Романс для вора - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 18

Поначалу у Сергея Ивановича аж дух захватывало — какие судьбоносные решения принимаются в Москве запросто, за рюмкой-другой, безо всяких обсуждений, согласований и запросов! Какие суммы буквально витают в воздухе! С какой великолепной легкостью перетекают они из кармана в карман!

Да, не зря говорят, что нынешняя Москва — не столица, а государство. А Россия — ее колония, заселенная глупыми и бесправными туземцами, для которых и существуют всякие там законы.

Поэтому практически все свои депутатские годы Сергей Иванович провел в Москве, наведываясь в родной Питер только в случае крайней необходимости. О чем ничуть не жалел.

Однако с недавних пор все изменилось.

После того как Сергей Петрович возглавил питерский филиал «Воли народа», околачиваться каждый божий день в столице ему стало недосуг. Да и неинтересно. Он по-прежнему депутатствовал в Государственной думе, возглавлял комитет по стратегическому планированию, однако прежнего удовлетворения ему это уже не приносило. В Думе он теперь появлялся не чаще, чем раза три-четыре в месяц — отметиться, пообщаться в кулуарах, кое-что уладить. С улыбкой вспоминал Сергей Петрович, как по-щенячьи радовался, когда ему наконец-то удалось заполучить себе вожделенный думский комитет. Какая власть, думалось ему, какие перспективы, в том числе и финансовые!

А оказалось, что никакие — в сравнении с теми, которые позже открылись перед ним в «Воле народа». Клопиное мельтешение в Думе, грызня за убогие полуобщественные должностишки, выклянчивание откатов у новорусских буржуев за налоговые льготы или за передачу им очередного месторождения, вечный страх, что кинут, не отдадут выклянченное или дадут раза в два меньше, чем договаривались…

Бывало и такое — и ничего, приходилось утираться, да еще и терпеть при этом высокомерно-пренебрежительные взгляды так называемых коллег. Как же — слабак, не смог раскрутить барыгу! Где же профессионализм слуги народа? Глядишь — и снизил свой прейскурант за парламентские услуги, слухи в думских кулуарах распространяются быстро.

И кто-то еще смеет вякать насчет непомерно высокой депутатской зарплаты и якобы незаслуженных льгот! Покрутились бы сами на шестьдесят кусков деревянных в месяц! Что, из этих грошей еще и за всякие там телефоны — санатории — машины — квартиры платить? Хрен! Совсем оборзело население. Откаты не каждый день бывают, иной раз за месяц и двух-трех законопроектов не наберется!

И это власть?

Зато теперь Сергей Иванович ни у кого ничего не просит — просят у него. Тем более никто даже подумать не посмеет, чтобы его кинуть, — кому из серьезных людей придет в голову пойти против «Воли народа»?

Кому пришло — тому уже больше ничего не придет. Теперь уже некуда.

Вот это власть! Реальная.

И олицетворяют ее не фельетонные бандиты и олигархи с депутатами, а высокопоставленные товарищи. Настоящие государственники. Которые хоть и в тени до поры до времени, однако всегда прикроют своих, если надо. И которые оценили способности Сергея Ивановича, выделили его из серой думской массы.

Важно только не давать повода усомниться в том, что ты свой.

Единственное, что огорчало Сергея Ивановича, — так это то, что он до сих пор не удостоился личного знакомства с небожителями, с руководством «Воли народа». До верхов его не допускали. Одни только приказы по закодированному адресу электронной почты да распоряжения Самоедова.

Однако он понимал: так надо. Ну что ж, всему свое время.

И вот это время, кажется, пришло.

Ровно через неделю после того, как Сергей Иванович встретился с Самоедовым в Павловском парке, Самоедов сам позвонил ему в кабинет. Кабинет Сергея Павловича располагался в офисе неприметной с виду нотариальной конторы «Пульс» и достался ему в качестве штаб-квартиры в наследство от предшественника, так печально закончившего свои дни в дамбе.

Это обстоятельство поначалу коробило Сергея Ивановича, однако ничего, попривык. Особенно когда оценил все удобства — одноэтажный флигель в двух шагах от Каменноостровского проспекта, окна с пуленепробиваемыми стеклами, просторный бетонированный подвал с запасным выходом через магазин «Продукты 24 часа» в соседнем здании. Магазин, понятное дело, принадлежал все той же нотариальной конторе. Ну и, конечно, сам кабинет — прекрасно обставленный, оборудованный электронной системой защиты от прослушивания и выделенной системой связи. Той самой, которую в советские времена называли «вертушкой».

Именно по «вертушке» и позвонил Самоедов.

Поэтому разговаривали почти без опасений.

— Ну что, Иваныч, — Самоедов, как всегда, был бодр и весел, — заждался?

— Всегда готов! — бодро пошутил в ответ Сергей Иванович.

— Молодец! Пора, пора, труба зовет. Собирайся-ка к нам, в Москву. Как говорится, вставайте, граф, вас ждут великие дела!

Сергей Иванович даже задохнулся от радости, но вида постарался не подать.

— А я уже встал! — вдруг вырвалось у него.

— Ты встал или у тебя встал? — захохотал на другом конце провода Самоедов. — Ты там не пукнул от счастья? Правильно, пришел и твой черед. Шутки в сторону — будем тебя в люди выводить.

— Спасибо, Адольф Богданович, за доверие. Понимаю, что без ваших рекомендаций…

— Хорош приседать, Иваныч, не в пансионе. У нас просто: заслужил — получи. Причем, заметь, и хорошее, и плохое. Решено позволить тебе присутствовать на политсовете. Посмотреть на тебя, заодно ввести, так сказать, в курс стратегии, чтоб сознательно трудился на общее благо. И на свое, ха-ха.

Деревянный смешок Самоедова не понравился Сергею Ивановичу.

— А как с этими… гм… гастролями?

— Там и узнаешь, что к чему. Короче, чтобы завтра в девять нуль-нуль был уже в Шереметьево. Я тебя там встречу и лично отвезу куда надо. Так что даже и в квартирку свою не успеешь заскочить, что на Земляном валу. Понял, что ли, Исаич — ой, извини, Иваныч?

Самоедов дал отбой.

Сергей Иванович скривился.

Умеет же человек испортить удовольствие! И Исаичем опять уколол, и квартиру московскую припомнил.

Последнее особенно неприятно.

Еще в середине девяностых Сергей Иванович выхлопотал себе во временное пользование прекрасную пятикомнатную квартиру в сталинском номенклатурном доме — как нуждающийся иногородний депутат. Третий этаж, двести пятьдесят метров общей площади, потолки четыре без малого метра, два эркера, балкон, паркет, дежурный внизу в гигантском мраморном холле с колоннами — и всего-то за три тысячи зеленых в конвертике, вовремя подсунутых в папку с заявлением. Живи да радуйся!

Вот он и радовался.

А когда пришло время квартиру эту сдавать в связи с окончанием первого депутатского срока, повторил испытанный прием. Теперь уже тридцать тысяч зеленых в конвертике, уже можно было себе позволить — не зря же народу служил, четыре года горбатился, как папа Карло, пара посиделок в ресторане «Балчуг» — и дело в шляпе. Приватизировал заветное жилище, и тут же переоформил его на жену. Точнее, на ее девичью фамилию.