Спартанки - читать онлайн книгу. Автор: Галина Щербакова cтр.№ 43

- Она же умерла, - сказал Будда.

- Да, она так ужасна в старости, что я обрушил на нее гору. Но эта фурия, ехидна вытекла из-под нее черной речкой. Живучая баба. Так что Лилит - это главная проблема. Она жива и здорова. И на вашем красивеньком Змееносце такое может начаться, что закачаешься.

Боги разошлись каждый к себе.

Буддисты- ангелы взяли свои знамена и стали петь бесконечные песни о счастье. «Замечательные ребята, -подумал Будда, - но Создатель прав: толку, как и зла, от них никакого. Они скорее мыслящие цветы, чем люди. Я их люблю и не буду переделывать. Пусть Он принимает нас такими, какие мы есть».

Моисей был краток. «Ищите чистых, - сказал он своим. - Не вздумайте продавать индульгенции, знаю я ваши штучки. Не жадничайте. Делитесь. Вас не зря били, а потому подумайте: что будет, если за грехи вас лишат избранничества? Он вами недоволен. Избранничество - это ответственность».

Умные евреи даже не стали обсуждать указание. Они тут же начали чистить собственные души.

«За это и страдают, за ум собственного опыта, - вздохнул Моисей. - Но, слава Богу, среди них немало чистых, а теперь будет еще больше».

А птицы во главе с Тамарой собирали по земле странных, одиноких, не помнящих родства людей. Последние годы их стало слишком много. Это был особый народ, для которого чужая смерть и боль мгновенно становилась своей, и они, оставаясь в собственном теле, теряли память, имя и не понимали ни времени, ни места. Тогда их сажали в психушки. Как ни странно, этим мертвоживым возвращать жизнь и память было всего труднее. Их называли чистыми из чистых, и они продолжали жить чужой убитой жизнью, но в какой-то момент вдруг забывали и ее, - а всего-то: мальчишки пустили шутиху или где-то заиграли похоронный марш. Среди них был и потерявший память Николай.

С земли птицы выглядели, как большие быстро летящие облака с лебедиными шеями. Они закрывали солнце, и на земле становилось сумрачно. Но потом солнце снова выходило. На его тепло и выполз из своей норы грязный, заросший, вонючий Аркадий. Он вылез на пригорок и вспомнил, что, кажется, позавчера у него была свадьба. И где же она? Где его дом с постелью, с белоснежной, ручной вышивки простыней? Дома не было. Не было ничего. Лишь по черной, застывшей после огня земле с кочки на кочку перепрыгивала маленькая девочка лет трех.

Тамара заметила ее раньше Аркадия и думала, что успеет спасти малышку. Они оказались рядом с ней одновременно. С жестокой радостью от внезапно вспыхнувшей в нем животной силы он ухватил бьющую крыльями птицу и рванул ее вниз.

- Ну? - услышал Бог. - Все ушли. Удобное время. Никого нет. Попробуй меня уничтожить, невидимый и неслышимый людям. Это даст тебе силу. Ведь ты ничего не знаешь о жизни людей. Это я сидела в них. Это я куражилась - но над тобой, а не над ними. Они убивали себя сами. Они так понимают твое любимое творчество. Я столько тысяч лет жила с ними. Я устала. Бог! Убей меня! Люди - самое страшное, что тобою сотворено.

- Лилит? Но ведь на тебя обрушили гору, а черную воду я высушил.

- О Господи! Ты наивен, как ребенок. Что такое одна гора для Лилит, когда я вздымала их тысячами. Вот я перед тобой. Хороша, ничего не скажешь?

Она действительно была хороша. Юная, прекрасная. Вечная…

И Лилит гордо подумала, что она опять сильнее всех, доберется и до этой сказочной планеты в Змееносце. И начнет все сначала. От восторга силы и власти и от нетерпения у нее подрагивали колени.

Это упоение победой помогло Ему сделать то, чего он уже давно не делал, - Он обрушил на нее огонь. Но огонь был ей нипочем. Он плеснул на нее ядом. Она извернулась змеей и захохотала.

И тут вошел Вельзевул. Он держал большой глиняный кувшин, и стал поливать из него Лилит. Она зашипела и стала медленно оседать. Вельзевул поливал ее до тех пор, пока не исчез пар над местом, где она была.

- Это была моя кровь, - сказал демон, - она, как видишь, чистая. Я рад, что у меня оказалась возможность доказать тебе, что история с яблоком не стоила шума, который ты поднял. Подумай. А я пойду умирать. Крови едва хватило. Как говорят люди, смерть за смерть. Да, чуть не забыл. Спаси на Земле девочку, ей оторвали крылья.

Плечи бессмертного Бога сникли так, что он сам себе казался ребенком перед высоким бескровным демоном. В сущности, две вечные ненависти таяли, не видя собственных слез.

- Спаси девочку, - шептал демон. - Времени почти нет.

- До нее я спасу тебя, - сказал Творец. - Приляг рядом. Отдохни. Ты встанешь. И снова будешь сильным.

- Это вера или знание? Или шутка? Чтоб ты спасал меня?…

- Это мое желание.

- О! - сказал демон. - На это я никогда не рассчитывал. - Он лег,

большой и бескровный. Никогда ему не было так хорошо. - Не забудь про девочку, Отец.

- Господи! - прошептала умирающая Тамара. - Прости меня! Я не успела. Прости меня, Господи, прости…

И вдруг крылья ожили и подняли ее вверх. Бог успел.

Людей все меньше. Нет детей. Нет беременных. Нет одухотворенных, красивых, с гордыми лицами, каких до войны становилось все больше. Камушек в моем кармане горяч. И я слышу вскрики и испуга, и радости, я слышу плач. Мимо проносятся птицы, они облетают меня, я машу им рукой, и они летят дальше. Я уже давно поняла, что ношу с собой оберег. Я буду забрана, когда захочу. Вопрос: хочу ли я этого? Земля погибнет, она потеряла значение для Вселенной.

Мне об этом сообщил сын: он в Лондоне работает вместе с Егором. «Мама, не задерживайся», - говорит мне сын. - «А ты?» - «Мы уйдем последними. Нельзя потерять ни единого чистого человека, но еще опаснее, если кто-то будет эвакуирован по ошибке. Один человек может нести вирус агрессии и депрессии, смертельный для всех. Тогда наступит общий хаос и конец Вселенной».

Как это можно проследить каждого, сидя в лаборатории Лондона? Как могут познать чистых эти стремительные птицы, летающие по городу? Я сердцем чую, что многие чистые погибнут вместе с Землей, а немало проходимцев улетит вместо них. Это же Россия.

Небо густело и уже почти прижалось к земле. Возле Савеловского вокзала птица подхватила девочку, которая торговала вместе с худой, изможденной матерью жухлыми цветами. Мать закричала, побежала, разбрасывая свой жалкий товар, за ней, слезы ужаса застили ей глаза, и она почти сбила меня с ног. Я успела сунуть ей в карман свой оберег.

Это было началом конца. Хотя люди еще где-то пахали и сеяли, банкиры покупали себе самолеты, а женщины толпами меняли лицо, - это был конец. Рождения почти сошли на нет. Возникло новое понятие - греховность территории. Термин ввел русский ученый и даже исхитрился опубликовать свои пророческие слова. Самодовольная Россия была оскорблена. Она греховна? Она, восстановившая храм Христа Спасителя? Простая же мысль, что дух выше материи и определяет человеческую жизнь, не приходила в голову практически никому. Душа народа была глуха, слепа и придурковата. И изменить ее без внутреннего смятения и ужаса от себя самого было нельзя. Но зачем я думаю об этом, если сделала свой выбор?