Искатель неприятностей - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 69

– Хорошо, я Мише обязательно передам, – проворковала Тамара и бросила насмешливый взгляд на мою левую руку, на безымянном пальце которой красовался большой эпатажный перстень. Не знаю, что она при этом подумала. Возможно, сделала вывод, что в моем пьяном трепе про шоу-бизнес вполне может оказаться доля правды. А кому же еще, как не свихнувшемуся шоу-тусовщику, может взбрести в больную головушку нацепить себе на палец такое уродство?

Маринованные ребрышки оказались довольно вкусными. Водка снова вязала рот и отдавала сивухой. Но делать нечего, приходилось давиться этой отравой. Выливать ее уже было некуда. Тамара забрала наши горшочки с недоеденной остывшей солянкой.

Кругленький лысый юбиляр залил зенки и в компании нескольких не менее пьяных чухонцев перед эстрадой лихо отплясывал «русского», под аккомпанемент камерного ансамбля народных инструментов, включающего баяниста, двоих балалаечников и добра молодца в шелковой красной рубахе, отстукивающего ритм на ложках. Цыгане, закончив программу, расположились в обеденном зале и культурно кушали водку Медведя, наверное, отправили спать. Геннадий о чем-то оживленно спорил с Кариной. В темном интимном углу Слава нахально лапал Лейлу.

Нельзя сказать, что к полуночи в «Цыганской мызе» дым стоял коромыслом. Просто жизнь текла своим чередом – как и положено в нормальном благопристойном трактире. Народ культурно оттягивался. Исключение составляли разве что девять рыл, продолжавшие томиться за своим банкетным столом.

Тамара принесла кофе, мороженое, клубнику со сливками и откупоренную бутылку «Лэфройга». Я тяжело выбрался из-за стола и, скорчив хитрую рожу, отозвал официантку в сторонку и уже через минуту после недолгих переговоров с превеликим трудом забивал номер ее телефона в память мобильника.

– Только тс-с! – воровато оглянулся я на увлеченно поедавшую клубнику Катю и украдкой погладил Тамару по попке. Она быта не против. За то бабло, на которое сегодня меня планировалось развести, я имел полное право на подобные мелкие шалости. – Если моя гидра вдруг спросит, чего мы тут… типа, слушай, мы терли про… – икнул я, – блин, забыт, как зовут… твоего музыканта.

– Ладно, Денис. Заметано, – многообещающим взглядом одарила меня официантка. – Звони завтра. Я выходная.

А я решил, что своего добился. Сегодня в счете, который принесет нам эта красотка, будет такое!!!

Вечер складывался, как нельзя лучше. Смущало единственное: мы уже принялись за десерт, а сообщения о том, что приближается момент истины и пора начинать операцию, все не поступало.

Мой телефон упорно молчал.

– Это виски просто помои! – когда я вернулся за столик, восторженно сообщила мне Катерина. И второй раз за вечер буквально шокировала меня… правда, на этот раз уже не своей исключительной памятью.

Ну, скажите, вам доводилось встречать русскую девушку, знающую толк в шотландском виски?!!

– «Лэфройгом» здесь и не пахнет, – покрутила в длинных пальчиках бокал с каплей золотистой жидкости, едва прикрывающей донышко, и выдала свое заключение: —Зерновая отрава по семь фунтов за пинту. Самогон, который пьют только бродяги.

«Что за дерьмо? Почему последнее время мне так везет на ненормальных подруг? Сперва малолетка, воспитанная на принципах Дао и свободно владеющая огнестрельным оружием. Теперь вот студентка с феноменальной памятью, которая разбирается в скотче! А куда – черт побери! – подевались обычные бабы?!!»

– Ты случайно не подрабатываешь дегустатором вин? – наконец сумел выдавить я из себя.

Катерина расхохоталась.

– Ты сейчас выглядишь так, будто залпом влил в себя всю эту мочу. – Она звонко щелкнула ногтем по красивой бутылке с этикеткой «Лэфройг». – Нет, дегустатором вин меня никто не возьмет. Я в них ни шиша не понимаю. А вот в скотче… Милый! Не смотри на меня как на мутантку! Ты ж обещал… Все объясняется очень просто. Мой любимый папаня, насмотревшись фильмов и начитавшись романов, однажды решил поиграть в тонкого ценителя виски, и теперь у нас в баре всегда стоит пара бутылок хорошего скотча. Скажем, «Гленморанж» и «Боумор». Или тот же, – она снова щелкнула по бутылке, – «Лэфройг». Папаня приходит с работы, и сразу же начинается представление. Он облачается в домашний халат, открывает бар и долго решает, из какой бутылки сегодня себе налить. Наконец, наливает. Грамм сто. Никогда не разбавляет и не кладет льда, но все равно ухитряется растянуть эту каплю на целый вечер. Сидит перед телеком, мусолит бокал и не перестает восхищаться чудесным букетом настоящего солодового виски, его неповторимым характером, тяжелым и дымным. Мы с мамой, конечно, помалкиваем, но уверены, что все это показуха. В скотче мой предок разбирается, как свинья в апельсинах.

– Нехорошо так говорить о родителях. Тем более, делиться такими суждениями с посторонними, – шутливым тоном сделал замечание я. И всерьез испугался, что Катерина сейчас ляпнет банальное: «Да какой ты мне посторонний!» В мои планы никоим образом не входило, чтобы она начала видеть во мне родственную душу. Или, не дай бог, чего похуже!

Но она была умненькой девочкой – не ляпнула ничего. Улыбнулась и продолжила рассказывать про своего папаню.

– Это виски обходится нам в копеечку. Бутылка не дешевле двух тысяч рублей – как тебе это?

Мне это было никак. Вернее, я твердо придерживался мнения, что куда лучше раз в неделю выкладывать по две тысячи за бутылку хорошего скотча, чем каждый день – по сто двадцать рублей за литр бодяжной водяры. А ведь большинство российских папань предпочитают именно второе. Так что своим Катерина может только гордиться.

Я хотел произнести это вслух, но вместо этого спросил:

– А как ты начала разбираться в виски? Подворовывала из бара?

– А как же иначе? – усмехнулась Катя. – Мне очень хотелось понять, что это за характер такой, тяжелый и дымный.

– И как, поняла?

– Не сразу. Просто все познается в сравнении. Я никак не могла врубиться, что же в этом солодовом скотче такого особенного, пока однажды не попробовала в клубе обычный «Гранте». Разница просто ошеломительная!

– А ведь эти мерзавцы играют наверняка. – Недобрым взглядом я покосился на дверь, за которой официантки и сомелье [41] (впрочем, я сомневался, что здесь есть кто-то, ответственный именно за спиртное) переливают в бутылки из-под солодового скотча скотч зерновой (по семь фунтов за пинту). – Вряд ли кто из их посетителей разбирается в тонкостях виски. Мы уж точно на таких не похожи. К тому же принялись уже за второй графин водки. После таких возлияний дегустаторы из нас никакие. Ты умница, детка. С меня настоящий «Лэфройг». Завтра. А сейчас больше не трогай эту отраву. Оставь Тамаре. Я заставлю ее выхлебать это до дна, – процедил я. И принялся за мороженое.

Кругленький лысый юбиляр обессилел и мирно подремывал на своем стульчике.

Финны сдвинули столики и безуспешно пытались заняться хоровым пением.