Романс для вора - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 22

Казалось, что это очень удобно: Меньшиков невероятно популярен среди уголовного и полууголовного элемента. Кого, как не его, отправить в турне по зонам, когда наступит час «икс»! Да его там примут с распростертыми объятиями. Самого же Меньшикова никто до поры и не спрашивал — чего там беспокоиться.

Деньги решают все.

Ну а потом — кто будет виноват, когда через некоторое время после отъезда популярного исполнителя среди уголовного элемента вдруг разразится массовая эпидемия самоубийств?

Да никто.

Полгода ушло на то, чтобы по своим каналам внедрить заряженные фильмы в десятки ИТК и лагерей. Еще полгода доверенные люди неустанно крутили эти фильмы по лагерным клубам.

И вот теперь, когда все готово и осталось только поднести спичку к бикфордову шнуру, — этот паршивец кочевряжится!

Столько сил, столько времени, столько ума, столько денег потрачено — и все псу под хвост?

Короче, на кону — престиж организации.

Дело чести.

— Теперь ты понимаешь, Иваныч, — закончил свой рассказ Самоедов, — что если мы не справимся с этим Меньшиковым, то нам конкретный пиздец. Обоим.

Приунывший было Сергей Иванович несколько приободрился — все-таки Самоедов не отделяет себя от него. Однако перспектива все равно оставалась безрадостной.

— Так что же делать, Адольф Богданович? — спросил он, с надеждой глядя на Самоедова. — Ведь паршивец отказался категорически, я вам уже докладывал!

— Эх, Иваныч, — ухмыльнулся Самоедов, — хороший ты парень, а сразу видно, что в ментуре не служил. Самого упертого человека можно на ум навести, если поставить его в такие условия, чтобы отказаться он ну никак не мог. Потому как если откажется — то ему ну очень плохо будет. Слушай сюда…

Через полчаса Самоедов с Петровым сошли на берег. Сергей Иванович выглядел заметно повеселевшим, Самоедов хитро поглядывал на него. На другой стороне набережной, напротив дебаркадера пристани, стоял бежевый «вольво», заботливо перегнанный кем-то с другого конца города.

— Ну что, Иваныч, решили. Никуда не денется твой Меньшиков.

Сергей Иванович кивнул.

— Ребят я подгоню на днях, предварительно звякну, — Самоедов посмотрел на часы. — Сколько там? Еще пяти нет! Слушай, давай-ка снимем стресс — завалимся ну хоть в «Золотой олень». Посидим, о делах ни слова, а потом отправим тебя на «Красной стреле» — отоспишься, как в колыбельке!

Сергей Иванович подумал и махнул рукой.

— Давай, Адольф Богданыч!

Самоедов достал мобильник и вызвал водителя.

Дальнейшее Сергей Иванович запомнил смутно.

Переживания тяжелого дня дали себя знать, и он напился почти мгновенно. Сначала сидели в «Золотом олене», потом поперлись в какой-то клуб — «Манхэттен», что ли… Ну да, «Манхэттен», в гостинице «Россия».

Сергей Иванович там порывался танцевать, а Самоедов его урезонивал. Потом вроде на спор плескались «Текилой» в бармена — кто попадет на лысину, потом еще что-то… Хорошо хоть водитель-телохранитель неотступно следовал за ними, гасил назревавшие конфликты в зародыше. Тьфу!

Окончательно пришел в себя Сергей Иванович только в поезде, лежа на диване эсвэшного купе. Соседний диван был пуст — молодец самоедовский парень, догадался скупить купе целиком. За окном мелькали какие-то фонари, тихонько позвякивала ложечка в стакане с остывшим чаем.

— Господи, куда ты меня занес? — прошептал Сергей Иванович слипающимися от сухости губами и провалился в тяжелый похмельный сон.

Поезд прибыл на Московский вокзал точно по расписанию, в 9.30 утра. Шоферу Сергей Иванович так и не позвонил — не хотелось засвечиваться перед подчиненными в помятом виде. Решил добираться сам.

Частных извозчиков он презирал — особенно тех, с мутными глазами, что слоняются по перрону Московского вокзала, покручивая на пальцах ключи от зажигания. Поэтому, как только вышел из вагона, подозвал носильщика сунул ему десять баксов и приказал подогнать такси к выходу на площадь Восстания. Носильщик тут же бросил тележку и помчался, как заяц, — только пятки засверкали.

Сидя в такси и вспоминая вчерашние разговоры, Сергей Иванович терзался смутными сомнениями. Ну и каша заваривается! Это уже не просто криминал, это политика, причем очень и очень большая. Но и перспективы наполеоновские — шуточное ли дело, положить в карман одну шестую часть суши со всеми потрохами!

Нет, все-таки дело стоящее. Не каждому выпадает шанс войти в историю. Да и покровители серьезные — с такими связями и таким влиянием в верхах они уж точно не подведут.

Правильный выбор!

А вот и Карповка Родной дом, облицованный серым гранитом, кованая узорчатая решетка палисадника. Добротный скандинавский стиль.

Здесь и находилось родовое гнездо Сергея Ивановича — как он любил его называть. Поначалу родовое гнездо представляло собой двухкомнатную квартиру на третьем этаже, унаследованную Сергеем Ивановичем от покойных родителей. Родители приехали в Ленинград из Тамбова еще в 30-х годах, поэтому Сергей Иванович всячески подчеркивал, что он коренной ленинградец, и гордился этим. Особенно в последнее время, когда числиться питерским стало очень даже выгодно.

Двухкомнатная квартира пустовала после какогото репрессированного, и родителей Сергея Ивановича поощрили ею за заслуги. За какие — никто не распространялся.

Впоследствии Сергей Иванович переселил с ничтожной доплатой в Красное Село соседей — бесхозных божьих одуванчиков. После чего родовое гнездо превратилось в полноценные четырехкомнатные просторные апартаменты, отремонтированные и обставленные в стиле «петербургский модерн». Теперь Сергей Иванович даже намекал иногда в компании гостей, что его предки жили в этой квартире и до революции. Этому способствовали старинные напольные часы, почему-то не вывезенные НКВД после репрессированного.

Сунув таксисту несколько мелких зеленых бумажек, Сергей Иванович прошел в парадную. Кивнул охраннику и, минуя лифт, взбежал по мраморной лестнице на третий этаж — моцион!

Дома, как обычно, никого не было.

Дочь давно в Москве, делает вид, что учится на платном отделении МГИМО, — не дает залеживаться папиным капиталам. Жена, скорее всего, в солярии, старая кляча. Ну и хорошо. Давно бы поменял, да положение не позволяет.

Сергей Иванович прошел на кухню, скинул пиджак, ослабил узел галстука. Достал из холодильника бутылку «Туборга», открыл. С удовольствием присел на нагретый солнцем широкий мраморный подоконник, предвкушая первый глоток.

И тут же из кармана валяющегося на стуле пиджака зацокала «Степь да степь кругом». Мобильник — да еще и тот, номер которого знают немногие.

Доставая трубку, Сергей Иванович взглянул на дисплей — так и есть, Самоедов!