробила!

— Ничего не пропало. — Гепатит присел на корточки рядом со мной. Погладил по голове. — Всё гораздо лучше, чем ты думаешь, крошка. Я нашел тот притон. Помнишь, говорил тебе?

— Помню, — всхлипнула я.

— Иди прими ванну. И возьми себя в руки. Сейчас нельзя раскисать. Возможно, уже в ближайшее время тебе предстоит нанести визит одному важному дядьке. Рассказать ему, какой он извращенец. И попросить оставить «Богатырскую Силу» в покое.

— Думаешь, он оставит?

— А куда денется? — усмехнулся Олег. — Еще и заплатит нам за нервотрепку. Считай, этот пидер достукался. Завтра еду в Сходню, заберу оттуда свидетелей. Хорошенько их спрячу. Допрошу. Подпишу журналистов. А ты тем временем отберешь со своего зипа материалы на нескольких деятелей. Я сейчас дам тебе список. Видишь, как у нас много забот? Так что держи себя в форме.

Забот, действительно, привалило немерено. Весь следующий день я копалась в компромате, который дала слово не предавать публичной огласке. Но не давала слова не использовать его для шантажа. Вот он мне и пригодится. Я отобрала материалы на семерых человек, любителей малолеток. Распечатала — получилось почти сто листов довольно убористого текста.

Вечером позвонил Гепатит.

— У меня всё нормально. Получилось даже лучше, чем я хотел. Ночевать не приду. Слишком много забот.

— А ты где? — неосознанно задача я идиотский вопрос. Олег пропустил его мимо ушей.

— Можешь завтра звонить, записываться на прием, — сказал он.

— Завтра воскресенье, — напомнила я.

— Дерьмо! Ладно, потерпим еще денек. Тогда отдыхай, набирайся силенок. У тебя впереди творческая работа.

Я не успела спросить, что за работа. Олег отключился. А на следующий день вечером привез целый блокнот всевозможных пометок и несколько часов диктофонной записи. Всю ночь, а потом еще весь понедельник мы сводили данные воедино. Получилось двенадцать страниц порнографии, которую я выделила жирным шрифтом. Те сто листов, что распечатала раньше, по сравнению с этой мерзостью были сказочкой на ночь.

Я загодя сложила всё в аккуратную папку. И во вторник, 30 ноября, на такси отправилась на прием к Валерию Сергеевичу. Олег дежурил возле свидетелей, которых был готов пустить в дело в любой момент. Не хотелось бы этого, но приходилось считаться с вероятностью того, что наш чиновничек решит выкинуть какой-нибудь фортель.

Я очень надеялась, что до этого не дойдет.

Миновала одну арку металлоискателя. Предъявила паспорт. Еще раз предъявила паспорт. Миновала еще одну арку. Важный лифтер довез меня до девятого этажа и подсказал: «Налево по коридору. До конца. Там увидите». Я увидела огромную дверь. Толкнула ее. Вошла в большую приемную. Представилась: «Энгчер Виктория Карловна». Секретарша доложила обо мне по селектору. «Проходите, вас ждут». Я отворила обитую дерматином дверь и остановилась на пороге просторного кабинета, оформленного в стиле незабвенных времен строительства коммунизма.

— Валерий Сергеевич. Здравствуйте…

Пошел четвертый час, как я торчу в этом кабинете. И почти всё это время Валерий Сергеевич не отрывается от телефона. Что-то согласовывает, что-то приказывает, о чем-то просит. Все дела отодвинуты в сторону. Всем посетителям принесены извинения. Не до них, когда решения своего вопроса ждет не кто-нибудь, а сама Виктория Энглер!

— Всё нормально? — уже в который раз интересуюсь я.

— Пока еще рано о чем-либо говорить определенно.

— А ты поторопись, — напрягаю я его и многозначительно тасую свои бумажки. — И непременно добейся определенности… Еще раз прошу: по-то-ро-пись! А то боюсь, как бы мои друзья не потеряли терпения и не наделали глупостей. Тогда проиграем мы оба: и я, и в первую очередь ты.

— Вы не видите? Я делаю всё, что в моих силах.

— Тогда сделай больше!

— Конечно-конечно. — Валерий Сергеевич жалок. Валерий Сергеевич вымотан до предела. Валерий Сергеевич уже три раза принимал валокардин. Думаю, сегодня этот мерзавец с работы отправится не домой, а прямиком в ЦКБ.

После трех с половиной часов невероятных потуг он, завершив очередной телефонный разговор, откидывается на спинку своего рабочего кресла. Бледное (белое-белое, как простыня) лицо покрыто капельками пота.

— Всё нормально?

— Уголовное дело закрыто, — облегченно выдыхает чиновник. — Все ваши показания уничтожены.

— Не верю. Там, где я их давала, ничто никогда не уничтожается. Мне нужны гарантии.

— Я не знаю, какие вам предоставить гарантии, — стонет измученный Валерий Сергеевич.

— Я знаю. Займемся этим попозже. Что в министерстве?

— Они сейчас занимаются вашим вопросом.

— Так позвони и поторопи!

— Сколько можно звонить? — Любитель маленьких мальчиков уже не в состоянии говорить. Он способен только хныкать. — Когда будет всё решено, они сообщат. Виктория Карловна, всё будет нормально. Надо лишь немножечко подождать. Посидите, расслабьтесь.

Я не могу сдержать едкой ухмылки.

— Да я расслабляюсь по твоей милости уже третью неделю! Довольно, нахавалась. Ладно, если у нас есть сейчас время, не будем расходовать его попусту. У тебя найдется бумага?

Валерий Сергеевич кивает и достает из ящика стола несколько листков.

— Замечательно. Бери ручку. Пиши.

— Что писать?

— Как всё происходило! С того момента, когда к тебе обратился Шикульский. Так и начинай: «Такого-то числа такого-то месяца ко мне обратился Шикульский Дмитрий Романович с просьбой, используя служебное положение, оказать содействие в дискредитации концерна „Богатырская Сила“ и предложил мне за это такую-то сумму…» Ну и дальше. Не мне тебя учить, сам не безграмотный.

Валерий Сергеевич мнется. Умоляюще пялится на меня.

— В чем проблемы?

— Вы требуете от меня невозможного, — сипит он и опять тянется за валокордином. — Я не могу.

— Когда развлекался в притоне, то мог, — в очередной раз тыкаю я этого извращенца в его самое больное место. — Пиши давай!

— Но ведь всё уже решено. Зачем вам еще и это признание?