Второе дыхание - читать онлайн книгу. Автор: Мария Метлицкая cтр.№ 47

– Я люблю Иру и прошу ее руки.

И опять густо залился краской. Бабка с дедом переглянулись, а мать растерянно и тщательно взялась протирать салфеткой очки. Все молчали.

– Ну! – нетерпеливо сказала Ирочка.

– Не рановато? – осведомилась бабка.

Он смутился и твердо сказал:

– Нет. И добавил, еще раз кашлянув: – Мы любим друг друга.

– Ну, это веская причина, – улыбнулся дед.

– Может, чаю? – нерешительно спросила будущая теща.

Долго и все так же молча пили чай. Наконец Ирочка предложила обсудить свадьбу.

– Без меня, – жестко отрезала бабка и встала из-за стола.

Свадьба, конечно, была. Через два месяца. Гостей собралось немного – только самые близкие родственники. Он услышал, как, вздыхая, бабка говорит какой-то родственнице, что «все это просто нужно пережить».

Свою мать на свадьбу он не позвал, постеснялся. Для будущих родственников придумал что-то невразумительное, в общем, полную глупость. Ирочка сидела в белой фате и, кажется, была счастлива.

После свадьбы ничего особенно не изменилось – просто он ушел из общежития. Жили в Ирочкиной комнате. Купили большую тахту. Самозабвенно осваивали ее по ночам, но скоро, примерно через полгода, их пыл начал потихоньку утихать. А еще через год они практически утратили друг к другу интерес.

Домой он теперь не торопился – ужин и вечерний чай с бабкой во главе стола стали утомлять, после занятий проводил время у ребят в общежитии. Ирочка с красными от слез глазами встречала его упреками.

Летом он уехал в стройотряд, а молодая жена отправилась с родителями в Крым, на море. В стройотряде было весело – много работали и много пили. Танцы, девчонки, романы… Он тоже закрутил с одной: она была неприхотлива и сразу потащила его в только что отстроенный сарай. Совесть его не мучила, только однажды, кувыркаясь с умелой подружкой в стоге свежего сена, он с удивлением вспомнил, что, между прочим, женат.

В августе, загорелый и возмужавший, с приличной суммой денег, он вернулся домой. Ирочка стояла у окна, к нему спиной и теребила занавеску.

– Нам надо расстаться, Коля, – сказала она.

Он как-то не очень и удивился. Быстро собрал вещи и у двери бросил: «Пока».

Она не ответила. Он снял хорошую, светлую комнату на Пресне у одинокого пенсионера – денег было достаточно.

В сентябре в институте его нашла Ирочкина мать и попросила подписать документы на развод. От приятеля он узнал, что Ирочка вышла замуж за какого-то дедовского аспиранта, перевелась на заочное и, кажется, ждет ребенка. Он увидел ее примерно через полгода в деканате. Шла она, словно утка, тяжело переваливаясь, и поддерживала руками низкий и большой живот.

«Вот тебе и девочка – тоненькая веточка», – усмехнулся он и побежал по своим делам.

После защиты диплома он попал по распределению в большое строительное управление. Работал много и с удовольствием, да и деньги платили неплохие, часть отсылал матери в Горький. Баб у него тогда была вереница – почему нет: молодой, здоровый мужик.

Через пару лет получил квартиру – маленькую, однокомнатную, в Черемушках. И это было совершенное счастье. К тридцати от всего этого «хоровода» порядком устал. Удивлялся, но хотелось покоя, вкусного ужина, жены в халате и, между прочим, ребенка. Накуролесился до тошноты, до отрыжки.

Тогда он и встретил Аллу. Ей было чуть за тридцать, за плечами – неудачный брак и маленькая дочка. Была она умна, рассудительна и неплохо ориентировалась по жизни. К тому же оказалась умелой и рачительной хозяйкой.

Сменяли две однокомнатные на хорошую трехкомнатную на Удальцова. Аллину дочку Эллочку он хотел удочерить, но разумная Алла убедила, что отказываться от алиментов было бы полной глупостью.

Теперь он имел все, о чем мечтал: хорошую, уютную квартиру, прекрасную верную жену и даже прелестную девочку – хорошенькую, кудрявую и послушную, почти дочку. Да нет, какое там «почти»! Ребенка жены он сразу принял и полюбил, и это было совсем не– сложно. Но очень хотелось своего. И почему-то мальчишку. Он представлял, как будет строить с ним из кубиков дома, собирать модели бригантин и катать паровозики по железной дороге. Представлял, как поведет сына на работу, и они поднимутся на самый высокий строящийся дом, и он наденет на его маленькую голову пластмассовую строительную каску и покажет ему Москву с птичьего полета. На ночь будет читать мальчику любимые сказки и придумывать разные забавные истории из собственной жизни. Как он мечтал о сыне!

Но ничего не получалось. Алла никак не могла родить. Три выкидыша за пять лет. Бесконечные врачи и больницы. Куча денег, нервов и слез. Тогда она сказала ему:

– Ты еще молодой мужик. Все у тебя сложится. Приму любое твое решение. Родишь на стороне – буду помогать. Уйдешь – пойму и не буду держать обиды.

Он тогда удивился:

– Ты что, с ума сошла?

Крепко обнял ее, и они оба разревелись. Больше эту тему не поднимали никогда.

Жили они ладно, а с годами и вовсе «проросли» друг в друга. Понимали все с полуслова, по взгляду, жесту. Смеялись, что со временем даже вкусовые пристрастия стали у них совпадать. Жена преподавала в музыкальной школе, он поднялся до замначальника стройуправления.

Эллочка окончила школу, поступила в институт и удачно вышла замуж. Родила двоих прекрасных детей. Он искренне считал их своими внуками. Денег хватало, появилась возможность посмотреть мир.

За тридцать лет было, конечно, пару заходов «налево». Так, мелких и незначительных, ничего серьезного, обычные мужские дела. Жену он свою ценил и уважал. И любил. Конечно, любил. В этом он ни разу не усомнился.

А теперь этот дурацкий звонок! Как он боялся таких ночных звонков!

Слава богу, у Эллочки все нормально – и у нее, и у детей. Николай Петрович стоял у окна и смотрел, как на фасаде дома напротив вспыхивает и гаснет большая световая реклама.

«Глупо идти, – думал он. – Конечно, глупо. И не пойти нехорошо после звонка». Кем была эта Лиза в его жизни? Да, собственно, никем. Так, эпизод. Сколько было таких эпизодов в жизни молодого, здорового мужика? Он даже Ирочку почти забыл, свою первую жену. Тоже эпизод. Сейчас увидит на улице – наверняка не узнает, определенно не узнает. Все мелочь, чепуха, ошибки молодости. Настоящей была только его жизнь с Аллой. Настоящей и ценной.

«Все-таки надо пойти, – с тоской подумал он. – Проводить в последний, так сказать, путь. Святой долг каждого человека. А как не хочется! И зачем эта Лена мне позвонила?»

Он вздохнул, выпил воды и пошел в спальню.

Утром он поднялся рано, не было и семи. Выпил кофе, принял душ. Осторожно, чтобы не разбудить жену, вытащил из шкафа черные брюки и черный свитер. Оделся, тихо прикрыл входную дверь и поехал в Сокольники.

К моргу он подошел рано, в начале десятого. «Старый дурак, – подумал он. – Нашел, куда торопиться. Вот стой и наблюдай теперь людские скорби.