Игра Эндера - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 35

На первом этапе они использовали просто подставные имена, а не те псевдонимы, которые, по плану Питера, должны были прогреметь на весь мир. Конечно, их не приглашали участвовать в больших национальных или международных политических форумах. Придется побыть слушателями, пока их не изберут. Они слушали и учились, читали статьи, написанные знаменитостями, следили за серьезными дискуссиями и сводками новостей.

А в собраниях поменьше, где простые люди могли высказать свое мнение о мировой политике, дети вели себя по-другому. Питер настоял на том, что их высказывания должны быть поначалу скандальными и провокационными.

– Мы узнаем, как работают наши стилистические приемы, только по реакции слушателей. А на блеклые формулировки никто не обратит внимания.

Они пустили фейерверк – и люди отозвались. Замечания, появившиеся в компьютерных сетях, отдавали уксусом, а те, что приходили по почте авторам лично, и вовсе источали яд. Но зато теперь Питер и Валентина смогли понять, какие аргументы кажутся публике детскими и незрелыми. Они учились.

Когда Питер наконец решил, что они пишут совсем как взрослые, ребята похоронили первую группу подставных лиц и начали готовиться к настоящему делу.

– Мы должны полностью разделиться, – говорил он. – Будем писать на разные темы. Ни в коем случае нельзя ссылаться друг на друга. Ты будешь работать на каналах западного побережья, я – на юге. Ну, и во всяких мелких местных изданиях. А теперь пошли делать домашнюю работу.

И они занялись домашней работой. Иногда мать и отца беспокоило, что Питер и Валентина почти все время проводили вместе и о чем-то беседовали под неумолкаемый треск клавиатуры компьютеров. Но родителям было не на что жаловаться, так как оба приносили из школы отличные отметки и Валентина хорошо влияла на Питера. О да, ей удалось полностью изменить его отношение ко всему. В погожие дни Питер и Валентина гуляли по лесу, в дождь проводили время в маленьких ресторанчиках и крытых парках, спорили и писали политические комментарии. Питер тщательно создавал обе личности – так, чтобы весь комплекс его идей можно было непротиворечиво разделить на двоих. Он сотворил также парочку второстепенных персонажей, чтобы создать видимость «третьей партии».

– И пусть оба наших героя соберут под свои знамена как можно больше последователей, – сказал он.

Однажды, устав писать и переписывать текст и отчаявшись удовлетворить чересчур требовательного Питера, Валентина взвилась:

– Пиши сам!

– Не могу, – спокойно возразил он. – У наших ораторов не должно быть ничего общего. Ты забываешь, что потом, когда мы прославимся, кто-нибудь обязательно проведет сравнительный анализ. Нам надо писать так, чтобы ни один компьютер не увидел сходства.

И она принялась за работу. Ее персонаж носил имя Демосфен – у Питера действительно было странное чувство юмора. Себя он назвал Локи. Любому ясно, что это не фамилии, а псевдонимы, но это входило в планы конспираторов.

– Пускай они ломают головы, пытаясь угадать, кто мы.

– Но если мы станем по-настоящему знамениты, правительство начнет расследование и все узнает.

– До того как это случится, мы успеем окопаться в полный профиль. Конечно, люди будут здорово шокированы тем, что Локи и Демосфен – всего лишь пара детишек, но, видишь ли, к тому времени они уже привыкнут слушать и слушаться нас. Наш авторитет не пострадает.

Теперь они сочиняли дискуссии. Валентина делала некое заявление, а Питер под вымышленным именем старался опровергнуть его. Она отвечала точно и разумно – и начиналась словесная драка: резкие выпады и реки хорошей политической риторики. У Валентины был нюх на аллитерацию, ее фразы легко запоминались. Вылизав сценарий, они переносили действие в компьютерную сеть, делая разумные паузы в полемике, чтобы создать ощущение спонтанности и естественности. Иногда в дискуссию влезали посторонние, но Питер и Валентина либо вовсе не обращали на них внимания, либо слегка изменяли программу, подстраиваясь к новой ситуации.

Питер аккуратно записывал самые лучшие реплики, а потом проверял, не вынырнут ли они где-нибудь в другом месте. Это случалось не всегда, но все же многие формулировки повторялись раз за разом в больших дискуссиях по престижным каналам.

– Нас читают, – отмечал Питер, – наши идеи просачиваются в умы.

– Наши афоризмы.

– Это всего лишь способ измерения. Смотри-ка, мы приобретаем влияние. Нас еще не знают по именам, но уже обсуждают поднятые нами проблемы. Мы определяем повестку дня. Вперед, сестренка, мы пробьемся.

– Может, нам стоит взять штурмом большой форум?

– Нет. Подождем, пока они сами нас не пригласят.

Они работали уже семь месяцев, когда один из каналов западного побережья прислал Демосфену письмо с предложением вести еженедельную колонку в очень приличной передаче новостей.

– Но я не справлюсь в этой работой, – сказала Валентина. – Я даже ежемесячный обзор не потяну.

– Во-первых, это два разных жанра. Во-вторых, потянешь.

– Нет. Я еще ребенок. У меня опыта нет.

– Скажи, что ты согласна, по, поскольку у тебя нет желания сбрасывать маску, они должны платить тебе гонорар не деньгами, а компьютерным временем. Выцарапай у них новый допуск на имя их корпорации.

– И если правительство захочет узнать, кто я…

– Ему объяснят, что ты анонимный подписчик Комп-Сети. Так мы выведем из игры отцовский допуск. Я только одного не понимаю: почему Демосфена пригласили раньше, чем Локи?

– Потому что таланту всегда отдают предпочтение.

Это была замечательная, увлекательная игра. Но Валентине совсем не нравилась политическая позиция, навязанная Демосфену Питером. Ее персонаж понемногу стал превращаться в злобного, параноидального публициста антиваршавского направления. Это беспокоило ее еще и потому, что в их тандеме именно Питер знал, как управлять людскими страстями, и ей все время приходилось обращаться к нему за помощью. Зато Локи был умерен, корректен и старался каждому сопереживать. В этом был свой смысл, ведь, будучи созданием Валентины, Демосфен не мог не обладать также и даром сопереживания, а Локи, случалось, играл на чувствах людей, только тоньше. Но эта путаница слишком крепко привязывала Валентину к Питеру. Она не могла использовать Демосфена в своих интересах. Просто не знала как. Впрочем, идея работала в обе стороны. Питер тоже не мог обойтись без ее советов. Или мог?

– Я думала, ты хочешь объединить мир. Если я напишу это так, как ты от меня требуешь, Питер, получится, что я призываю к войне со странами Варшавского Договора.

– Да не к войне! Ты требуешь, чтобы они убрали глушилки с компьютерных сетей, прекратили перехват. Свободный обмен информацией. Господи, это же черным по белому записано в Конституции Лиги.

Вовсе не желая этого, Валентина заговорила голосом Демосфена, хотя мнения, которые она высказывала, никак не могли принадлежать ему.