Записки наемника - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Гончаров cтр.№ 82

– Попался, голубчик!

Я стоял спиной к машине Щекатилина и не видел, как из-за опустившегося тонированного стекла выглянул ствол. Чегодаев, который прикрывал меня, успел прыгнуть и загородить меня от выстрела. И два раза выстрелить внутрь салона.

Услышав выстрелы, я мгновенно повернулся, рванул из-за пояса пистолет и увидел, как падает Чегодаев.

Пуля прошла рядом с сердцем.

Ночами я и убитая горем Вероника попеременно дежурили у кровати Чегодаева.

А через полтора месяца Вероника с детьми и я приехали забирать исхудавшего Чегодаева.

Тогда же я обрадовал его:

– Тебя повысят в звании и дадут более ответственный участок работы. Из разряда гончих и бультерьеров ты переведен в разряд (я нагнулся к нему и прошептал в ухо) благородных легавых, которые только одним своим умным видом заставляют трепетать мафиозные кланы, занимающиеся торговлей опиумом в больших количествах. Ты доволен?

– А то нет! – улыбнулся пересохшими бледными губами Чегодаев.

…Вот почему я рад видеть здесь, в Боснии, старого приятеля и надежного товарища. Пусть есть у него свои недостатки, но с ними приходится мириться. В конце концов, я тоже не золото.

По дороге я объясняю условия службы. Они просты. Если работаешь за деньги, служба упрощается. Она становится примитивной. Вот почему с наемниками нет проблем. Проблемы начинаются, когда задерживаются выплаты. Но до сих пор с выплатой денег у нас все в порядке.

От озера тянет едва уловимой прохладой. Вот и оно. Я вхожу в воду, словно в жидкий янтарь, и у меня перехватывает дыхание, потом я ныряю. Столбы солнечного света в изумительно прозрачной изумрудной толще, чуть колыхаясь, упираются в чистое песчаное дно. Я с шумом выныриваю, отфыркиваясь и вертя головой. Плыву – руки взлетают из воды, блестящие, будто покрытые лаком, и, позлащенные солнцем, сгибаются и опускаются, играя каждым мускулом; вода струится вдоль тела.

На берегу я падаю на песок, вновь обретая тяжесть костей и плоти, и безвольно лежу, размякнув от солнца, изредка поглядывая на свои руки, следя, как с них скатываются капельки воды, и там, где кожа высыхает, показывается золотистый пушок и пятнышки родинок. Мучительный комок подкатывает к горлу: когда я смотрю на свои руки, мне всегда вспоминается Людмила. Но ее нет, она, в конце концов, уничтожена физически. Поначалу это было страшно сознавать, но время сделало свое. Образ Люды становится менее ярким. Я перестаю фантазировать на эту тему, понимая, что предаваться бессмысленным мечтаниям означает признавать себя ущербным. Я ущербным себя не считаю, наоборот. Мне иногда кажется, что я избранник. Мое избранничество вовсе не то, что называют свободой от морали или от обязательств перед другими. Нет, тут другое. Это право поступать согласно истинной природе вещей, следовать своим склонностям. В конце концов, право безмерно любить. В известной степени здесь я вправе ставить на карту свою жизнь, жизнь, согретую теплом, которое излучают камни, полное тишины озеро и стрекот кузнечиков. На меня нахлынула волна воспоминаний.

…В тот вечер я сидел дома – у себя в комнате в общежитии – и смотрел телевизор. Потом пришел Чегодаев. После ранения он неожиданно быстро пошел на повышение. Это было понятным. Кто станет держать на задворках классного работника, как поговаривали, а я точно знал, из КГБ? Сейчас Федор уже не мог бегать за преступниками, сломя голову. Потом он мне признался, что в свое время был главным инструктором одного из подразделений КГБ, занимавшихся организацией охраны первых лиц государства, но прогорел и был вынужден уйти. В тот вечер он сказал мне следующее:

– Говорят, что Беркутов, который является одним из доверенных лиц пахана, который контролирует вот эту часть Москвы, – рука Федора скользнула по прикрепленной к стене моей комнаты карте, – заявился в милицию и попросил, чтобы его арестовали. Он не чувствует себя спокойно, несмотря на то, что у него куча охраны. Но за последние пять месяцев погибло уже 12 человек – разных членов мафиозных структур, начиная от рядовых торговцев наркотиками и заканчивая главами крупных коммерческих организаций. Они погибли от руки таинственного убийцы, которого прыткие журналисты окрестили Палачом. Он убивает преступников чаще всего грузинской национальности, а также тех, кто занимается наркотиками…

Я крякнул. Как обыватель, я ничего не имел против того, что кто-то, кого пресса окрестила Палачом, убивает продавцов наркотиков и их подручных. Но как товарищ руководителя спецотдела милиции, которое занималось поиском подобных типов, я был в курсе всех событий и тихо ненавидел этого неуловимого психа. Журналисты пописывали, милиционеры искали, а Палач делал свое дело. Да кому было дело до Палача, если его разыскивали самые вездесущие и отъявленные головорезы Беркутова, чтобы отомстить, и не могли его найти. Федору поручили разобраться с этим Палачом. Что у него имелось? Стреляные гильзы, куски взрывных устройств, в которых специалисты из КГБ узнавали армейские образцы, да еще метательные ножи, иногда оставляемые Палачом на местах совершенных преступлений.

Палач отлично метал ножи, точно попадая ими в цель с большого расстояния.

– Знаешь, Юрий, он всегда появляется внезапно, – рассказывал Чегодаев. – Неизвестно откуда и непонятно куда исчезал, будто растворялся.

Конечно, были свидетельские показания. Редкие свидетели, которым посчастливилось видеть Палача, описывали высокого, плотного человека с широкими плечами. Правда, иногда в описаниях фигурировали длинные волосы, иногда короткие. Иногда усы, которые исчезали в описаниях свидетелей следующих преступлений. А пару раз свидетели описали Палача как лицо кавказской национальности.

– Не удивлюсь, если Палач в следующий раз окажется эскимосом! – пошутил я. – А эскимоса от грузина ты как-нибудь отличишь?

– Юрий, мне не до шуток, – продолжил Чегодаев. – Так вот, я пришел к тебе предложить быть охранником у Беркутова.

– Что? У Беркутова? А как он меня возьмет? – удивился я столь странному предложению. Беркутов был крупным финансовым тузом, но не только. Он ворочал капиталами с темным прошлым.

– Ты уже знаешь, у нас на службе было создано спецподразделение, которое занимается Палачом. Сначала думали о том, что все эти убийства совершают разные люди, но позже милицейские аналитики, проработав данные на компьютере, склонились к тому, что, несмотря на разницу описаний внешности, все преступления совершены одним человеком, крупным и высоким. А косметические детали внешности, цвет кожи – все это можно изменить гримом. Мне важно иметь своего человека в охране Беркутова, поскольку есть сведения, что Палач готовит на него покушение.

– Ты что, Федор, мне хорошо и в ОМОНе, – попробовал отвертеться я от такого странного и рискованного предложения! Но Чегодаев, наверное, проходил в КГБ курсы по психологии вербовки.

– Понимаешь, можно даже говорить о почерке Палача, при всей несхожести преступлений. Взрывчатка, метательные ножи, арбалет с оптическим прицелом – инструментарий Палача пестр, но некоторые детали, скажем, внезапный приход и исчезновение, совпадают. Если у нас будет такой опытный охранник, каковым являешься ты, то мы не столько обезопасим Беркутова, как сможем поймать Палача. Юра, соглашайся…