Флиртаника всерьез - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 33

– И что здесь смотреть? – сказал Игорь. – Обычный испанский город. Ну, с канарскими балконами.

На деревянные резные канарские балконы, которые считались местной достопримечательностью, они насмотрелись за полчаса. Потом Ирина обнаружила в путеводителе музей Колумба, и они зашли туда – без особого интереса, потому что в том же путеводителе было сказано, что ни одной принадлежащей Колумбу вещи в этом музее не сохранилось. Это был просто губернаторский дом, в котором Колумб останавливался, когда по пути в Америку пристал к здешнему берегу, чтобы починить свои корабли.

Они побродили по дому, Игорь остановился возле большой модели парусника, а Ирина подошла к витрине, в которой была устроена какая-то композиция. Композиция, впрочем, оказалась незамысловатая: ребристая картонная поверхность изображала океан, к ней были приделаны маленькие кораблики, а сверху было нарисовано небо. Можно было включить лампочку, и тогда в небе загорались дырочки-звезды. Ирина улыбнулась, включила лампочку и прочитала на табличке название композиции.

«Звезды, которые светили Колумбу», – гласило это название.

Эта была наивная попытка привлечь в музей посетителей – картонное море, созвездия из лампочек… Но Ирина почувствовала, что все это почему-то будоражит ее воображение. Она видела разные страны, она бывала в лучших музеях мира, но звезды, которые светили Колумбу… Было в этом что-то очень живое и необыкновенное. Вглядываясь в хоровод звезд над картонным морем, она вдруг почувствовала себя не взрослой женщиной, которая многое в мире увидела своими глазами и потрогала своими руками, а маленькой девочкой, которая видела мир совсем не таким, каким видели его все вокруг, и страшно этого стеснялась, и была поэтому замкнутой, печальной. Детство давно кончилось, Ирина давно научилась выглядеть в глазах окружающих правильно, как все. И вот вдруг…

Насмотревшись на модели парусников и муляжи подзорных труб, Игорь подошел к жене и сказал, что проголодался и готов пообедать в ресторанчике на пляже Кантерас, как они и собирались.

Их канарский отпуск оказался удачным – они отлично отдохнули. Но и через неделю, и через месяц, и через год Ирина вспоминала из этой поездки только звезды, которые светили Колумбу.

И через шесть лет она вспомнила их снова.

– Я по Сети бродил, – сказал Глеб, – и случайно звезды эти увидел. У меня в детстве книжка про Колумба была, я ее любил. Думал, тоже путешествовать буду. Но не с кем оказалось. А одному мне как-то… ничего и не надо. Ну, был бы я, например, поэт, тогда да. А так – зачем одному?

Это было так удивительно – вот это, что их поразили одни и те же звезды, увиденные в разных местах, отдельно друга от друга! Хотя разве не более удивительным было то, что свело их самих – не в воображении свело, а наяву?

Когда Катя была маленькая, то не понимала, почему их город Ростов называют Великим.

– Великий – это же большой, да? – спрашивала она маму. – А наш Ростов разве большой? Он же хороший!

Она не могла представить, что слова «большой» и «хороший» – это не противоположности. Все большое казалось ей пугающим, а значит, плохим. Как, например, лев в заезжем зверинце – он был очень большой, смотрел на Катю злыми желтыми глазами, и она так его испугалась, что он снился ей потом целую неделю, заставляя просыпаться с плачем.

А город ее был добрый, как мамина шкатулка для шитья. Шить мама не умела, но шкатулка для шитья у нее все-таки была. Эту шкатулку когда-то привез с войны ее папа, то есть Катин дедушка. Другие привозили одежду, часы и сервизы, а дедушка только шкатулку. Зато она была очень красивая, деревянная, с перламутровыми картинками на крышке. Дедушка закончил войну в Китае, мама говорила, что так необычно сложилась его солдатская судьба. Внутри шкатулки было еще множество маленьких лаковых шкатулочек, в которых лежали разноцветные пуговицы, Катя не видела таких ни на какой своей или маминой одежде, и шелковые нитки, и маленькие блестящие ножницы, и серебряный наперсток, и кусочки причудливых кружев. Ни с одной игрушкой Катя не любила играть так, как с этой шкатулкой!

И точно такой же – любимый, добрый – был ее город Ростов. А никакой не Великий!

Жалко только, что в любимом городе Ростове не было совсем никакой работы для мамы. То есть работа, конечно, была, но очень тяжелая. Уборщицей в магазине, например, или продавщицей в киоске. А здоровье у мамы было такое, что она не могла долго работать на тяжелой работе – у нее начинали болеть руки и ноги, и ее забирали в больницу. Болезнь называлась ревматизм. Бабушка всегда плакала, когда произносила это слово.

Но когда мама не болела, они жили очень хорошо. Кате казалось, что они с мамой и бабушкой живут в своем маленьком домике на окраине, как пуговицы в китайской шкатулке: им красиво и уютно. Она мало ела и медленно росла, поэтому ей надо было совсем немного еды и одежды, и то, что у них мало денег, ее нисколько не угнетало.

И все-таки она выросла и в один непрекрасный день поняла это сама.

День был непрекрасный потому, что Катя пошла устраиваться на работу; это было летом после десятого класса. Ей оставалось учиться в школе еще год, и мама с бабушкой очень не хотели, чтобы она начала работать и даже просто подрабатывать. Они хотели, чтобы после школы она попробовала поступить в какой-нибудь институт, но Катя понимала, что это желание неосуществимо. Она училась неплохо, но все-таки не настолько хорошо, чтобы быть уверенной в том, что сдаст вступительные экзамены. К тому же многие ребята, которые закончили ее школу год или два назад, в институты все-таки не поступили, хотя были самыми что ни на есть отличниками. Их родители рассказывали Катиной бабушке, что одних отличных отметок для поступления мало, а нужны деньги – как везде.

Поэтому, как ни расстраивались мама с бабушкой, Катя решила заработать денег еще до окончания школы. Конечно, не на поступление – для этого нужны были такие деньги, которых она не заработала бы никогда, – а хотя бы на платье к выпускному вечеру. Это было глупое, детское желание, но что же делать, если все свое детство она любила читать сказки, и даже сейчас любила, только читала их теперь тайком. А в сказках – ну просто во всех, хоть братьев Гримм, хоть Андресена, хоть в русских народных! – обязательно наступал момент, когда прекрасная девушка становилась счастливой. И главным признаком ее счастья было то, что она надевала чудесное платье.

Сказочные книжки, в которых Катя об этом читала, были старые, еще бабушкины, поэтому картинки в них были очень красивые. И платья на этих картинках были нарисованы такие, что у нее захватывало дух.

Что такое счастье, Катя не знала, и как его добиться, не знала тем более. Да и можно ли его добиться?.. Она очень стеснялась такой своей мысли и никому никогда ее не высказывала, но все-таки думала: а вдруг для того, чтобы добиться счастья, достаточно просто надеть прекрасное сказочное платье? Ну, пусть не для очень большого счастья, но хоть для самого маленького? Ей хватило бы!

В общем, она пошла устраиваться на работу, не сказав об этом ни маме, ни бабушке.