Испытание медными трубами - читать онлайн книгу. Автор: Мария Метлицкая cтр.№ 24

– Просто как дитя родное, – смеялся муж.

А потом грипп свалил Жанку. Она позвонила и еле пропищала:

– Жрать нечего, лекарств нет.

– Я приеду, – с готовностью отозвалась Лена.

Жанка долго отнекивалась:

– Ты что, сумасшедшая? Я тебя не пущу. А вдруг заразишься?

Лена убедила ее в том, что она уже переболела, так что повторно заболеет вряд ли.

Она купила продукты, фрукты, овощи, соки и поехала к подруге.

Жанка валялась на диване с замотанным шарфом горлом. Кашляла сухо и хрипло, как собака лает. Лена возилась на кухне – варила овощной суп. Жанка орала из комнаты, что никакой суп она есть не будет, потому что, как женщина холостая, супов не готовит и не ест, а уж тем более овощных, и жалобно просила поджарить ей картошку. Лена вздохнула и принялась чистить и резать картошку, которую они съели с маринованными огурцами. Порезали колбаски. Жанка вытащила бутылку «Хеннесси».

– Ты что, спятила? – задохнулась от возмущения Лена. – Кто при гриппе пьет спиртное?

– Не кипиши, – спокойно остановила ее Жанка. – Я пью, и ты выпьешь. От этого хуже не будет. Только лучше. Тем более такой коньяк! У меня большой опыт! – И Жанка, хрипло рассмеявшись, со стуком поставила бутылку на журнальный столик.

Лена вздохнула – знала, Жанку не переспоришь, особенно в таком вопросе.

Короче говоря, налили по первой. Коньяк оказался действительно мягким и вкусным, но Жанка останавливаться на этом явно не собиралась. Лена сдалась, налили по второй. Жанка тонко порезала кружочками лимон и на каждый кружок насыпала молотый кофе, перемешанный с сахарным песком.

– Ну как закусь? – довольно ухмыльнулась она и добавила: – Уф, сразу полегчало.

Потом трепались о том о сем – короче, обо всем понемногу, но в основном, конечно, говорили о Жанкиных мужиках. Та отзывалась о них отнюдь не лестно: все они жлобы и потребители. Ни на одного из них она по большому счету не может рассчитывать. Любви нет, а есть один голый секс и времяпрепровождение. В общем, все пустое.

Лена глотнула коньяка и тихо сказала Жанке:

– А ты роди!

– Ага! – ответила та. – Без мужа, без родителей. Без братьев и сестер. Я же вообще одна на белом свете! – И Жанка разревелась.

Лена тут же пожалела о том, что сказала.

– А кто будет кормить моего ребенка? – продолжала реветь Жанка. – И на няню мне, между прочим, тоже еще надо заработать!

– Да, Жануль, извини. Ты, конечно, права. Это я бестактная дура.

Выпили еще по одной – запили обиду. Лена чувствовала, что уже прилично опьянела, да и Жанку, похоже, развезло, хотя по части выпивки она человек стойкий. В общем, ля-ля-тополя – и разговор свернулся на Славу. Заплетающимся языком Жанка выражала абсолютное и безоговорочное восхищение подругой.

– Сильна баба! Таких мозгов и такой хватки я ни у кого не встречала! Такое придумать! А главное – воплотить! – Жанка захлебывалась от восторга. – Жизнь у нее в Питере была ох не сахар! Даже голодали они с матерью. И это в наше-то время! А как жизнь свою повернула! Гигант! Мозговой центр! Ее бы в ЦРУ или в МОССАД. Она бы и там порядочек наладила.

Лена молчала. Очень хотелось сказать просто, по-бабьи: «Были бы у тебя такие возможности, такой исходный капитал, и ты бы распорядилась по-умному. Грамотно. Хотя Славиных заслуг я не отрицаю». Но Лена молчала, как партизан на допросе.

А Жанку несло дальше. Она сползла с дивана на ковер и глотнула коньяк прямо из бутылки. «Скоро вырубится, – подумала Лена. – Уложу ее и поеду домой».

Жанка икнула и сказала шепотом:

– Знаешь, там такая история, ну, в общем, такая пурга! Я когда узнала – две ночи не спала. Не могла в себя прийти. – Она снова глотнула из горлышка и поманила Лену пальцем: – Слушай сюда!

Лена вздохнула, пожала плечами и придала лицу равнодушное выражение.

– В общем, однажды мы с Эдиком, Славиным мужем, нажрались. Так нажрались, что вспоминать страшно. Я потом два дня болела – подняться не могла. – Жанка уставилась в окно. На лице чувствовалась работа мысли. – Две бутылки коньяка и бутылка рома, по-моему, – вспоминала она туговато. – А Эдик вообще на это дело слабоват и не на это – тоже. Как мне кажется. Хотя, может быть, я ошибаюсь. Такие маленькие и хиленькие иногда оказываются будь здоров! – И она хихикнула.

Лена покраснела, Жанка продолжила.

– Так вот, хиленький такой, дохлый. Нервишки слабые. Славка ему пить вообще не дает – он после пьянки неделю в себя прийти не может. Но Славка тогда в Париже была. У них там квартира. В шестнадцатом округе, между прочим! – Жанка многозначительно подняла кверху указательный палец. Лена знать не знала, что такое шестнадцатый округ, но поняла одно – это явно круто. «Ого! – подумала она. – Еще и в Париже квартира. А ведь Слава ни словом не обмолвилась. Вот уж кто не трепло!»

– А Эдик ко мне с тоски заскочил, – продолжала Жанка. – Друзей у него нет, человек он замкнутый и достаточно одинокий. В общем, вещь в себе. Ну, и мы с ним накатили, как я уже сказала. И тут Эдюшу понесло, он мне все выложил, а после на кухонном столе и вырубился. Мордой в капустный салат. Когда пришел в себя, ничего не помнил. Это я точно тебе говорю. Иначе бы помер от страха, а потом меня пришил. Сто пудов. – Жанка сделала страшные глаза. – Для таких, как они, пришить ничего не стоит, – прошептала она зловещим шепотом.

– Жан, может, хватит? – Лена кивнула на бутылку.

– Когда хватит, я тебе скажу, – честно пообещала Жанка.

Лена тяжело вздохнула: события принимали нежелательный оборот. Спать уложить Жанку, пожалуй, не получится. Лена с тоской посмотрела на часы. Она хорошо была знакома со своей школьной подругой.

– А тебе что, совсем не интересно? – возмутилась Жанка и громко икнула. – Такая вот ты у нас не сплетница! – усмехнулась она недобро.

– Валяй, рассказывай! – устало сказала Лена, окончательно поняв, что в данный момент Жанка и сон – вещи несовместимые.

Та села поудобнее, закурила очередную сигарету, тяжело вздохнула и прошептала:

– Вообще-то, конечно, это страшная тайна!

– Тогда, может, не стоит? – со слабой надеждой спросила Лена.

Жанка замотала головой:

– Мне носить это в себе знаешь как тяжело? А ты моя лучшая подруга.

– В общем, решила мне жизнь облегчить, – вздохнула Лена.

Жанка кивнула и вдохновенно начала:

– Короче говоря, поженились они в Питере. Эдик учился в Мухинском, а Славка там натурщицей подвязалась. Любовь у них случилась безумная. Сумасшедшая любовь. Славка с матерью жила – бедствовали страшно. Мать все время болела. А Эдька жил в общаге – он был приезжий. Поженились. Родили ребенка. А жрать нечего. Тогда Эдька стал ювелиркой заниматься. Не золотом, нет, конечно, – тогда могли за это посадить – только серебром. Но таланты у него открылись необыкновенные. Просто нечеловеческие таланты. Стали появляться клиенты, деньги. Вещи он делал такие, хоть сейчас – в музей. Он и ходил в музей – смотрел на украшения и дома пытался повторить. Получалось. Копии были великолепные, с виду не отличить. Дальше – больше. Стали доставать золото – у бабулек питерских скупать. Современное золото не годилось. Потом какой-то местный «левша» сделал ему клейма – точь-в-точь старинные. И Эдька начал упражняться с золотишком. Бродил по музеям, фотографировал. С каталогами возился. И стало получаться! Такие вещи делал – под восемнадцатый век, девятнадцатый. А продавать все это было же стремно! Такие сроки можно было получить! Реализацией занималась, понятно, Слава. Эдик к этому отношения не имел. Боялся до одури. В общем, решили они в Москву переехать. Москва большая, их здесь никто не знал. И дело потихоньку пошло. Вещи эти стоили таких денег, что они очень быстро разбогатели. Слава окружными путями находила клиентов – к тому времени появились нувориши, новые, огромные деньги. Да и вообще в Москве публика попроще в каком-то смысле, много приезжих – необразованных, туповатых: дамочки из Лангепаса, Нефтеюганска. В каждом ухе – по коттеджу. Но им было очень в кайф покупать старые цацки – престиж. Можно сказать, что от бабушки-дворянки осталось. Но Слава с Эдюшей, конечно, не зарывались – действовали очень тихо и осторожно. Открыли какой-то бизнес, чтобы было понятно, откуда у них бабки. Отмывали, короче, – так это, что ли, называется. Про то, что Эдик ювелиркой занимается, конечно, никто не знал. Знали, что в прошлом – художник, картинки для удовольствия иногда малюет. А так – серьезные люди, серьезный бизнес. Но, конечно, боялись. Эдик вообще периодически, пару раз в год, в клинике неврозов лежал. Я ему говорю: можно, мол, открыть магазин. На Арбате или на Тверской, например. Так не рисковать. Да, вещи современные, но потрясающие. Эксклюзивные вещи. Наверняка нашлись бы покупатели. И немало. Но он объяснил, что очень много заморочек – конкуренты, бандиты, чиновники. Аренда в центре бешеная. А потом, все богатенькие хотят «Шопард», «Картье», «Тиффани». Пока себе имя сделаешь… Если еще сделаешь.