Febris эротика - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Агурбаш cтр.№ 9

Нога, ноги — это олицетворение направления пути человека. Если повреждаются ноги — значит, что-то не так с направлением движения. Туда ли человек идет? Правильное ли решение принял? Видимо, нет, раз пространство его останавливает. И спасибо ему, пространству, что оно так милосердно. Можно было бы и перелом конечности получить или еще какую-нибудь серьезную травму, а уж растяжение — наименьшее из зол. С ним мы справимся. Главное понять, что не так, в чем ошибка, где источник нарушения гармонии.

Сама Надежда, конечно, додуматься до подобных тонкостей не могла. Но она оказалась способной ученицей, легко и радостно воспринимающей информацию.

А началось это ученичество очень давно.

Наденька после школы поступила в театральный институт. Шли послевоенные годы, и было даже немного странно, что в стране, первоочередной задачей которой было восстановление экономики, действовали театральные институты. Да еще и несколько. Наденька выбрала ВГИК, но не актерский и не режиссерский факультеты, что с ее внешностью и способностями было бы вполне логично, а экономический. В далекое постреволюционное время этот факультет был создан как административно-хозяйственный, а сразу после войны переоформился в экономический. Именно туда и попала Надя. Она, как и все население страны, была охвачена идеей послевоенного восстановления страны. Но поскольку ей очень нравился мир искусства, то пусть — решила она для себя — познание основ экономической науки будет происходить в рамках театрального учебного заведения. Ей казалось, что таким образом она убьет сразу двух зайцев: и экономику познает, и будет находиться в богемной среде. Правда, слово «богема» в ту пору не очень-то и звучало, но ощущение избранности тем не менее было и в стенах института, и в разговорах о выбранной Наденькой профессии.

Но, честно говоря, Наде было не до учебы. Поклонники одолевали юную красавицу, назначали свидания, предлагали руку и сердце. Самый настойчивый из них — Станислав — вскоре стал ее мужем, а через положенные девять месяцев отцом ее дочери Олечки. Станислав был совсем из другой среды, из рабочее-крестьянской, а отнюдь не из интеллигентской. Но чем-то он покорил ее. Надежностью, что ли, степенностью… Имел профессию, заработок и, что немаловажно, комнату в коммуналке.

Наденька, не успев насладиться студенчеством, окунулась в семейную жизнь, в материнские заботы. Помощи ждать было неоткуда. Станислав работал, она занималась ребенком и хозяйством. Институт пришлось временно оставить. Через год Олечку отдали в ясли. Причем не просто в ясли, а на пятидневку. Ну это когда ребенка в понедельник утром родители приводят в сад, а в пятницу вечером забирают. Молодых родителей такая организация дошкольного воспитания очень устраивала. И если поначалу им было как будто бы неловко перед ребенком, как будто тяготило чувство вины перед маленькой дочкой, то со временем все адаптировались к этой ситуации и так привыкли, что не замечали никаких моральных неудобств. Тем более что это было принято в обществе, никто никого за подобное отношение к детям не осуждал, не обсуждал…

Это сейчас может показаться диким: родить ребенка и отправить его с глаз долой на воспитание чужой тете. А тогда нет. Тогда все так жили, и лишь очень немногие женщины могли позволить себе не работать. О такой роскоши подавляющему большинству женского населения даже не мечталось…

Надя вернулась к учебе. Не на свой курс, а на курс младше. Здесь ей встретился Тимур. Кто он был по национальности, откуда он появился, каково его настоящее имя — похоже, этого не знал никто. Он мог быть казахом или корейцем, черкесом или ингушем. Или же метисом, что вполне соответствовало его внешности. Имя его иногда звучало как Тенгиз, иногда как Теймураз. Изредка ребята звали его Тиграном, еще реже Тамерланом. Он же всегда представлялся Тимуром. Ничего о себе не рассказывал. Но было ясно, что не просто так он появился в Москве и что с его появлением начнется что-то новое в жизни каждого, кто попадет в зону его влияния.

Тимур объявил себя учителем. Или мастером. Или гуру, что в принципе было не важно. Важно было другое: в воздухе зазвучали слова «карма», «реинкарнация», «космические законы»… Еще не говорилось ни о медитации, ни о концентрации, ни о просветлении… Еще не было практик выхода в астрал и посещения других миров, но уже было ясно: Тимур обладает тайным знанием. Пусть не во всем его объеме, что, видимо, невозможно в принципе, а лишь частицей его, но не просто обладает, а готов поделиться этим знанием с окружающими.

Ребят на его занятия поначалу собиралось великое множество. Он говорил пространно, порой едва понятно и добился того, чего, собственно, и добивался. А именно: половина слушателей сочли его лекции бредом и покинули странное сборище. Те из оставшихся, кто продолжал сомневаться, через пару-тройку занятий определились окончательно. И вот тогда, с самыми стойкими десятью — двенадцатью учениками он и начал истинный курс обучения.

Занимались вечерами в одном из залов института. Засиживались допоздна, не в силах разойтись, обсуждая услышанное, и удивляясь тому, что узнали.

Тимур рассказывал обо всем: о тайнах мироздания и о межличностных отношениях, о душе и о ее перемещении в пространстве, о космических законах и необходимости следования им в жизни, об энергиях и потоках, о вселенском разуме и дуальности мира, о задачах, которые стоят перед человечеством и о загадочных явлениях психики и природы.

Где, когда и каким образом он получил эти знания, Тимур никому не рассказывал, упоминая лишь имена учителей и книги великих посвященных.

После курса лекций перешли к практическим занятиям. Вот здесь начались и дыхательная гимнастика, и асаны, и многочисленные техники как расслабления, так и концентрации.

Бесконечные вопросы, которые задавали слушатели, не могли застать Тимура врасплох. Казалось, он знал все: почему люди болеют и отчего они несчастны, как полюбить самого себя и зачем это нужно… Можно ли понять законы взаимоотношений мужчины и женщины. И если можно, то как их использовать на практике. Что есть нирвана и стоит ли к ней стремиться… И прочее. И прочее…

Наверное, в его знаниях не было системы. Наверное, многое было перемешано, не до конца структурировано и им самим не совсем понято. И все же: какие-то крупицы сакрального знания с успехом были им переданы нескольким преданным ученикам, среди которых неотрывно находилась и Наденька.

Она настолько верила в то, что исходило от Тимура, что ни на минуту не усомнилась в истинности его учения.

На отношения с мужем Станиславом это, правда, никак не влияло. Поначалу не влияло. А со временем они почему-то стали все больше конфликтовать. Ему, естественно, не нравилось приходить вечером после тяжелой работы в холодный дом, где его никто не ждет. Дочь на пятидневке, жена непонятно где. На столе холодная похлебка или слипшиеся макароны. Это что — семейная жизнь? Это называется супружескими отношениями?! Он с ненавистью шел на общую кухню, под сочувствующие вздохи соседок ставил кастрюлю на газ, хлебал в одиночестве суп или жевал безвкусные макароны и ложился на кровать в ожидании жены.

Наденька прибегала восторженная. Не замечая недовольства мужа, кидалась к остаткам еды, мыла посуду, приглашала его пить чай.