– Ага! – засмеялся Евгений и подмигнул Нине.
Сладострастно вдыхала весенний воздух Алена. Чужая? Своя? Насвистывал модную мелодию седеющий мужчина. Муж? Отец? Куня нежно прижимала ребенка, и было ясно – не отдаст. Никому и никогда.
Они переехали бульвар, по которому бежала группа физкультурников.
– Эй, бабушка! – закричала Алена и хотела открыть окно, но Куня посмотрела на нее так, что Алена тут же осеклась: – Не буду, не буду.
– Бабушка бегает по другому маршруту, – сказал Евгений. – В синих костюмах они все похожи…
– В двадцать первый век бегут старухи. Хотят поспеть, – засмеялся шофер.
Нина глубоко вздохнула: этого она уже может не увидеть, двадцать первый век. Видимо, и Евгений подумал о том же, потому что он перестал свистеть и посмотрел на Нину как-то растерянно и виновато. А вот Куня сердито сжала губы, она явно хотела справиться с этим приближающимся веком, до которого можно не дожить, а дожить надо…
Алена пялилась в окно, не озабоченная, не повязанная ни временем, ни мыслями о нем.
Ванечка не сердился, не пялился, не терялся, не виноватился, не ждал, не боялся… Он благостно спал и набирался сил, чтоб все начать и все пройти, а может, и что-то понять в этом бестолковом, безалаберном, не выбираемом человеком мире.