Первый удар - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 58

У кабинета Сахнова она остановилась. Вечером Гришка наглотался каких-то таблеток и словно с цепи сорвался, еле от него вырвалась. Постояла немного, подумала — пусть спит, и пошла к себе.

Часов в двенадцать пришли уборщицы, одна из них и обнаружила неладное — кабинет был закрыт изнутри, на стук и телефон Сахнов не отзывался, позвала охранника, тот постучал сильнее — внутри была тишина. Мертвая тишина, хотя вслух этого никто не сказал. Потом приехал человек из Москвы, из тамошнего филиала под названием «Bad cats», ему было назначено на 12.30, стучали уже вдвоем. После чего решили ломать дверь.

Состоящий при клубе доктор, хоть и гинеколог, сразу констатировал смерть. Стянул резиновые перчатки, потер переносицу и сказал:

— Часов двенадцать уже лежит, — и прикрыл пиджаком вздыбленный член покойного,

А тут еще прибежала уборщица третьего этажа — в комнате новенькой, под кроватью, большая лужа крови. Доктор сходил и туда, но сразу вернулся:

— В больницу надо, срочно. Большая потеря крови…

Началась небольшая паника — девчонку надо везти в свою клинику, нужно дать знать Боссу, да, как выяснилось, много чего еще нужно, а все телефоны знал только Сахнов, у которого теперь не спросишь. Начали, опасливо оглядываясь на труп, копаться в его записях. Ничего не нашли — такие телефоны Сахнов знал наизусть.

Вспомнили про секретаршу, ее номера телефона тоже не знал никто. Позвали охранника со второго входа, где-то ведь должен быть список телефонов экстренной связи. Охранник тоже ничего не знал, но остался со всеми, проявляя корпоративную солидарность и скуку тоскливого дежурства на служебном втором подъезде.

Когда в небольшой толпе, собравшейся у дверей кабинета, появился незнакомый мужчина в черной кожаной куртке, никто не заметил. Мужчина постоял со всеми, послушал непонятные постороннему разговоры и спросил шепотом у стоявшего рядом с ним охранника Гоги:

— А где я могу найти господина Сахнова?

Гоги, не глядя, махнул в сторону кабинета:

— Там, — и, видя, что Леха направился к двери, добавил: — нэ ходы, он мертвый.

Когда Леха повернулся, охранник спросил:

— А ты кто?

— Я приехал из… — начал было рассказывать заготовленную легенду Леха.

— Вах! — перебил его Гоги, махнув рукой. — Тут еще одын прыехал, там стоит.

И указал на стоящего в сторонке представителя московской проституции.

— Иды, там стой!

Но Леха туда не пошел, а остался рядом с Гоги и спросил:

— Мне, вообще-то, девушка нужна, Леной зовут, не знаешь?

— Лэна? Лэна знаю, хороший девушка! Это для тебя ее берегли, к людям не выпускали?

— Да, — честно признался Леха.

— Больная она стала, доктор сказал — в больницу надо…

— Я отвезу, где она?

— Эй, ты кто? Бумага покажи, девушка бери, да!

— Бумагу? Бумагу сейчас покажу!

Леха прошел за его спиной, словно подходя ближе к свету, стал так, чтобы массивное тело охранника закрывало его от других, и вытащил из-за пазухи «бердыш»:

— Такая бумага тебя устроит?

— Эй! — начал было опять Гоги, но замер, уставившись на пистолет.

Рисковал, конечно, Леха, но не очень — будь перед ним боец, плохо бы ему пришлось — Гоги был на голову выше и чуть ли не вдвое тяжелее, но боец никогда бы не позволил незнакомцу зайти себе за спину и уж тем более совать руку за пазуху, а этот грузин позволил. Значит, боевой силой своей он не опасен, но опасен другим — испугался грузин, а испуганный человек может что угодно сотворить — закричать, побежать, наброситься — потому что не владеет он собой, страх им владеет, а у страха мозгов вообще ни хрена нету, страх — он страх и есть.

В коридоре, кроме них, были еще две уборщицы, доктор и два охранника, да еще мужик, из Москвы приехавший.

Уборщицы не в счет, прикидывал Леха, доктор, наверное, тоже. Получается расклад — один к трем, а если мужика считать — к четырем, все равно — неплохо. Охранники без оружия, мужик с доктором, скорей всего, тоже. Нормально получается, нормально, только бы грузин не психанул…

И тут один из охранников спросил:

— Гоги, что у тебя там?

— Пистолет, — ответил Гоги, не сводивший глаз с «бердыша», — балшой!..

Стало тихо, как в кабинете, где лежал мертвый Сахнов.

Уборщицы незаметно просочились в приоткрытую дверь сахновского кабинета, за ними исчез доктор.

Сейчас что-то будет, понял Леха.

И точно, один из охранников бросился к лестнице, в дальний конец коридора. Бежал змейкой, от стены к стене, как герои американских фильмов, думая, что этим убережется от возможной пули, но на таком расстоянии Леха не промахнулся бы, только стрелять он и не думал. В пустом, гулком коридоре пистолетный выстрел прозвучал бы громче полуденной петропавловской пушки и, словно набат, созвал бы в коридор всех обитателей дома.

Ушел, и черт с ним, подумал Леха и резко ткнул стволом «бердыша» в грузинский живот, чуть ниже ребер.

Гоги громко охнул, обдавая Кастета запахом кислого пива и острой кавказской пищи, сложился вдвое и получил удар по затылку. Тело кавказца со звуком большой коровьей лепешки шлепнулось на пол.

Второй охранник засуетился, дергаясь телом то в сторону лестницы, то к кабинетной двери, но увидел направленный на него ствол, замер и зачем-то поднял руки.

Кастет молча показал ему стволом на дверь, где уже скрылись уборщицы и врач. Охранник обрадовался, кивнул головой и, не опуская рук, скрылся за дверью.

Оставался только приезжий москвич, который нравился Лехе все меньше и меньше. Он спокойно стоял у стены и наблюдал за происходящим, и не просто наблюдал, а будто оценивал Лехины действия, как бы приноравливая их к себе, и даже одобрительно кивал головой.

Время уходило катастрофически быстро, вот-вот появится с подмогой беглец-охранник, тогда будет совсем сложно. А мужик стоит себе и никаких действий не предпринимает. Куртка расстегнута, под курткой свитер, оружия не видно, а он стоит так спокойно, будто с головы до ног стволами обвешан.

— Мужик, — спросил Леха, — тебе это надо?

— Нет, — ответил мужик и замолчал. На вопрос он ответил, а больше вроде и сказать ему нечего.

— Уходи, а! — почти жалобно попросил Леха.

— Нет, — снова сказал мужик, — хочешь стрелять — стреляй!

Стрелять Леха не мог, не приучен он был стрелять в безоружного человека, который ему ничего не сделал, не делает и делать вроде не собирается. И мужик приезжий это понимал, поэтому и стоял спокойно и даже улыбался.

— Тогда я пойду, — решил наконец Леха. Он подошел к двери, приоткрыл и позвал негромко: