Пенелопа и прекрасный принц - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Эшли cтр.№ 18

И Петри повел принца в молчаливую темноту, которая тут же расступилась перед огоньком свечи. Коридор с низким потолком шел все время прямо – это крыло здания было относительно узким. Примерно через пятьдесят ярдов каменная стена закончилась – казалось, архитектор забыл о своем намерении устроить потайной ход и вернулся к возведению самого дома.

Петри указал направо, на деревянную панель, которая проходила позади спален. В нескольких футах от пола виднелась маленькая дверца на петлях.

Петри молча ее распахнул. Деймиен присел и заглянул внутрь. Обзор наполовину закрывала тумбочка, но Деймиен все равно увидел массу интересного. Комната служила спальней, очень милой девичьей спальней. У кровати были выкрашенные белым опоры с нежно-зеленым резным узором. Над постелью нависал зеленый же узорчатый полог. У камина стояло кресло, прикрытое той же тканью, что и полог – удобное место для чтения книг, которые валялись рядом. Вероятно, это и было собрание сказок Пенелопы. Рядом стоял письменный стол с аккуратной стопкой бумаги. Стул находился в точности напротив стола, как будто Пенелопа, заканчивая работу, специально устанавливала его как можно ровнее. Деймиен улыбнулся при этой мысли.

Сама Пенелопа сидела у туалетного столика в противоположном конце комнаты. Глядя в овальное зеркало, она расчесывала свои прекрасные золотые волосы. От движений щетки волосы потрескивали. Целуя Пенелопу в беседке, Деймиен касался ее волос – теплый шелк струился у него между пальцев, мягкий, душистый, благоухающий лавандой, которой она, должно быть, споласкивала голову.

Глядя на свое отражение, Пенелопа медленно водила щеткой по волосам, а мысли ее, казалось, витали за много миль от этой спальни. На девушке был один только халат, надетый, видимо, на ночную рубашку. Вышивка на халате почти в точности соответствовала цвету полога и покрывал. Деймиен любовался грациозными движениями стройных рук. Если Петри думал, что это зрелище снимет его возбуждение, то он очень сильно ошибался.

Молча улыбнувшись, Петри указал принцу на петли другой дверцы – побольше, похожей на ту, что была в комнате самого Деймиена.

«Мне следует оставить ее в покое, – думал принц, – дать ей возможность привыкнуть ко мне и приготовиться к тому, что ей предстоит».

Проблема заключалась в том, что у него совсем не было времени. Если бы впереди был год, он ухаживал бы за ней мягко, соблазняя ее словами и подарками и маленькой отрадой – своими поцелуями. Деймиен умел соблазнять. За годы ссылки он стал экспертом и превратился в лучшего игрока во все альковные игры. Он понял, что единственный способ остаться в живых – это изображать любвеобильного принца, забавного, беспечного, думающего лишь об очередной женщине в своей спальне.

Но это чисто внешнее. Втайне же он сохранял руку на пульсе европейской политики, устанавливал связи в ожидании того дня, когда унаследует трон своего отца. Этот день пришел раньше, чем ожидал Деймиен, но связи уже были.

Отец ждал, что если убийцы не покончат с Деймиеном, то он умрет из-за крайней бедности в какой-нибудь романтичной нищенской комнатке в Париже или, к примеру, в Риме. Вместо этого Деймиен возвратился с деньгами и влиятельными связями – результатом надежных и удачных вложений и нескольких лет осторожного развития успехов. В конце концов, все окупилось, и теперь он мог вести вполне элегантный образ жизни.

К Иванову дню Деймиен должен вернуться в Нвенгарию вместе с Пенелопой. У него не было времени для неспешного обольщения. Надо действовать уверенно и быстро, но так, чтобы ничего не произошло преждевременно. Любой взрослый мужчина, тем более принц, может сойти от такого с ума.

Панель выходила в проход. Деймиен обошел тумбочку и оказался в комнате. Петри услужливо прикрыл за ним дверцу.

Пенелопа увидела его в зеркале. Рука со щеткой застыла в золотистом облаке ее волос. Она не вскрикнула, не обернулась, гневно требуя объяснений, а просто смотрела на него зелеными глазищами и ждала.

Желание закипело в его крови. Что бы ни утверждало пророчество, эта женщина была прекрасна. А в дезабилье – неотразима. Волосы спускались до бедер тяжелой волной темного золота, в нем поблескивали более светлые прядки, словно путеводные нити, притягивавшие взгляд, который невольно пробегал вниз по всей их длине.

Ему вдруг представилось, как эти волосы струятся по их обнаженным телам, как сливается жар их разгоряченных тел, пока он медлительными, чувственными движениями овладевает ею… Дыхание стало причинять ему боль, и не только дыхание, но и некая часть тела.

«Не сейчас, – одернул он себя. – Все равно она скоро окажется в моей постели. И тогда…»

Это «и тогда» завораживало его мысли.

Она тоже испытывала желание, Деймиен это чувствовал. В отличие от высокородных дам, которые стремились к любовным утехам, Пенелопа не подала ни одного знака – ни лукавых взглядов, ни приглашающих улыбок, ни покачивания бедер, ни «случайного» взмаха юбкой, когда обнажается обтянутая шелком щиколотка.

Пенелопа просто хотела его, в ней горело то же мощное первобытное желание, которое сжигало самого Деймиена. Какая-то невидимая сила притягивала их друг к другу и диктовала им, что они при любых обстоятельствах должны быть вместе. В этой силе ощущалась бездумная непреклонность, ей не было дела до их мыслей и чувств, они должны быть вместе – и все.

И эта бездумная сила толкнула его к Пенелопе, превратила его жажду в пожар.

Пенелопа видела в зеркале, как к ней приближался Деймиен, и не могла пошевелить даже пальцем. Ей и раньше казалось, что в официальном костюме и галстуке он очень красив, но сейчас, полураздетый, в распахнутой, свободной рубашке он казался прекрасным необузданным варваром. Возможно, он действительно принц, но никаких следов цивилизованности в нем сейчас не было.

Увидев его впервые верхом, она почувствовала то же самое – вот человек, который пребывает в гармонии с дикой природой. Из того, что ей случалось читать, Пенелопа знала, что правители Нвенгарии жестоки, они ближе к английскому средневековью, чем к современным монархам, которые больше интересуются модой, чем вопросами власти.

Политические дебаты в Нвенгарии могли кончиться дуэлью со смертельным исходом, причем прямо в зале совета. Разумеется, в Англии мужчины тоже стрелялись на дуэлях, но тут существовала масса правил, даже некий налет респектабельности. Нвенгарцы же ходили вооруженными и с яростью бросались друг на друга при одном лишь косом взгляде.

Глядя на Деймиена, на его разметавшиеся по плечам волосы и красивое узкое лицо, так отличающееся от лица обычного англичанина, Пенелопа легко могла вообразить, как он выхватывает меч из ножен и вонзает его в грудь своего врага прямо посреди зала советов.

Деймиен остановился у нее за спиной. Жар его тела прожигал ее насквозь. От него слегка пахло бренди. Она молча продолжала сидеть, глядя на него в зеркало. Деймиен собрал ее волосы, приподнял над затылком и разжал пальцы. Пряди, как золотые ручьи, заструились вниз по его рукам.

– Мне жаль, – наконец произнес он, – что я доставил столько неприятностей вам и вашей семье. Но мой приезд был необходим.