Пленница - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 78

Как она и предполагала, ей предстояло подменить дочь Василия Сергеевича. Но чего Тамара не могла и представить, так это того, что подмена должна произойти вовсе не в какой-то глухой деревушке, где Крошка скрывается от наемных убийц, а в следственном изоляторе № 5, где та находится еще с начала зимы, дожидаясь суда.

— Ей предъявлено обвинение в хищении наркотических средств в крупных размерах с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, — заученно процитировал Уголовный кодекс Василий Сергеевич. — Срок от восьми до пятнадцати лет заключения. Мы уже сделали всё, чтобы выкупить дуреху. Пустое! — безнадежно махнул он рукой. — Я уже был готов признать свое поражение, когда Монучар предложил мне очень заманчивый вариант. Ты понимаешь — с тобой.

— Да, это я понимаю. Но все-таки, что я должна делать?

— Тебе предстоит в течение какого-то времени изображать из себя Крошку. И тем самым помочь ей выйти на волю. Для этого всё уже подготовлено…

— Всё Крошка да Крошка, — перебила Тамара. — Как ее хоть зовут на самом деле?

— Тебе пока незачем знать ее имя. Просто я не хочу, чтобы ты запуталась и раньше времени ляпнула что-нибудь лишнее. А пока с сегодняшнего дня ты будешь… — Василий Сергеевич достал из кармана потрепанный паспорт, полистал его, — …ты будешь Еленой Матвеевной Калачевой, 1976 года рождения… первого сентября… Запоминай, Лена, теперь это должно у тебя отскакивать от зубов.

— А почему я не могу остаться Тамарой?

— Глупая! — добродушно пожурил девушку босс. — Минуло три года, как Тамара Астафьева пропала без вести. К тому же ей сейчас только семнадцать, и ее никогда не поместят в камеру к взрослым подследственным, как, скажем, восемнадцатилетнюю Калачеву.

— В камеру? — округлила Тамара глаза.

— Да, Лена. Примерно через неделю ты будешь помещена в СИЗО по обвинению в убийстве…

— В убийстве?!!

— Не пугайся. Настоящего убийцу найдут уже на следующий день. А перед Леной Калачевой извинятся и выпустят на свободу. Вот только в тот самый момент, когда за ней придут в камеру, чтобы освободить, ты будешь спать и ничего не услышишь… и не заметишь, как вместо тебя из камеры выскользнет Крошка. А на первой же поверке ошибка будет обнаружена. Тогда уже освободят и тебя. И ты сможешь дальше спокойненько жить по этому паспорту. Просто у тебя изменится имя, зато никто не будет задавать неудобных вопросов. К тому же, я тебе заплачу хорошие деньги и помогу удачно устроиться в жизни. После того, как мы с тобой провернем это дельце, считай, что мое покровительство тебе обеспечено навсегда. А оно ой сколь многого стоит!

— Нет! — Тамара не размышляла ни секунды, прежде чем твердым уверенным тоном дать этот категоричный ответ. — Я не согласна принимать в этом участие!

Но, похоже, ее собеседник был готов к этому «Нет!», и ни один мускул не дрогнул у него на лице, лишь немного сузились красивые, но абсолютно ледяные глаза.

— Что же, — ровным, внешне совсем безразличным тоном произнес Василий Сергеевич, — мне очень жаль, что ты отказалась. В таком случае предлагаю на выбор: или вернуться к Моче и продолжать жить в подвале, обслуживая его гостей, или умереть. Что выбираешь? Отвечай сразу!!! — неожиданно заорал он. Мощно шарахнул кулаком по столу. — И смотри мне в глаза!!! В глаза, говорю!!! Что выбираешь?!!

— Но… — только и сумела пискнуть Тамара. На лбу выступили капельки пота. Задрожали руки. Коленки заходили ходуном, и если бы девушка сейчас не сидела на стуле, ей вряд ли удалось бы устоять на ногах. — Но…

— Не на телеге сидишь!!! Кому «нокаешь»?!! Не мямли, а отвечай!!! Что выбираешь?!! Умереть?!! Или назад к Монучару?!! Отвечай!!!

Ее когда-то насиловали. Когда-то избивали. Когда-то собирались убить. Но никто никогда не повергал ее в такой ужас, как сейчас этот человек, сидящий напротив и прожигающий взглядом насквозь всё тело, всю душу…

— Девочка, ты так никогда не отомстишь за своих родителей, — вдруг резко смягчил тон Василий Сергеевич. — Монучар мне всё о тебе рассказал. И я хочу помочь тебе, но и ты не должна отказать мне в помощи. Так что ты решаешь?

— Мне надо подумать, — полушепотом-полусипом сумела выдавить из себя Тамара.

— Думать некогда. Ты должна дать ответ прямо сейчас. Согласна помочь? Или нет?

— …

— Согласна помочь?!! Или нет?!!

— Ну… Я не знаю… — По щекам текли слезы. Скуластое загорелое лицо Василия Сергеевича обозначалось напротив каким-то размытым пятном.

— Согласна?!!

— Согласна… наверное… — всхлипнула девушка.

— Без «наверное»!!! Точно!!! Согласна?!! Да?!! Нет?!!

— Да! — отчаянно выкрикнула Тамара. — Согласна, будьте вы прокляты!

И разрыдалась.

С этого дня Андрей буквально поселился у нее в комнатушке. Разве что только не оставался на ночь, хотя и такая попытка была предпринята в первый же вечер.

Тамара медленно прогуливалась по комнате, бубня под нос анкетные данные Калачевой Елены Матвеевны, которые через неделю должны были просто отскакивать у нее от зубов.

— …Отец, Калачев Матвей Алексеевич, водитель такси. Мать, Калачева Галина Петровна, в девичестве Крамаренко, домохозяйка. Инвалид второй группы. Умерла в восемьдесят шестом от сердечного приступа, когда мне было девять лет. После этого мы с папой переехали из Одэссы, где я родилась…

— Секундочку, Лена. — Андрей подошел к Тамаре, уверенно положил ей на бедра ладони, легким, еле ощутимым движением привлек к себе. — Одессит никогда не скажет «Одэсса». Только «Одесса». Мягкое «д», понимаешь? «Е» вместо «э».

Он убрал в сторону прядь густых черных волос, обхватил губами недавно проколотую в трех местах мочку, обдал ухо горячим дыханием…

Класс!

Тамара замерла, жадно впитывая в себя захватывающее дух ощущение, которого не испытывала уже почти год с того страшного дня, когда успешно сдала Монучару последний выпускной экзамен и получила за это в подарок…

Удастся ли когда-нибудь стереть из памяти этот «подарок»?

Кончиком языка Андрей коснулся ее шеи, сдвинул с хрупкого плечика ворот халата, почти обнажив правую грудь.

— Тебе нравится, Лена? — прошептал он.

— Нравится.

— Очень?

— Очень нравится, дорогой, — промурлыкала девушка. И, вздохнув, добавила: — В карате есть удар «хиза-гири»… Коленом. По яйцам… Говорят, очень острое ощущение… Испытать на себе не желаешь?

— Нет, — разочарованно ухмыльнулся Андрей и аккуратно отстранил девушку от себя. — Так значит, мягкое «д». «Одесса». «Е» вместо «э».

— Я поняла.

И Андрей все понял. За семь дней он больше ни разу не прикоснулся к ней, хотя ему не составило бы никакого труда так очаровать девушку, что она сама кинулась бы ему на шею, умоляя не уходить, остаться хоть на одну ночь.