Записки наемника - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Гончаров cтр.№ 90

– Слушай, все так неожиданно! Откуда ты взялся? – журналистка приходила в себя.

– Это не важно. Важно то, что у боснийцев в плену Федор Чегодаев. Ты его прекрасно знаешь, Я разыскиваю его. Где находятся пленные? Вам показывали их?

– Федор здесь? – девушка удивилась еще больше. Но она еще не знала, что ей предстоит совершить, совершить по собственному желанию, иначе бы она просто умерла бы от удивления.

– Ты сейчас пойдешь туда, где содержатся пленные, – сказал я.

– Но сейчас ночь, меня никто не пустит в полицейское управление, – шепотом ответила Светлана.

– Это не столь важно. Ты должна идти и пытаться пробиться к Федору, – настаивал я на своем. – Где находятся камеры, в подвале? Сколько человек охраны? Как пройти туда с первого этажа?

В это время звучно хлопнула входная дверь, и в здание кто-то вошел. Вероятно, часовой. Он медленно прошелся по коридору. Он был профессиональным военным, потому что сразу почувствовал людей в темноте. Остановился напротив лестницы и уставился в темноту, прямо на нас. В качестве маскировки я обнял Светлану и закрылся ею.

Душистые волосы, пущенные кольцами и завитками полезли в нос. Мне хотелось взять эти завитушки и вырвать вместе с корнями. В отместку за немца. Неужели я ревную? Девушка приподнялась на цыпочках, чтобы покрепче ухватиться за мою шею. Она даже коснулась губами моей небритой щеки, и ее всю передернуло. От возбуждения. Или не знаю от чего. Никогда не был девушкой и не целовался с небритым и здоровым, как лось, мужиком.

В этот момент вспыхнул свет фонарика.

– Икскьюз ми, – отнюдь не с английским акцентом пробормотал часовой и вышел на улицу.

– Я никуда не пойду, – сказала журналистка, слегка оттолкнув меня. – Они лишат меня аккредитации… Надо действовать легально. Пленного можно обменять на другого пленного, на оружие, продовольствие… Зачем рисковать?..

То, что говорила эта дамочка, было резонным. Она ничем не может мне пока помочь. Просто я теперь точно знал, где находится Чегодаев.

– Ты поможешь спасти человека… – пытался уговорить я журналистку и чувствовал, как наполняюсь дикой злобой.

Мне захотелось ударить эту, в сущности, еще девчонку, смять, пырнуть кинжалом. Впервые за многие недели здесь, в Боснии я люто ненавидел человека, причем соотечественника. Казалось, что из под земли идет невидимая и могучая энергия зла, которая переполняет тебя всего, и ты начинаешь это зло творить. А может, я всего-навсего был голоден, давно не трахался, перенервничал последние дни и поэтому злился.

– Тогда прощай, – сказал я. – Когда услышишь шум, выстрелы, особенно не высовывайся. А теперь иди спать.

Светлана хотела еще что-то сказать, возразить, спросить, но я поднял руку.

Как только девушка закрыла за собой дверь, я подошел к выходу из коридора и прислушался. Часовой стоял возле самой двери. После разговора с журналисткой я весь кипел от злобы.

Я резко распахнул дверь и звезданул здоровой коленкой в пах уставившегося на меня часового, а потом нанес оглушающий удар по черепу. Выволок того в коридор. Снял куртку, забрал автомат.

Теперь мне надо было умыться. В этом паршивом городе нельзя даже умыться… Мое чумазое лицо сразу вызовет подозрения. Я двинулся по коридору в поисках умывальника. Воды в кранах не было, но в туалетной комнате стоял бачок с водой. Я напился, умылся и срезал повязку с колена. Опухоль прошла, и колено сгибалось.

…Часовой у двери полицейского управления окликнул меня, но я, невнятно бормоча, продолжал приближаться к нему. Часовой передернул затвор автомата, но в этот момент я прыгнул и ударом ноги с разворота погрузил его сознание во тьму. Взял его оружие. На шум изнутри здания выбежал дежурный офицер. От моего удара он тоже погрузился во тьму. Я нащупал ключи в кармане офицера, взял их и вошел внутрь здания. Теперь необходимо найти комнату или камеру, в которой содержался Чегодаев.

В коридоре слева была открыта дверь в комнату, и когда я заглянул туда, то увидел спящих одетых боснийцев. Я подобрал ключ к двери и запер ее. Затем взял горящую свечу со стола дежурного и спустился в подвальное помещение. Вот одна камера, битком набитая людьми. Вот другая.

В первой Федора не было. В другой, в ответ на мой приказ выйти, в углу, на доске, привинченной к стене, пошевелился человек.

– Федор, быстрее! Всем остальным подождать три минуты и уходить.

– Русский, русский! – зашептали пленные или преступники. Кто там был в камере, черт его знает. Может, я выпустил убийц и мародеров. Плевать!

В свете свечи лицо Федора напоминало лицо покойника. Мое было не лучшим.

– Юрий, ты? Боже!..

– Ты цел? Передвигаться можешь?

– Могу, только ладонь порезана…

– Быстро иди за мной, вот тебе автомат… Когда мы выбегали из полицейского управления, вовсю затрезвонил телефон. За порогом стонали и приходили в себя офицер и часовой.

Я понимал, что далеко нам не уйти. Весь город представлял собой огромный военный лагерь, где был вооружен почти каждый взрослый мужчина. Если будет поднята тревога, нас схватят в течении получаса. Следовало затаиться и ждать, чтобы уйти в тишине.

…Я опять в своем доме-убежище. Но мы не спешим в квартиру на пятом этаже. Это опасно. Мы спускаемся в подвальное помещение и забираемся в узкий лоток, где шныряют голодные крысы. Надо отлежаться, отдохнуть.

Выстрелы, крики, топот ног продолжались до самого утра. Скорее всего, боснийцы ловили своих же преступников.

После полудня я пролез в коллектор канализации, просидел там часа два или три, прислушиваясь к шумам на улице. Наконец, я внятно расслышал, как на джипе меняют колеса. Тогда мы вернулись на первый этаж дома, выждали, пока закончится работа с колесами и начали ждать удобного момента, чтобы завладеть джипом.

Когда колеса были сменены, обстановка оказалась такова: на своем посту у двери, как обычно, стоял часовой; немец, владелец джипа, то садился за руль, то выходил из машины, собирая свои гаечные ключи и прочие причиндалы; журналистка стояла на тротуаре и непрерывно вращала головой. Двое других фоторепортеров просто слонялись по улице.

Главную опасность представлял босниец-сопровождающий, который ни на минуту не отходил от немца. То он ему помогал менять шины, отложив в сторону автомат, то снова брал оружие и нервно прохаживался взад-вперед.

Я выбрал момент, когда и часовой, и босниец-охранник не смотрели в мою сторону, стояли отвернувшись.

– Пошли, – скомандовал я Федору.

Изготовившись к стрельбе, мы приближались к джипу. Первым нас заметил часовой у двери. Он соображал туго, а когда сообразил, то, пользуясь расстоянием, быстренько залег за каменным крыльцом и заорал, предупреждая охранника и немца. Охранник оглянулся, схватился за оружие. Но мы были уже достаточно близко. На него, безусловно, подействовала угроза наведенного прямо в лицо автомата.