Избранное - читать онлайн книгу. Автор: Рюноскэ Акутагава cтр.№ 67

Как попал к людям персик с младенцем после того, как он покинул глухую чащу далеко в горах? Вряд ли стоит подробно об этом рассказывать. Это знает каждый японский ребенок: старуха полоскала в горной речке белье старика, который ушел в лес за дровами...

2

Родившийся из персика Момотаро задумал покорить Онигасиму — Остров Чертей. Почему он это задумал? Да потому, что ему было противно работать в лесу, на реке или в поле, как это делали старик и старуха. Услыхав о его решении, старики, которым порядком надоел этот своенравный, вздорный мальчишка, чтобы поскорее избавиться от него, сразу же стали собирать его на войну — дали ему знамя, меч, походный плащ. Мало того, по требованию Момотаро в дорогу ему напекли еще просяных лепешек.

Итак, Момотаро с победоносным видом отправился в поход на Онигасиму. Ему повстречалась огромная бродячая собака, которая заговорила с ним, сверкая голодными глазами.

— Момотаро-сан. Момотаро-сан. Что это висит у тебя на поясе?

— Это просяные лепешки, лучшие из всех лепешек в Японии,— гордо ответил Момотаро.

По правде говоря, он и сам сомневался, действительно ли его лепешки — лучшие в Японии. Но собака, услыхав о просяных лепешках, тут же подбежала к нему.

— Дай мне лепешку, и я пойду с тобой.

Момотаро прикинул.

— Нет, целой лепешки я тебе дать не могу. Дам половину.

Собака продолжала скулить: «Дай целую». Но Момотаро не отступал от своего: «Дам половину». Сколько ни торгуйся, тот, кто ничем не владеет, подчиняется тому, кто чем-то владеет. Так и собака, тяжело вздохнув, пошла с Момотаро за половину просяной лепешки.

За половину просяной лепешки Момотаро, кроме собаки, взял в услужение еще обезьяну и фазана. Но, к несчастью, слуги Момотаро не ладили между собой. Собака, обладавшая мощными клыками, постоянно оставляла в дураках беспомощную обезьяну. Обезьяна, ловко считавшая просяные лепешки, постоянно оставляла в дураках простодушного фазана. Фазан, сведущий в сейсмологии [181] и других науках, постоянно оставлял в дураках глупую собаку. Ссоры между ними не прекращались ни на минуту,— в общем, Момотаро, взяв в услужение собаку, обезьяну и фазана, не нашел в них надежных помощников.

А тут еще обезьяна, почувствовав тяжесть в желудке, вдруг взбунтовалась. Она заявила, что надо еще хорошенько подумать, стоит ли за половину просяной лепешки сопровождать Момотаро в походе на Онигасиму. Собака с лаем бросилась на обезьяну и чуть не загрызла ее. Если бы фазан не унял собаку, обезьяна наверняка погибла бы тут же, на месте, еще до того, как ей отомстил краб [182] . Но фазан кое-как утихомирил собаку, а обезьяну стал обучать принципам верности господину и убеждать ее подчиняться приказам Момотаро. Однако обезьяна, избежав клыков собаки, влезла на дерево, росшее у дороги, и не обращала внимания на увещевания фазана. И только благодаря ловкости Момотаро все же удалось наконец уговорить обезьяну. Глядя на нее и обмахиваясь веером, на котором было изображено восходящее солнце [183] , он спокойно сказал ей:

— Ну что ж, не хочешь — не иди со мной. Но когда Онигасима будет покорен, ты не получишь своей доли сокровищ.

Алчная обезьяна вытаращила глаза:

— Сокровищ? А разве на Онигасиме есть сокровища?

— Еще какие! Там есть такое чудесное сокровище — молоточек счастья, — достаточно постучать им, и у тебя будет все, что пожелаешь.

— Значит, с помощью этого молоточка можно будет добыть сколько угодно таких же молоточков, и тогда у каждого из нас будет все, что мы пожелаем. Это хорошо. Прошу вас, возьмите меня с собой.

Момотаро, сопровождаемый собакой, обезьяной и фазаном, снова пустился в путь, чтобы поскорее покорить Онигасиму.

3

Онигасима — остров, затерявшийся далеко в море. Но на нем были не только голые скалы, как думали люди. На самом деле остров был очаровательным райским уголком, где росли кокосовые пальмы и щебетали райские птички. Черти, родившиеся в таком раю, больше всего на свете любили, естественно, мирную жизнь. Или лучше сказать так: те, кого называли чертями, были расой, взращенной в радости гораздо большей, чем та, которая досталась людям. Черти, о которых рассказано в повести об избавлении от горба, танцевали ночи напролет [184] . Черти, о которых рассказано в повести о маленьком монахе, тоже, не ведая о грозившей им опасности, любовались девушками, направлявшимися в храм. Сютэн-додзи, промышлявший в горах Оэяма, или Ибараги-додзи, промышлявший у ворот Расёмон [185] , считаются редкостными злодеями. Но, может быть, Ибараги-додзи нежно любил тракт Судзаку, как мы любим Гиндзу, и поэтому время от времени появлялся у ворот Расёмон, которые стоят на этом тракте? А Сютэн-додзи, я в этом убежден, преспокойно распивал свою водку в какой-нибудь пещере в горах Оэяма. Слухи же о том, что он похищал женщин (я не собираюсь судить о том, справедливы они или нет), распускали сами женщины, вот и все. Но можно ли безоговорочно утверждать, что женщины всегда рассказывают о себе правду — уже двадцать лет я в этом сомневаюсь. Что же касается Райко [186] и четырех знаменитых героев, то, может быть, они просто питали чрезмерную слабость к женщинам.

В буйных тропических зарослях черти играли на кото [187] и танцевали, читали стихи древних поэтов — жили в мире и покое. Жены и дочери чертей ткали, варили сакэ, плели венки — в общем, жили так, как живут наши жены и дочери. А седые, с выпавшими клыками ведьмы нянчили внуков и рассказывали о том, как страшны мы, люди:

— Если будете баловаться, вас отправят на Остров Людей. Всех чертей, которые попадают на Остров Людей, там обязательно убивают, как убили в старые времена Сютэн-додзи. Что? Кто такие люди? Люди — это странные существа, безрогие, с белыми руками и ногами. А женщины у них мажут лицо, руки и ноги белилами. Уже этим все сказано. Мужчины и женщины у людей всегда врут, они алчные, ревнивые, самодовольные, убивают своих друзей и единомышленников, совершают поджоги, воруют, беспросветно невежественны...