Новая жизнь не дается даром - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Полякова cтр.№ 9

— Что скажешь? — со вздохом спросила Маринка, села в кресло на веранде и закурила. Я пожал плечами. — С ней занимался учитель. Она умеет читать и писать, но азбуку глухонемых так и не освоила. Я, между прочим, училась вместе с ней. Оказалось, напрасно. Она не желает ни с кем общаться. Зато неплохо читает по губам. Иногда я думаю, что она просто прикидывается, а на самом деле все слышит. Но это, конечно, глупость.

— Она знает о том, как обстоят дела с завещанием? — задал я вопрос.

— Вряд ли. Мы с ней это не обсуждали. По-моему, о деньгах она вообще не думает, — усмехнувшись, сказала Маринка и, точно опомнившись, добавила: — Но доброхоты, конечно, найдутся. Просветят. И тогда…

— Значит, нам следует поторопиться, — сказал я.

Вечером, выйдя на веранду, я застал Мусю, сидящей за столом перед шахматной доской.

— Можно? — спросил я, устраиваясь напротив, она кивнула.

Мы сыграли три партии, и все три я продул. Не потому, что желал свести с ней дружбу, она действительно здорово играла. Взгляд ее был устремлен на шахматные фигуры, но, когда она поднимала голову, мне становилось не по себе. Было что-то в ее глазах… тревожное. Закончив очередную партию, Муся написала в блокноте, что лежал у нее под рукой, «Спасибо» и улыбнулась мне.

— Ты хорошо играешь, — кивнул я, а она опять улыбнулась. — Почему ты не учишься говорить? — спросил я, вспомнив слова Марины. — Я имею в виду так, как говорят глухонемые. — Муся хмуро размышляла о чем-то, я решил, что вопрос она не поняла, тут она вновь взяла авторучку и написала: «Не хочу. Это выглядит жалко». — Зато ты могла бы… — начал я, но она, как там, у машины, коснулась рукой моих губ и покачала головой. — Тебе виднее, — кивнул я.

Следующие три дня мы довольно много времени проводили вместе. Маринка с утра уезжала в офис, а мы обретались возле бассейна или на веранде под наблюдением Пашки, который жался по углам, предпочитая не показываться нам на глаза. Конечно, он следил за нами, а по вечерам являлся с подробным отчетом к грудастой.

Мы играли в шахматы, один раз мне удалось выиграть, Муся улыбнулась, а у меня возникло чувство, что выигрыш вовсе не моя заслуга. Девчонка просто решила меня порадовать. Не скажу, что я большой любитель шахмат, но чем еще занять себя в компании глухонемой? А оставлять ее одну мне не хотелось.

Уже через день она практически не отходила от меня ни на шаг. Странное дело, но ее присутствие вовсе не было в тягость. «Убогих тянет к убогим, — мысленно усмехался я. — Вот мы и нашли друг друга». Я смотрел, как она выходит из бассейна, длинная, нескладная, с квадратными коленками, и пытался представить: каково это, жить в мире, где всегда царит тишина? Где люди не могут запудрить тебе мозги словами, и ты оцениваешь их только по поступкам. Девчонка очень наблюдательна, это я понял сразу. На Пашку она смотрела едва ли не с жалостью, он вряд ли это замечал, а если бы вдруг обратил внимание, то очень бы удивился. Интересно, что она думала обо мне? Очень скоро я смог узнать об этом.

Мы закончили очередную партию, и Муся написала в блокноте: «Ты добрый».

— Решила, что я нарочно поддаюсь? — спросил я.

«Нет, — написала она. — По-другому. Ты не считаешь меня калекой».

Это здорово разозлило, может, потому, что я ей поверил. Полдня после этого я мысленно повторял «добрый» и зло усмехался. Но злился я, конечно, не на нее. Рядом оказался человек, которому не жаль было потратить на нее время, и девчонка была мне признательна. Вот и все. Ей невдомек, почему я это делаю, так что ее проницательность в этот раз не сработала.

Через два дня я решил, что торчать все время в доме ни к чему, мы выбрались в город. Болтались по набережной, потом в парке. Обедать отправились в ресторан. Она держала меня под руку и выглядела очень забавно. Постоянно оглядывалась, точно проверяя, смотрит на нас кто-то или нет. Напускала на себя вид серьезной дамочки, даже пригладила свои вихры и накрасила губы. Я посмеивался, а она улыбалась мне в ответ. Она отлично читала по губам, я говорил, а она исписывала блокнот ответами. Писала крупно, с большим количеством ошибок, я их исправлял, и тогда она начинала смеяться. Это было что-то вроде игры, которая увлекла обоих. В тот день она была в сарафане с дурацкими рюшами и выглядела школьницей-подростком. На ногах сланцы.

— Давай купим тебе туфли, — предложил я, и мы зашли в ближайший торговый центр.

У нее оказался сороковой размер, стопа длинная и широкая, я подумал, что она похожа на лягушонка из мультика. Туфли ее не украсили, Муся шла на полусогнутых, то и дело спотыкаясь. Сланцы мы оставили в магазине. Когда наконец-то нашли подходящие туфли, девчонка так и отправилась в них, но, быстро измучившись с непривычки, сняла их и теперь шлепала рядом по асфальту босыми ногами, прижимая туфли к груди. И улыбалась. Счастливо. А я думал, вряд ли она проживет долго с такой-то мачехой. Не я, так найдется кто-нибудь другой. Моя пышногрудая не успокоится. Муся повисла на моем локте, руки ее были заняты, и она решила обойтись без блокнота, губы ее шевелились, но я не разобрал ни слова. Она в досаде что-то промычала и стала размахивать руками, а я подумал, что это действительно жалко, и зачем-то обнял ее.

Когда мы в ожидании Маринки пили чай на веранде, Муся написала в блокноте: «Ты ее любишь?»

— Не твое дело, — ответил я зло. Она нахохлилась и сидела так, не поднимая глаз, пока я не ткнул ее в плечо и не заметил с усмешкой: — Ты сейчас похожа на пингвина.

Она вскочила и, расставив руки, принялась кружить вокруг меня, семеня по-птичьи. Я засмеялся, и она тоже, а в глазах стояли слезы.

На третий день Маринка не выдержала. Устроив голову на моем плече, заметила осторожно:

— Вы подружились.

— Я стараюсь, — кивнул я. Она немного помедлила и все-таки спросила:

— Тебе это не помешает?

— С чего вдруг?

— Знаешь, по-моему, она в тебя влюбилась, — приподнявшись на локте, Маринка заглядывала мне в глаза, ожидая реакции.

— Так это хорошо, — ответил я с усмешкой.

— Хорошо? — В ее голосе была растерянность.

— Конечно. Вдруг убивать ее не потребуется и она сама нам поможет? Например, вскроет себе вены от несчастной любви.

— Иногда ты меня пугаешь, — сказала грудастая, и я ей поверил. Наверное, это были первые правдивые слова с момента нашего знакомства.

— Избавиться от девчонки не проблема, — терпеливо начал объяснять я. — Куда важнее, что будет потом. Если несчастный случай кому-то покажется подозрительным, мы окажемся первыми в списке подозреваемых. Так что в наших интересах, чтобы девчонка вообразила бог знает что, а затем почувствовала разочарование, несовместимое с жизнью. — Я весело подмигнул Марине, но это ее отнюдь не успокоило. Скорее наоборот.

— Ты… — начала она, но вовремя замолчала.

— Продолжай, — хмыкнул я, приглядываясь к ней. Она поспешно отвела глаза. — Ясно, — сказал я, поднимаясь. — Сейчас ты думаешь примерно следующее: когда девчонки не станет и мы счастливо соединим свои судьбы, не придет ли мне в голову мысль точно так же избавиться от тебя.