Меня зовут женщина - читать онлайн книгу. Автор: Мария Арбатова cтр.№ 39

– Ребята, с билетами сложности, даем каждому из вас в два раза больше марок, чем стоит ваш билет из Улан-Удэ домой, и отвозим на автобусах через монгольскую границу. И вам навар, и нам навар! – Гнусно, конечно, со стороны только что кричащих «мы едем строить новую нравственность, скрепленную Штайнером», но ведь в сделке участвуют две стороны, а значит, обе стороны это устраивает.

Дело в том, что уезжать должны все русские, кроме Лены Греминой, Миши Угарова и меня. Мы вместе с западниками остаемся в Монголии по условию рабочего контракта как организаторы русской программы. Узнав, что наши фамилии в списке отправляемых автобусом, мы берем Урса за шиворот.

– Что случилось? – интересуемся мы с каменными лицами. – Что заставило тебя отказаться от данных обязательств? Или мы не выполнили своих? В таком случае изволь перечислить, чего мы не сделали.

Урс становится цвета борща, исчезают даже его веснушки.

– Это недоразумение! Это интриги! Конечно, если вы хотите остаться в Монголии отдохнуть, вы останетесь! Как жаль, что все самые престижные экскурсии уже заняты! Но я все устрою! – И Урсик, собственноручно внесший наши фамилии в список отъезжающих, расстилаясь мелким бесом, бежит налаживать сюжет.

Утро начинается с буддистского храма, перед которым в железном сооружении курится трава и каждый прихожанин и прихожанка засовывают туда свою шапку или платок, чтобы помахать ими и раздуть пламя. Мы крутим бочки на шарнирах, приносящие счастье, тремся с той же целью спинами о железные двери, стоим на железной доске и проходим через разузоренные внутренности монастыря, в которых на лавках сидят бритоголовые монахи в какой-то тюремной робе, и один дежурным голосом читает священный текст. Несмотря на колоритную пестроту, я не обнаруживаю здесь ничего, кроме туристского бизнеса, лишний раз упрекнув себя в слишком литературных представлениях об иностранных державах. А потом мы прочесываем раскаленную торговую улицу, на которой нет ничего, кроме оборванных монголов в очередях за продуктами, вульгарных европеизированных шмоток и китайского рисового фарфора.

За обедом в ресторане выясняется, что половину караванцев обокрали: одному распороли сумку, другому срезали с джинсов карман с долларами, третий лишился кошелька, расплачиваясь в кассе, четвертая – так и не поняла когда… Весь вечер уходит на «охотничьи рассказы» и подсчеты утерянного.

Монгольские карманники чрезвычайно театральны. Когда вы подходите к прилавку, вас обступает и облепляет гомонящая компания, к вам кидаются три наперебой орущих продавца, пока вы пытаетесь обеспечить себе физическую неприкасаемость, вас ощупывают, обтрагивают, обтискивают и выпускают, только обчистив. Взывать к помощи монгольской милиции бессмысленно, потому как все участники мизансцены – продавцы, массовка карманников и мент – являются родственниками и русский язык понимают только в свою пользу.

При отсутствии толпы кошельки вынимаются из сумок хитрыми проволочными крючками или детскими пальчиками. Лет с шести ребенок – профессионал и кормится на туризме. Завороженными глазами я наблюдаю смуглую ручонку очкастого мальчика-отличника в белой рубашке, сидящего возле меня на скамейке и расстегивающего «молнию» сумочки с долларами на моей талии. В его вкрадчивой пластике такая магия, а в глазах такая проникновенная доброжелательность, что еще секунда, и я пополнила бы декамерон «охотничьих рассказов».

Утром, попрощавшись с русской частью делегации, я, Лена Гремина и Миша Угаров садимся в экскурсионный автобус возле Музея Ленина. В автобусе щебечут Манфред, Хефнер, дочка пастора со скрипкой, Бертольдсман в старинных украшениях и другие.

Ах, начинается валютная экскурсия, думаем мы, сладко потягиваясь. Монголия… Сейчас нам покажут настоящую Монголию вместо Улан-Батора с его сталинским центром, плебейскими новостройками и полукартонными трущобами среднеарифметического восточного города, в котором разгулялся социализм.

В автобус впархивает секретарь партии «зеленых», хриплая мужеподобная Туя и на условном русском кричит, что «русские» должны выместись из автобуса. Недоумевая, мы сопротивляемся, но Туя железной рукой выбрасывает наши вещи на тротуар и выталкивает нас с криком, что в ее экскурсии место только западным иностранцам, а в партии «зеленых» нас ждет Эрджендхей (или что-то в этом роде). Невыспавшиеся, незавтракавшие, совершенно дезориентированные, мы стоим под палящим солнцем, жалобно глядя вслед уезжающему автобусу.

– Где у вас партия «зеленых»?

– Не знаю.

– Как найти партию «зеленых»?

– А что это?

– Нам нужна партия «зеленых».

– Вон в том здании все партии сидят, на каждом этаже по нескольку штук. Там и красные, и черные, и зеленые.

Идем с вещами и действительно находим дверь с табличкой «Партия „зеленых“».

– О, культкараван!

– Нам нужен Эрджендхей.

– Такого не знаем.

– Туя нас высадила из автобуса. Немцы уехали на экскурсии. Мы не знаем, что нам делать.

– Тую знаем. Туя секретарь партии. Эрджендхея не знаем. Русские сегодня улетают.

– Мы трое русских, руководителей делегации, мы не улетаем, мы едем по одному из маршрутов. Помогите нам кого-нибудь найти.

Через час наших стенаний выясняется, что тут на столе лежит тетрадь, в которой все написано, им просто лень было ее листать. В разграфленной тетрадке аккуратно написано, кто из «зеленых» все это время нами занимался, при том что никого, кроме в дымину пьяного Бадбаяра, мы так и не видели.

– Эрдгенгхей! – вычитывают и укоряют они. – А вы говорите Эрджендхей! Она за вас отвечает, звоните ей домой.

Звоним. Дома никого нет. Полчаса – никого. Час – никого. Мы уже просто умираем.

– Пусть вещи полежат здесь, а мы пойдем хоть чаю выпьем. Где тут у вас можно что-нибудь перекусить?

– Вот так пойдешь, потом вот так пойдешь, потом вот так свернешь. Поняли?

– Нет.

– Слушай. Вот так пойдешь, вот так пойдешь, вот так свернешь. Поняли?

– Нет. А улица как называется?

– У нас в Монголии улица никак не называется.

– Но ведь таблички висят!

– Мы, монголы, таблички не читаем. Нам их русские повесили. Мы, монголы, и так все знаем.

Понуро спускаемся вниз, у входа в дом стоит мелькавший возле каравана «зеленый» монгол с пухлой улыбающейся монголкой.

– О, культкараван! – кричит он, и мы бросаемся ему на грудь ябедничать про вероломного Урса, злыдню Тую и неудачно искомую Эргхенгхей, вообще-то обязанную ждать нас с утра в партии «зеленых».

– Эргхенгхей – это я, – улыбается монголка с огромным блестящим лицом. – В четыре часа встречаемся на вокзале.

– А как вас все-таки зовут?

– Зовите меня Энхе, ничего другое вы все равно не выговорите.

Радостные, бежим в гостиницу, где в ресторане сидят остальные русские, приехавшие с экскурсии. Уже поняв, что влипли, мы прощаемся с ними так, как прощаются, идя на войну. Они набиваются в автобусы, мы ловим машину. Они завистливо смотрят нам вслед, мы – им. Но судьба справедлива, она наградит нас впечатлениями поровну. Однако не будем забегать вперед.