Незнакомка из Уайлдфелл-Холла - читать онлайн книгу. Автор: Энн Бронте cтр.№ 107

— …обо мне, — докончил я.

— И мне хотелось бы, чтобы вы поступили так же, — продолжал он.

— Она прямо вам сказала, что таково ее намерение?

— Нет. Мы об этом не говорили. Зачем? Я ведь не сомневаюсь в ее решении.

— Забыть меня?

— Да, Маркхем! И почему нет?

— Ну, что же… — Больше ничего вслух я не сказал, но про себя ответил: «Нет, Лоренс, ошибаетесь! Она вовсе не намерена забыть меня. Было бы дурно забыть того, кто так глубоко, так беззаветно ей предан, кто способен во всей полноте оценить ее несравненные достоинства и с такой искренностью разделяет ее мысли, как дано мне. И было бы дурно, если бы я забыл столь совершенное и Божественное создание Творца, какова она, раз уж мне было даровано узнать и полюбить ее!» Но ему я ничего подобного не сказал, а быстро переменил разговор и вскоре простился с ним с заметно менее дружеским чувством, чем обычно. Возможно, я был неправ, досадуя на него, но тем не менее досадовал.

Примерно через неделю я встретился с ним, когда он возвращался от Уилсонов, решил в свою очередь оказать ему добрую услугу, не пощадив его чувства и, быть может, рискуя навлечь на себя раздражение, которое столь часто оказывается наградой тем, кто сообщает неприятные новости или предлагает непрошенные советы. Но, поверь, руководствовался я не желанием поквитаться за страдания, которые он последнее время нет-нет да и причинял мне, и даже не враждой или злобой против мисс Уилсон, а просто мне была невыносима мысль, что подобная женщина станет сестрой миссис Хантингдон. Да и ради него мне было несносно думать, что он в заблуждении введет в свой дом жену, столь недостойную его и совершенно неподходящую для того, чтобы разделять с ним его тихую жизнь и быть ему заботливой подругой. Мне казалось, что он сам питал неприятные сомнения на этот счет, но неопытность, чары мисс Уилсон и ее умение опутать ими его юное воображение рассеяли их, и, по моему убеждению, он еще пребывал в нерешительности и не делал предложения только потому, что его смущала мысль о ее родственниках, и особенно о матери, которую он терпеть не мог. Живи они в отдалении, он, пожалуй бы, не посчитался с этим, но расстояние всего в две-три мили между их фермой и Вудфордом делали такое препятствие достаточно серьезным.

— А вы едете от Уилсонов, Лоренс? — сказал я, шагая рядом с серым коньком.

— Да, — ответил он, чуть отвернув лицо. — По-моему, вежливость требовала, чтобы я безотлагательно поблагодарил их за участие. Ведь все время, пока я болел, они постоянно осведомлялись о моем здоровье.

— По настоянию мисс Уилсон.

— А если и так, — возразил он, заметно краснея, — разве это причина не ответить учтивостью на учтивость?

— Но причина для того, чтобы ответ ваш не был тем, которого она ждет.

— Оставим эту тему, будьте столь добры, — сказал он с видимым неудовольствием.

— Нет, Лоренс, с вашего разрешения, продолжим еще немного, и раз уж речь зашла об этом, я сообщу вам кое-что. Конечно, если угодно, вы можете мне не поверить, но только, прошу вас, помните, что у меня нет обыкновения лгать и что в этом случае уклоняться от истины мне не для чего…

— Хорошо, Маркхем. Так о чем вы?

— Мисс Уилсон ненавидит вашу сестру. Да, конечно, не зная о вашем родстве, она, вполне естественно, могла бы испытывать к ней неприязнь, однако ни одна хорошая, добросердечная женщина не способна питать к воображаемой сопернице такую ожесточенную, хладнокровную, коварную злобу, какую я замечал в ней.

— Маркхем!

— Да-да. И я убежден, что она и Элиза Миллуорд, если не сами распустили клеветнические слухи, то, бесспорно, всячески их поддерживали и распространяли, как могли. Разумеется, ей не хотелось приплетать к сплетням ваше имя, но она с величайшим наслаждением чернила — и продолжает чернить! — вашу сестру, насколько возможно остерегаясь, однако, сделать свою злобность очень уж явной.

— Никогда этому не поверю! — воскликнул мой собеседник, чьи щеки пылали от негодования.

— Прямых доказательств у меня нет, и я могу сказать лишь, что, по моему глубочайшему убеждению, это так. Однако вы вряд ли захотели бы сделать мисс Уилсон своей женой, будь это так, а потому лучше повремените, пока твердо не убедитесь, что это не так.

— Маркхем, я ведь никогда не говорил вам, что намерен жениться на мисс Уилсон, — произнес он высокомерно.

— Да, но она-то намерена выйти за вас!

— Она вам об этом говорила?

— Нет, но…

— В таком случае, у вас нет ни малейшего права бросать ей подобные обвинения! — Он чуть-чуть пришпорил конька, но я, твердо решив не обрывать на этом наш разговор, положил руку на холку Серого.

— Погодите, Лоренс, дайте мне объяснить мои слова. Много времени это не займет. И не будьте таким… как бы это выразиться?.. таким недоступным. Я знаю, какой вам кажется Джейн Уилсон, и я знаю, как глубоко вы заблуждаетесь. Вы думаете, что она на редкость обворожительная, элегантная, умная и утонченная девица, и даже не подозреваете, что на самом деле она себялюбивая, бессердечная, честолюбивая, хитрая, пошлая…

— Довольно, Маркхем, довольно!

— Нет. Разрешите уж мне кончить. Вы не представляете себе, каким холодным и безрадостным будет ваш семейный очаг, если вы на ней женитесь. И ваше сердце разобьется, когда слишком поздно вы убедитесь, что связали себя нерушимыми узами с женщиной, совершенно неспособной разделять ваши вкусы, чувства, мысли… полностью лишенной деликатности, доброты, душевного благородства!

— Вы кончили? — негромко спросил он.

— Да. Я знаю, вы сейчас ненавидите меня за бесцеремонность, но пусть, — лишь бы это удержало вас от столь роковой ошибки.

— Ну, что же! — произнес он с довольно-таки ледяной улыбкой. — Я рад, если вы настолько превозмогли или забыли собственные горести, что столь глубоко заинтересовались делами других и без малейшей на то необходимости озаботились воображаемыми или возможными их будущими бедами.

Мы попрощались — вновь довольно холодно. Однако остались друзьями, и мое доброжелательное предупреждение (хотя, вероятно, сделать это можно было бы более тактично, а принять с большей благодарностью) возымело свое действие. Больше он Уилсонам визитов не наносил, и, хотя с тех пор ее имя в наших разговорах не упоминалось, у меня есть основания полагать, что он раздумывал над моими словами усердно, хотя и скрытно, собирал сведения о своей красавице из других источников, втайне сравнивал характеристику, которую дал ей я, с тем, что наблюдал сам и слышал от других, и в конце концов пришел к выводу, что ей гораздо лучше остаться мисс Уилсон с фермы Райкоут, чем преобразиться в миссис Лоренс из Вудфорд-Холла. Я убежден также, что довольно скоро он уже с тайным изумлением вспоминал свое недавнее увлечение и поздравлял себя со счастливым избавлением, но мне он в этом не признался и ни словом не намекнул на ту роль, которую я сыграл в столь благополучном для него исходе. Впрочем, того, кто знал его так хорошо, как я, подобная сдержанность удивить не могла. Что до Джейн Уилсон, она, разумеется, была разочарована и озлоблена внезапным пренебрежительным охлаждением своего недавнего поклонника, завершившимся полным разрывом. Поступил ли я дурно, разбив ее надежды? Мне кажется, что нет. Во всяком случае, моя совесть по сей день никогда не укоряла меня в том, что поступил я так из недостойных побуждений.