Феникс и ковер - читать онлайн книгу. Автор: Эдит Несбит cтр.№ 7

— Знаешь что? По-моему, если мы начнем одни, без девчонок, это будет нечестно.

— Но они же провозятся целое утро! — нетерпеливо воскликнул Роберт. Но затем в нем вдруг заговорила такая штука, которую взрослые называют «голосом совести». Так вот, этот самый голос совести сказал: — Если только мы им не поможем…

Сирилов «голос совести» почти одновременно сказал то же самое, а потому мальчики поднялись с ковра и отправились мыть посуду и подметать гостиную. Постепенно Роберт вошел во вкус и предложил помыть крыльцо — он постоянно напрашивался мыть крыльцо, но ему все не давали. Не дали и сейчас, объяснив, что было бы по меньшей мере глупо повторять работу, которую уже успела сделать с утра кухарка.

Когда все дела по дому были переделаны, девочки обрядили весело отбивавшегося младенца в синий разбойничий кафтан, нахлобучили ему на голову треуголку и принялись развлекать его, пока мама переодевалась и собиралась в дорогу. Каждую субботу мама с Ягненком ездили к бабушке, причем обычно она брала с собой еще кого-нибудь из детей. Однако сегодня у прислуги был выходной, и всем четверым было поручено сторожить дом. От сознания важности порученного дела у детей аж дух захватывало — особенно когда они вспоминали о том, что в доме, который они собирались сторожить, имеется Феникс и — о чудо! — волшебный ковер.

Развлекать Ягненка — одно удовольствие, если вы, конечно, знаете, как играть в «зверопесенки». На самом деле, это очень просто. Ягненок садится к вам на колени и говорит, каким зверем он хочет быть. После этого вам остается лишь прочесть стихотворение про этого зверя — и дело в шляпе! Конечно, есть такие звери — например, опоссум или кенгуру, — которых невозможно втиснуть ни в одно стихотворение, потому что с ними ничего не рифмуется, кроме всякой гадости. Но, будьте спокойны, Ягненок отлично знает, какие звери рифмуются, а какие нет.

— Я — маленький мишка! — сказал Ягненок, поудобнее устраиваясь на коленях у Антеи, которая тем временем начала читать:

Мой славный, круглый, мягкий мишка,

Тебя люблю я даже слишком!

Сама на знаю почему

Сейчас тебя я обниму!

И, конечно же, на слове «обниму» она изо всех сил прижала Ягненка к себе.

Затем ему захотелось быть маленьким лягушенком, и он, войдя в роль, принялся прыгать по комнате, пока Антея читала:

Мой лупоглазый лягушонок!

Ты очень милый и смышленый.

Ты — украшенье местных луж,

Мой милый маленький лягуш!

Вы, наверное, не знаете, что лягушек, если они мальчики, зовут «лягушами». А вот Ягененок это прекрасно знает.

— А теперь маленький ежик! — сказал он, и Антея продолжала:

Мой ненаглядный серый ежик.

Ну до чего же ты хороший —

Меня колючками изжалил

И щекотать себя заставил!

И она принялась так энергично щекотать Ягненка, что вскоре весь дом огласился его радостными воплями.

Вообще-то, эта игра предназначена только для самых маленьких — как, впрочем, и стихи, которые наверняка покажутся полной чепухой тем ребятам, которые уже научились читать и знают толк в настоящей поэзии. А потому остальные Антеевы вирши я пропущу.

К тому времени, как Ягненок успел побывать маленьким львом, маленьким кроликом, маленькой лаской и маленькой крыской, мама уже была совсем готова. Поцеловав и обняв (настолько крепко, насколько это позволяло выходное платье) всех по очереди, она взяла Ягненка на руки и в сопровождении мальчиков отправилась на трамвайную остановку. Когда последние вернулись, все четверо собрались в кружок и, заговорщицки потирая руки, одновременно, как некий пароль, произнесли:

— Пора!

Они заперли обе двери и опустили на окнах жалюзи. Они оттащили в сторону стол и убрали с ковра стулья. Мало того, Антея как следует вымела его.

— Мы должны показать ему, что мы его любим, — сказала она. — В следующий раз мы прометем его чайными листьями. Больше всего на свете ковры любят чайные листья.

Затем каждый оделся потеплее, потому что Сирил сказал, что еще неизвестно, куда они попадут, и что на них, еще чего доброго, станут пялиться, если они будут разгуливать на улице во всем домашнем. Вы не забыли, что дело было в ноябре?

А потом Роберт осторожно разбудил Феникса, который, в отличие от Сирила, не стал отбиваться, а неторопливо зевнул, потянулся и мирно позволили перенести себя на середину ковра. Правда, там он снова заснул, как и прежде, сунув свою увенчанную золотым хохолком голову под крыло. Между тем, дети расселись кружком на ковре.

Прежде всего, конечно же, встал вопрос о том, куда им лететь, и вопрос этот вызвал целую бурю разногласий. Антея хотела лететь в Японию, Роберт с Сирилом — в Америку, а Джейн страстно настаивала на каком-нибудь морском курорте.

— Там такие красивые ослики! — сказала она.

— Только не в ноябре, глупышка, — ответил ей Сирил.

Спор становился все яростнее, и казалось, что ему не будет конца.

— Я предлагаю спросить у Феникса, — сказал наконец Роберт, и принялся пихать спящую птицу в бок, пока она не проснулась.

— Мы хотим попасть куда-нибудь за границу, — сказали Фениксу дети, — да вот только никак не можем сообразить, куда именно.

— Предоставьте соображать ковру, если, конечно, у него есть чем, — ответил Феникс. — Просто пожелайте оказаться за границей.

Дети так и сделали — и в следующий момент мир вокруг них перевернулся вверх тормашками. А когда все снова стало на свои места и у детей перестала кружиться голова, они обнаружили, что больше не сидят на полу в детской.

Нет, конечно, они по-прежнему сидели на ковре. Правильнее было бы сказать, что ковер больше не лежал на полу в детской. Более того, он больше не лежал на земле — он плавно и стремительно скользил в пьяняще-свежем ноябрьском воздухе. Над головой у детей разлилась бледная голубизна неба, а под ними, далеко внизу, поблескивали своими бриллиантовыми верхушками морские волны. Ковер растянулся, затвердел и стал похож на большой квадратный плот. Он так легко и уверенно парил в воздушном океане, что никому из детей и в голову не пришло испугаться. Прямо по курсу замаячила земля.

— Побережье Франции, — сказал Феникс, просыпаясь и указывая вперед крылом. — Где бы вы хотели приземлиться? На этот раз думайте получше! Лично я всегда оставляю одно желание про запас — на случай, если впутаюсь в какую-нибудь передрягу, из которой потом не выпутаться.

Но его уже никто не слушал — у детей были проблемы поважнее.

— Знаете что? — сказал Сирил. — Пускай ковер себе летит и летит, а когда мы увидим что-нибудь по-настоящему потрясающее, то сразу же остановимся. Правда, здорово?